Растила сына — вырос герой...

Мать разговаривает с сыном, а он молчит. В последний раз Гульфруз слышала голос Раушана
7 августа 2008-го. Он позвал ее: «Мама, ма-ма!» Громко, отчетливо — так, будто стоял рядом, у домашнего источника тепла — печки. Она рванулась на этот голос — никого. Выбежала из дома: и на улице нет ее Раушана. Ей показалось? Или сынок действительно звал ее оттуда, из Южной Осетии, где проходила его служба? Бешено заколотившееся сердце ухнуло и завыло тревогой. Мозг начала сверлить одна мысль: нужно быстрее позвонить сыну. Она набирала номер его сотового в течение последующих дней и ночей. Но его телефон молчал. 11 августа военкомат поставил супругов Абдуллиных в известность: их сын погиб, выполняя миротворческую миссию в Южной Осетии. Мать надеялась, что это — просто страшная ошибка. Но через две недели в Нариманова привезли гроб с телом ее ребенка. С тех пор она разговаривает с ним сердцем. Это... когда
молчком, но тот, к кому обращаешься, все понимает.

Такой разговор чем-то напоминает письмо, в котором делишься с адресатом самым важным, сокровенным. Сегодняшний адресат матери героя — читатели нашей газеты. Для них она написала свои воспоминания о сыне. Им доверяет свою боль.

«2008-й... Он принес в нашу семью море слез и океан горя. В конце мая оборвалась жизнь нашего старшего сына Давлета. Для Раушана Давлет был лидером, другом. Надо ли объяснять, что смерть брата для него, как и для всех нас, стала потрясением. Не успели прийти в себя от этого горя, как получили известие о гибели самого младшего нашего сыночка.

В раннем детстве Раушан был очень спокойным, послушным мальчиком. В начальных классах он учился только на «4» и «5». В старших в числе первых учеников его не было. Раушан не расслабился, наоборот, окреп. «Виной» его удовлетворительных оценок был спорт: он занимался во всех секциях, которые действовали в школе. В шутку я советовала сыну: «Захвати с собой раскладушку». Сражаться за честь класса, школы, деревни, района для него было святым делом. Понятно, что в это время учеба могла «отдохнуть». Будучи еще школьником, он не раз заявлял, что после одиннадцатого класса пойдет служить в армию.

И вот наступила его школьная выпускная весна — 2006. Он сдавал экзамены и готовился к службе. 26 июня ему исполнилось 18 лет. На следующий день мы пришли (согласно повестке) на призывной пункт. И... вернулись домой. Нам сказали, что весенний призыв закончился, служба подождет Раушана до осени. Вздохнула с облегчением, подумала: «За лето отговорю сына от армии. А что? Другие-то вон как от нее «косят». Посоветовала Раушану: «Поступай куда-нибудь учиться и не придется идти в армию. Сейчас, — говорю, — не обязательно честно учиться, если деньги есть, — 100% получишь диплом».

— Нет, мам, — ответил, — я решил, я пойду служить.

Я много раз убеждалась в том, что мой младшенький — человек слова. Сказал, значит, сделает. Как должна в этой ситуации поступить мать? Ей нужно поддержать своего ребенка. Вот я и предложила Раушану время зря не терять, выучиться за лето через военкомат на водителя. В военкомате нам сказали, что очередь из таких желающих расписана на два года вперед.

Предложила сыну пойти на платные курсы. «Не надо, — сказал, — тратить на меня такие деньги. После армии я сам решу, что мне делать. А пока помогу вам по хозяйству, поставим сено, выкопаем картошку, и я со спокойной душой уйду служить».

Незадолго до призыва сын узнал, что в группу спецназа требуется один человек. Его могут взять, но с условием, что он сдаст какие-то нормативы. Раушан тренировался днем и ночью и добился своего.

...В Краснодаре он начал службу в спецназе — разведчиком-сапером. Служба Раушану нравилась. Он никогда не жаловался на командиров, сослуживцев, казарменную обстановку, питание. Сын был доволен, поэтому и у нас, родителей, на душе было спокойно. Конечно, наш мальчик скучал по дому, родной земле. Часто говорил по телефону, как ему не хватает нас. И мы скучали! Но понимали: надо потерпеть. Встретимся — наговоримся, наобнимаемся...

За время службы сына из его части в Нариманова пришло несколько благодарственных писем. Читали их всей семьей, радовались: наш Раушан «грамотный, ответственный, трудолюбивый военнослужащий, умеющий подчинять личные интересы общественным, доводить начатое дело до конца».

Через год службы, перед Новым 2007-м, Раушан приехал в отпуск на два месяца. Спрашиваю его: «Сынок, как же так: ведь солдатам обычно дают всего две недели?»

«Мам, ты не беспокойся, — отвечает, — я с двумя своими товарищами выполнил важное задание, вот нас и поощрили».

Как же быстро пролетели те два месяца! Раушан тяжело расставался с деревней, родственниками, друзьями. Я видела: он даже плакал. Может, мой мальчик уже чувствовал, что стоит перед родным домом последний раз? А я себе тогда приказала: «Ты сильная! Не надо, чтобы сын видел твои слезы, ведь ему еще служить». Поезд Раушана уходил из Екатеринбурга. Мы с Давлетом поехали его провожать. Братья о чем-то между собой пошептались, а потом обнялись и зарыдали. Впервые дети скрывали от меня что-то важное. Что? Теперь об этом не спросишь ни у старшего моего сыночка, ни у младшего.

Мне остается только догадываться: похоже, что Раушан сообщил Давлету о своем решении продолжить службу по контракту.

Я же о контракте узнала в апреле, случайно. Уже тогда, когда он был в Южной Осетии.

— Раушан! — начала было отчитывать его по телефону.

В ответ — спокойный голос сына:

— Мне здесь видней, какая обстановка. Я не могу подвести своих друзей и командиров. Все будет хорошо. Я обязательно вернусь.

Со мной говорил уже не мальчик — мужчина.

Весной и летом мы с сыном созванивались почти каждый день. Но он мне ни разу даже не намекнул, что назревает серьезный конфликт между грузинами и осетинами. В конце июля Раушан позвонил и сообщил, что их будут показывать по телевизору. С того самого времени вся наша семья оказалась прикованной к телеэкрану. В каждом военнослужащем видели нашего сына. И звонили ему каждый день. 1 августа он сообщил, что стоит на посту и видит, как грузины заходят в дома осетин, как издеваются над местным населением.
2 августа звонит: «Мам, ты знаешь, что сегодня — День ВДВ? Нас наградили...» Я отсюда кричу: «Молодец, сын мой! Мы тобой гордимся, мы тебя любим!» 6 августа я дозвонилась сыну примерно в половине шестого (по нашему времени). Он крикнул в трубку: «Мам, мам, перезвони!» Я поняла: едет в танке. Но почему вместе со словами сына в трубке слышались выстрелы, визг? Когда я все это осознала, крикнула: «Раушан, ты же на войну едешь, на вой-ну!» Но его телефон был уже отключен».

7 августа Гульфруз услышала голос сына. Ей показалось или сын действительно звал ее? Ведь он был тогда еще живой. Трагедия произошла на следующий день. События 8 августа 2008-го восстановлены буквально по часам. Они — в описании подвига нашего земляка, рядового контрактной службы, разведчика-сапера Раушана Абдуллина.

«8 августа Раушан Мухамедович находился в составе миро-творческого батальона, дислоцированного в г.Цхинвал. В течение всего дня вел бой по обороне расположения миротворцев. Находясь на своей позиции, корректировал огонь миротворческих снайперов, передавая по радиостанции расположение огневых позиций грузинских снайперов и пехоты. В ходе корректировки огня получил сквозное ранение в левую ногу. Оказал себе первую медицинскую помощь и продолжал вести бой. Проявляя мужество и отвагу, превозмогая боль, из штатного оружия лично уничтожил четырех военнослужащих грузинских вооруженных сил.

Около 12 часов, протаранив ворота КПП, на территорию городка миротворческого батальона, при поддержке пехоты, прорвался танк грузинских вооруженных сил и начал обстреливать санитарную часть.

...Рядовой Абдуллин Р.М., осознав, что под угрозой находятся жизни раненых военнослужащих, под прикрытием рядового Абоимова С.А., начал выдвижение в направлении танка противника. В этот момент грузинский танк повернул башню в направлении позиции Абдуллина Р.М. и произвел выстрел. Мгновенно сориентировавшись, Абдуллин накрыл своим телом Абоимова. В результате разрыва снаряда рядовой Абдуллин получил множественные осколочные ранения в области спины и ног, сильную контузию. Через некоторое время рядовой Абдуллин пришел в себя и, найдя в себе силы, выдвинулся в сторону танка. Находясь под плотным огнем противника, истекая кровью, он приблизился к танку и подбил его из ручного противотанкового гранатомета. Ценою своей жизни он остановил танк. От полученных множественных ранений и большой потери крови рядовой Абдуллин Р.М. скончался на поле боя».

9 сентября 2009-го Указом Президента РФ Раушану Абдуллину присвоено звание Героя Российской Федерации. «Раушан, мы гордимся тобой! Слышишь ли ты? Видишь ли?» — позвала своего сына Гульфруз Сергеевна, принимая эту высокую награду. Молчит сын. Нет ответа.

«И нет такой молитвы, нет таких слов, с помощью которых можно было бы воскресить погибших. Пусть больше ни одного человека не задевают пули и снаряды, не давят танки. Пусть больше ни одной семьи не коснется война». Так завершает свое письмо в редакцию Гульфруз Сергеевна — мама героя, обыкновенная женщина.

...Какая-то небесная нить всю жизнь соединяет мать и ее ребенка. По этой связи родных сердец передается радость и тревога. Такая связь в декабре теперь уже далекого 1994-го передала Ольге Владимировне Миловановой слово, которое ее сын Андрей Мухаев говорил ей тысячи раз: «Мама». Только теперь он произнес его как-то особенно. Андрюша звал ее. Куда? Не все положено знать солдатским матерям... Два года и десять месяцев Ольга Владимировна шла на зов сердца — искала в разрушенной Чечне своего сына. По одним сведениям он числился среди погибших. По другим... его предлагали обменять на боевиков. Мать ходила к боевикам. Не было там ее сына. Там были чужие сыновья. И она спасала их. И сама была ранена...

В двух одинаковых коробочках хранятся в доме Ольги Владимировны два ордена Мужества. Ее награда. И награда сына, сгоревшего в танке на площади у вокзала в Грозном в новогоднюю ночь 95-го. Ради своего ребенка мать способна совершить подвиг.

Нет, совсем не обычные женщины рождают и воспитывают героев.