Ирбитская, 12 — адрес моего детства

Моя малая родина — Тюмень, Затюменка и дом в Ямской слободе, на Ирбитской улице, где прошло мое раннее детство. И когда однажды меня спросили, за что же я люблю эти места, ответить на этот вопрос так и не смогла: просто люблю, и все. И, когда здесь бываю, всегда испытываю большое волнение. Как-то подошла к дому, который из двухэтажного превратился после пожара в одноэтажный, и, оглядываясь, чтоб никто не увидел, погладила его почерневшие от времени бревна.

Можете себе представить, какие трепетные чувства охватили меня в это мгновение!

Дом моих предков, расположенный по улице Ирбитской, 12 (по архивным документам значится под номером 10) примыкает теперь вплотную к роскошному особняку, занимаемому Фондом социального страхования, и вот-вот будет снесен. Внешне, после реставрации, он совершенно не похож на прежний. Даже ставни появились только несколько десятилетий назад. Нет большого двора, где была мастерская, конюшня и стайка для коровы, нет огорода — все это вытеснили окружающие постройки соседних строений. Но до сих пор сохранились ворота — те, старые, тоже почерневшие и полуразвалившиеся, да и существует пока калитка с большой железной щеколдой, к которой прикасались руки моих предков… Смотрю я на эти «реликвии» и представляю, как из этих ворот выезжали экипажи. Дело в том, что мой дед Василий Ильич Калугин был отличным кустарем-экипажником, известным за пределами Тобольской губернии.

Заказы поступали даже из Казахстана и Киргизии. В работу включалась вся большая семья. Отец вспоминал, что он уже с 5-летнего возраста крутил токарное колесо, хотя так хотелось побегать с ребятишками, поиграть в бабки. Рабочий день начинался с пяти часов утра.

Изделия были разного назначения и качества: телеги, сани, кареты. При изготовлении последних использовался и сафьян (для обтяжки сидений), и листы орехового дерева, и медные пластины, которые тщательно начищались и использовались для украшения.

Дед рано ушел из жизни, а потому все жизненные невзгоды легли на плечи сыновей: Григория, Николая, Ивана и дочери Клавдии. Но в 1914 году ушел на войну 18-летний Григорий, за хозяина остался 11-летний Николай, мой отец.

Кончилась империалистическая война, началась революция. Да и первые годы советской власти были не из легких. И все это было пережито трудовой и очень дружной семьей.

Из своего раннего детства помню лишь одну картинку: на полу расстелены тулупы, на цветных подушках спят все домочадцы (только на втором этаже были перегороженные комнатушки для семейных), а бабушка — Татьяна Ефремовна ухватом таскает чугунки из русской печи…

Дом, построенный в конце XIX века, видел многое. Тут и мой отец в семнадцать лет, в 1921 году, стал первым чемпионом Тюменской губернии по лыжам. Отсюда уходил служить в армию. Потом, работая в созданном Губсовнархозе, избирался депутатом городского совета. В 1928 году на этой улице познакомился, как он писал в воспоминаниях, «с пикантной девушкой Таней» — сиротой, приехавшей к своему дяде. Это и была моя мама. В Никольской (Крестовоздвиженской) церкви повенчались. В начале 30-х годов дом — родовое гнездо — продали, поделив на равные части полученные деньги. Отец смог купить на эту долю ружье и собаку.

Как сложилась судьба всех Калугиных? Главное, считаю, то, что крепкие устои трудовой семьи неграмотных предков перешли и к последующим поколениям. И хотя никогда здесь не произносились такие слова, как патриотизм, этим качеством наделены были все.

Началась Великая Отечественная война, и все три брата, начиная со старшего Григория, ушли на фронт. Да и их взрослые дети и сестры Клавдии тоже побежали в военкомат и прошли всю войну, кроме одного Алексея, 20-летнего парня, старшего лейтенанта, командира разведгруппы, геройски погибшего в 1944 году. Имя его и в Книге «Память», и на мраморной плите мемориала в Тюмени.

Едва окончив школу № 1, Валентина и Зоя тоже стали в ряды защитников Родины. Правда, вернувшийся с войны Геннадий прожил недолго — сказались фронтовые раны. Судьба двоюродных братьев — моих ровесников, заслуживает того, чтоб рассказать о них. Николай Калугин, отслужив, как говорится, действительную — поступил на наш судостроительный завод да так и проработал на нем всю жизнь, имея высший разряд рабочего. Владимир Чупров, учившийся в школе № 25, окончив с отличием и военное училище, и Военную академию связи, долгие годы посвятил службе в аппарате Министерства обороны СССР и Генерального штаба.

Но куда бы ни разбрасывала судьба моих родственников, они всегда помнили, откуда идут их родовые корни, и дом на Ирбитской навсегда остался в их памяти.