По реке плывет утюг от села Куцуева…

И Матвей, вглядывающийся сутками в лицо нашего раскованного телевидения, не мог понять, почему ему, семилетнему мужчине, нельзя знать про девчонку. Его богатому детскому воображению и присниться не могло наличие многочисленных вариантов фольклорного четверостишия. Здесь и про «собачку», по необходимости поднявшую ногу, и о «китайце», которому оборвали нечто. Все зависело от способности исполнителя частушки чувствовать рифму. Ведь логика любого стиха развивается только в зависимости от звучания текста… А отнюдь не от жизненных реалий, заставляющих весело петь о наших восточных соседях, пострадавших «во саду ли,
в огороде» во время трудовой экспансии на Запад.

У жены я часто работаю таджиком — такая судьба всех мужчин. Но на этот раз я не должен был рубить капусту, мне отводилась — отнюдь не супружницей — лишь литературная стезя. Моей пожизненной обязанностью могло стать зарабатывание своему потенциальному Кошельку какого-то количества деньзнаков (не путать с архаизмом «трудодни»), в качестве платы за тщеславие: мне так хотелось расширить кругозор Большой тюменской энциклопедии. Свободы выбора меня никто не лишал: я мог писать о чем угодно. У моего Кошелька вариантов было гораздо меньше: взять мой текст или сунуть его в корзину. Слово, обозначающее деньги, в нашем коммуникативном процессе даже не искрило.

Я авансом старался оправдать доверие. Из меня лезли имена, готовые украсить любое издание. Одна только фигура Сергея Федоровича Шарапова чего стоила. Когда-то он выступал в роли издателя, размашисто редактировавшего мемуары нашего знаменитого земляка Н.М. Чукмалдина. Cлавянофил, один из лучших учеников И. Аксакова, в начале двадцатого века бывал у Николая Мартиниановича в деревне Кулаково, проводил школу передового опыта по внедрению сельскохозяйственной техники. Но это что?! С. Шарапов, автор знаменитейшей книги «Бумажный рубль. Его теория и практика», регулярно встречался не только с
С.Ю. Витте, но и бывал на приеме у государя со своими теориями. И если бы В.И. Ленин не нарек экономические взгляды С.Ф. Шарапова «перлами народнического прожектерства» да не пнул пару раз, как всякого монархиста, за «черносотенство», может быть, Российское государство и прислушалось к голосу из прошлого, ведающему толк в вопросах денежного обращения. Да и человек не выпал бы из исторического дискурса области. А тут возникала возможность устранить угрожающую лакуну с краеведческой карты. Мне предлагали: пиши, а там посмотрим — ставить или нет…

Том вышел, была там и статья за моей подписью. И я начал ожидать: когда же будут платить? Деньги меня не интересовали как таковые. Меня волновал аспект соблюдения авторских прав: каково состояние их на едином информационном пространстве?

Проект «Книга года» на университетской площадке — по сути, объявление о рождении законодателя мод во всем, что касается издательского процесса. Этакий Зайцев, который в два счета без модного суда решал, кого назначить «Книгой года». Мне уже приходилось не раз выступать в печати по вопросу таких модных веяний. В свое время оттуда так несло запахами титулованного Редактором года, порой не знающего на практике, что делать с местным материалом (См.: Подорожник. 2008. Вып. 9. С. 161—170)… Французские духи, не горюйте…

В лучших традициях совка, где многое делалось исключительно через выхлопную трубу, уже после появления статьи в энциклопедии мне предложили подписать чистый экземпляр авторского договора. Мол, в ближайшее время заполним пустографку по образу и подобию.

Несмотря на мою доисторическую безграмотность, я понимал, что заказать статью для энциклопедии можно лишь по договору подряда. Авторские же права охранялись совсем иным документом, в котором не могла идти речь о выполняемой мной работе и за-тратах (поездка в столичный архив, например, ксерокопирование и т.д.), понесенных при этом. Получался этакий самотек. Принес статью — твоя проблема. Мол, мы не заказывали. Вот в бланке авторского договора и сказано, что все статьи по краеведению — исключительно через конкурсный отбор (п. 1.8). Выходит: опубликовали — значит, ты уже победитель. И тут ты узнаешь, что перед тобой открывается широкий ландшафт обязанностей, в котором все есть, кроме тяжелой ноши лаврового венка финалиста конкурса.

Автор обязан вносить свои исправления столько раз, сколько потребуется редколлегии. При этом исключительные права на статью передаются госуниверситету на пять лет. Энциклопедия печатается тиражом пять тысяч экземпляров. Не торопитесь ставить точку… Не все так просто. Другой пункт того же договора объявляет, что возможна и другая экземплярность, особенно если допечатка сделана в течение указанного в договоре периода. В таком случае можно и не доплачивать (п. 2.2).

Не решаюсь спрашивать про роялти (периодические выплаты, причитающиеся держателю авторских прав за каждую публикацию). О том, что можно не до-
плачивать, поговорим после того, как воспользовавшийся твоими правами уже заплатил за их пользование хотя бы один раз. Кошелек пока угрожающе молчал о сумме вознаграждения.

Подписывать договор, в котором сказано, что я обязан вычитать оригинал-макет своей статьи (п. 5.2), не посмел. Моя публикация ушла в печать, даже не показавшись на мои очи. А следующий параграф грозил мне денежным штрафом, если не дай бог исказил факты в документальном произведении (п. 6,1 б). А без них ведь никак. Это подтвердит любой краевед. Ибо после сдачи статьи о журналисте Илье Семеновиче Левитове появилась новая информация, уточняющая написанное мной. В краеведении неустоявшиеся имена страдают качествами дрожжевого теста, про которое никогда не знаешь, куда вылезет. Передача исключительных прав на пять лет говорит о том, что в этот отрезок времени я просто обязан скрывать все открывшиеся новые обстоятельства жизни нашего земляка. Иначе прослыву лгуном, которого Кошелёк обязательно возжаждет оштрафовать.

Зафиксировав информационный срез на определенном этапе изучения вопроса, энциклопедия через авторский договор как приобретатель прав пытается запретить мне работать над усовершенствованием биографии моего героя. Круто… повернулись мне мои свободы!

А деньзнаков (количество денег за 1 знак) мне полагалось всего лишь 20 коп. Моя покойная мама, имевшая полтора класса образования, услышав такую цифру, сказала бы в сердцах: «Да пусть они подавятся за свои гроши». И, наверное, была бы права.

Моя несостоявшаяся интеллигентность не позволяет гонять медяки башмаком по полу. Хотя я и понимаю, что, зарой их в землю, даже не с Буратиной, а кучей адвокатов, они вряд ли вырастут в нечто, похожее на авторское вознаграждение. Но попробовать стоит!

Эй, адвокаты, специализирующиеся на авторском праве! Отзовитесь! Мою нетленку, мою собственность использовали без спросу! Все, что отсудите у Кошелька, — ваше! Если отсудите…

А потом эти декларируемые позорные двадцать копеек. До какого же состояния надо довести сотрудников, чтобы они в драку участвовали в конкурсе за ту мелочь, на которую давно уже ничего не купить? А как же пиар?

В строчке сорок знаков, с запятыми и пробелами. Ну, объявите цену строки в восемь рублей. Если хотите перейти в режим экономии и не считать пробелы — уменьшите расчетную цену строки до семи… Пожелаете вспомнить о кризисе и сэкономить на запятых — ну, шесть рублей. Можете уменьшить расчетную единицу еще и на предполагаемую «счетную ошибку» (п. 6,1 з).
Но публично признаться, что мою интеллектуальную собственность купили за двадцарик? Я пока не готов к этому… Ибо каждый думающий собеседник обязательно спросит, глядя на мою бушку: «Совсем всё купили?»

Народ мудр: хозяин — барин. И про свой устав в чужом монастыре можно вспомнить. Но мне милее Ирина Павловна Замазкина, верставшая газету в металле еще на Первомайской. По инструкции руководить процессом должен был ответственный секретарь. Но всякий мой типометрический просчет вызывал ее восхищение: «Как в деревне!» Доводила меня своей неуправляемостью до слез. Но со временем я понял: право руководить дает не должность, не инструкция, а знание дела…

Вот вам и площадка, где апробируются всяческие происки издательской моды. Впору не конкурс проводить, а стреляться тому, кто под таким авторским договором смеет ставить свой
копирайт… Да и что он такое по нашему законодательству?

И логики авторского договора с пятилетним сроком, как издатель, не вижу. В течение такого периода новому владельцу исключительных прав надо держать нематериальный актив на балансе, а значит, если без двойной бухгалтерии, то обязательно платить налоги со всего гонорарного фонда тома. Всякий издатель, умеющий считать трудозатраты, покупает авторское право лишь на период, необходимый для продажи товара. Большая тюменская энциклопедия не является таковым. Она произведена для собственных нужд заказчика. Здесь и месяца хватит на передачу со склада подрядчика. При чем здесь пятилетнее владение авторским правом, которое будет мешать изучению края? Да и за дополнительный тираж автор публикации мог бы вполне иметь хотя бы 25 процентов роялти. Это же всего лишь пятачок, который уже не один год никто не поднимает с земли. Может, поэтому и решили: раз не наклоняются за медяком — не платить его вообще?

Авторское право — давно не чисто теоретическая проблема. Местная практика дает весьма экзотические случаи проявления интеллектуальной собственности.

Новый альбом самого заметного сибирского издателя А. Елфимова «Утренний ангел» артикулирован как «коллекционное издание». Талантливый селекционер-дизайнер сумел соединить вербальный и визуальный ряды разных художников. Титул объявляет, что у книги два автора — поэт-банкир Дмитрий Мизгулин и фотохудожник-руководитель общественного благотворительного фонда «Возрождение Тобольска» Аркадий Елфимов.

Меня давно не мучает вопрос: почему так любят издавать Д. Мизгулина? Потому что он классный поэт вроде А. Пушкина? Или потому что банкир и может оплатить расходы за издание? Данный альбом появился на свет благодаря финансовой поддержке Ханты-Мансийского банка, того самого, где поэт трудится банкиром. Поэтому ответ на вышеприведенные вопросы может быть спрогнозирован со стопроцентной уверенностью, несмотря на роскошное предисловие Вал. Курбатова, написанное по технологическим канонам такого жанра. В статье говорится о соотношении слова и образа вообще, не касаясь конкретного альбома. А также о том, что великий критик отобрал для книги стихи «последних лет». Лень было перелистывать другие сборники поэта? Или еще что-то послужило причиной… Цитируемые Вал. Курбатовым строки — в основном из стихов о Боге. Такое не подлежит критике. Хотя вопросы нет-нет и возникают:

Кто был он — мытарь или вор?

Просил прощения? Покоя?

Но всем чертям наперекор

Крестился правою рукою…

Специалисты по религии утверждают, что левой крестятся лишь те, у кого отсутствует правая. А креститься наперекор кому-либо — «ваатще» нонсенс. Может, в этом и есть коллекционность издания?

Специалисты по религии утверждают, что левой крестятся лишь те, у кого отсутствует правая. А креститься наперекор кому-либо — «ваатще» нонсенс. Может, в этом и есть коллекционность издания?

Надо заметить, что в альбоме есть и добротные, крепко сделанные рукой профессионала строчки. Но вопрос не об этом.

Мне интересна судьба имущественных прав «российского фотографа Павла Кривцова», предоставившего черно-белые фотографии. Так значится в выходных сведениях. С точки зрения стилистики слово «предоставившего» здесь лишнее. Он что — не автор? Ведь его работы помещены в альбоме. А если автор, то почему фамилия не вынесена на титул? Или П. Кривцов предоставил черно-белые фотографии, а затем их покрасили, как флаг в черно-белом «Броненосце Потемкине»? И новые картинки перестали быть его интеллектуальной собственностью? А ведь прекрасных черно-белых, а значит, старомодных, как калоши, иллюстраций практически четверть книги. И они атрибутированы.

Чепуха какая-то. Как утюг из запевной частушки, плывущий по реке и не помышляющий благополучно утонуть.

Говорят, на очередной «Книге года» издатель А. Елфимов будет проводить мастер-класс. Надо поинтересоваться: каким инструментом определяет его издательство владельца интеллектуальной собственности? А учитывая, что фотохудожник играет далеко не последнюю роль в жюри книжного конкурса, можно мысленно вообразить все трансформации с издательскими ГОСТами, которые могут быть возведены жюри в ранг моды… Одна страсть заметного сибирского издательства раскрашивать строчки книг или печатать тексты по фону, граничащая с нарушением санитарных норм, чего стоит! Человечество ведь слепнет…

…Из своего опыта понимаю: разгадка Павла Кривцова может быть простая, как все гениальное. Помню, выпускали книгу «Русское чудо». Дизайнер, лепивший графическое решение сюжета, счел, что «Чудо XX века» гораздо гармоничнее выглядит на обложке. Издание неожиданно для всех участников процесса так и появилось с этим именем.

Может, у «Утреннего ангела» в колонтитулах не нашлось третьего крыла для фамилии еще одного реального автора? Ни для кого не секрет, что законодатель мод считает главными фигурами в книге именно дизайнеров…

И о последнем писке времени. Таковым, на мой взгляд, является электронная версия «Тобольских епархиальных ведомостей» — издательский проект Тобольской православной духовной семинарии. Потому что это веяние времени — заменить в крупных хранилищах основную часть фондов на небумажные носители.

Электронная версия «Иркутских епархиальных ведомостей» давно есть на сайте научной библиотеки Иркутского государственного университета. И никакой идеи в политике издателя, оцифровавшего аналогичный тобольский журнал, нет. Речь об уровне доступности редчайшего источника информации. Поэтому шесть «дивидишек» для обладателей массы свободного времени — величайший подарок.

Вместе с дисками на бумажном носителе вышел «Указатель разделов и статей». То есть получается, что самым прогрессивным технологиям по какой-то причине при наличии кучи всяких поисковиков и навигаторов не удалось обойтись без старой доброй нашей подруги «древесины». Но, познакомившись с начинкой книги, хочется вскричать: «Автора!»

В указателе перечислены заголовки всех публикаций «Тоболь-ских епархиальных ведомостей» с 1882 по 1919 год. Но названия статей по какой-то причине остались анонимны. И если вы захотите отыскать публикации А. Сулоцкого, то вам придется с помощью старого доброго пальчика, на этот раз тыкающего в тётю Клаву — клавиатуру, искать таковые. В книге не найдете ни именного указателя, хотя существующие в некоторых заголовках фамилии предполагают его, ни географического. Ни тем более предметного. Вот такая головная боль. Уверенность директора областной библиотеки Ю. Бутакова, что книга найдет читателя, небеспочвенна. Но вот с пользователями этого документа будет сложнее: не предназначена книга служить лоцманом в море информации шести «дивидишек».

Но пусть не расстраиваются обладатели дисков. Подсказку к ним можно найти в книге крупного библиографа современности Артура Владимировича Чернышова, трехтомнике «Религия и церковь в Тюменском крае», который был издан несколько лет назад в Тюмени тиражом 200 экземпляров. Обладатели раритетных книг сегодня могут воспользоваться им для работы с электронной версией «Тобольских епархиальных ведомостей».

Намедни рассказывали, что Артур Владимирович помогал переезжать областной библиотеке в отремонтированное здание: грузил коробки с книгами. Как говорят, использование интеллекта по назначению. Проще говоря, вполне пригодным винчестером забивали со страшной силой гвозди.

Кто составил это удивительное и одновременно недешевое безобразие к «Тобольским епархиальным ведомостям», выяснить не удалось. Судя по обращениям к читателям, руку приложили все: Тюменская областная научная библиотека, Тобольская православная духовная семинария, издательство «Баско». Ощущение такое, что никто из них о библиографии и не слышал. Произошло то, что можно было предвидеть.

Несколько лет назад мне довелось работать в учреждении культуры. Пришедший новый начальник вызвал меня в числе первых и сказал: «Нам не нужны специалисты, нам нужны хорошие менеджеры». Как понимаете, хорошего менеджера не заставят ворочать ящики, но и составлять библиографию ему не поручат.

Глядя на «Указатель разделов и статей», понимаешь, что сентенцию моего бывшего начальника можно вполне сделать нормой жизни. Несложно предположить, что если человека, вчера торговавшего пивом, пригласить на работу в библиотеку, читателей станет больше и книговыдача возрастет. У пивного менеджера ведь есть прекраснейший опыт работы с массами — посмотрите на шагающих по улицам людей с бутылками в зубах... А перекладывавший бумажки со стола в стол и под сукно спокойно сможет доказывать свою профессиональную состоятельность на музейном поприще в качестве лучшего в мире хранителя всяких коллекций. Иногда мне приходит в голову шальная мысль: можно ли посадить в симфонический оркестр вчерашнего трубочиста или сантехника с саксофоном? Ведь все трое имеют жизнь с одним инструментом — трубой.

Наша жизнь, увы, сплошная нескладушка. Но моему внуку Матвею педагоги с детства внушают, что допевать все до конца не нужно, а если еще и в рифму — то может оказаться, что и неприлично. Могут привлечь.

Вот и поет вся страна про ту трубу, которая венчает не молодых, а многие дела:

…ну и пусть себе не тонет

железяка ржавая.