Владимир Шорохов: «Хочу нарисовать улыбку…»

Посмотрев прикрепленные к письму копии рисунков, решили встретиться с автором.
«Я работаю дома, приезжайте…» — охотно согласился Владимир Леонидович. Его мастерская, или, как называет ее сам художник, «берлога», больше похожа на маленький офис. Вместо привычных мольберта, кистей, красок, карандашей — компьютеры, планшет, электронное перо…

А началось нестандартное увлечение Шорохова довольно обычно. «Однажды мне попалась в руки книга Омара Хайяма — рубаи «Как чуден милой лик», — рассказывает собеседник. — Я запомнил только иллюстрации — прекрасные рисунки известного московского художника Павла Бунина. Они казались легкими, нарисованными будто невзначай. Книга где-то затерялась, но я отчетливо помнил необычный стиль. Именно в такой технике и начал работать. Когда снова увидел иллюстрации Бунина, понял: рисунки, сделанные пером, отличаются от компьютерной графики. Это другой стиль. Как его назвать? Понятия не имею. Просто рисую, как чувствую. Бывает, линии тянутся легко — образ рождается словно сам собой. Порой бьюсь над одной линией больше часа. Чуть медленнее проведешь, сильнее надавишь на перо — получается клякса… Сложнее всего прорисовать глаза. Видишь только фрагмент, не всю работу. Компьютерная графика — увлечение не из легких. Рисовать на планшете — все равно что писать пером, глядя в зеркало. Принцип тот же».

Прежде чем заняться творчеством, Владимир Шорохов перепробовал разные профессии.
В 80-х работал на киностудии в Душанбе, участвовал в съемках художественных фильмов. Дослужился до оператора комбинированных съемок. Поступал во ВГИК — не прошел по конкурсу. В те годы, когда предпочтение отдавалось выходцам из союзных республик, у абитуриента Шорохова не значилось в паспорте нужной национальности, поэтому вскоре с миром кино пришлось распрощаться. В Таджикистане настали неспокойные времена — пришлось бежать в Тюмень, на родину. Мечты о высшем образовании так и остались мечтами: в город на Туре с Владимиром переехала и семья, ее нужно было содержать.

Применить себя удалось в рекламном бизнесе. В нем будущий художник задержался на десять лет. В 2003 году в Соединенных Штатах и Бельгии его признавали одним из лучших менеджеров, но эта «рутинная работа, где сверхинтересное и гениальное никому не нужно», осталась в прошлом. Душа стремилась к творчеству…

Откуда такая тяга к рисованию? У каждого человека должна быть отдушина. Любимое дело, которое, как спасательный круг, не дает утонуть в океане жизни.

— Никогда не задавался целью зарабатывать этим на жизнь, — замечает. — Увлечение началось очень просто, с обычных рисунков, которые делал еще школьником. Получалось неплохо. Но… карандашные линии бликовали — не удавалось добиться нужного эффекта, глубины.

Он пробовал писать, доверяя свои мысли бумаге. Небольшие рассказы так и пылятся в столе — слишком личные, чтобы показывать постороннему читателю… Еще было увлечение фотографией.

— Мне нравилось делать снимки в стиле «ню», — вспоминает Владимир. — Хотелось показать то, что «за ширмой». Без одежды человек естественен, без амбиций. Все регалии складываются вместе с одеждой на тумбочку. На съемки обычно приглашал непрофессиональных моделей: чтобы снимки получались «живыми». Экспериментируя, делал фотографии без лица. Чувства, эмоции легко читались по положению рук, наклону плеча… Попытался оформить свои короткие рассказы снимками, но получалось слишком грубо, приземленно. Этому есть разумное объяснение. Фотографии — частичка реального мира, а рассказы всего лишь фантазии. Рисунки иллюстрируют их гораздо тоньше.

Около года назад Владимир Шорохов решился попробовать оформлять книги. «Хорошие иллюстрации — половина успеха. Они как яркая упаковка к товару», — рассуждает художник. Разве не согласишься с бывалым рекламщиком?..

Сказать, что у него все сразу получилось… Нет, конечно же! Художнику-самоучке многое подсказывали зрители. Общается он с ними просто, через Интернет. Во Всемирной паутине художник подсматривает и образы для своих будущих рисунков. А изображает он в основном женщин. Легких, завораживающе таинственных и холодно-прекрасных…

— Хочу научиться рисовать улыбку, — признается Владимир. — У моих женщин нет эмоций. Их не передашь через компьютер… Любая морщинка, ямочка на щеке превращается в «шум», воспринимается как лишняя нагрузка. Технологии диктуют такой стиль.

Вольный художник, он рисует для себя, не пытаясь подстроиться к капризам зрителя. Да и стоит ли?.. Искусство субъективно: нет единого мнения… Раньше Владимир рисовал все, что в голову приходило. Сейчас нашел свою тему — и, как выяснилось, это искусство востребовано. На интернет-страничку Шорохова заходят тысячи пользователей: обсуждают его работы, спорят.

Через Интернет художник, ставший добровольным затворником, общается с внешним миром. Выставляет свои работы в международных галереях, переписывается с поклонниками компьютерной графики. Что удивительно, заказы художнику поступают из самых разных стран — Украины, Турции, Германии… В России, в частности
в Тюмени, прелесть искусства XXI века пока не оценили. Новое всегда воспринимается настороженно.

В январе нынешнего года в Германии вышел сборник стихов Елены Клир «Твоя женщина» с иллюстрациями тюменского художника. «Две книги (французского и украинского авторов) сейчас в работе, — уточняет Владимир. — Мне предложили сделать экспозиции в Прибалтике, Израиле… Пришлось отказаться — мало работ. Возможно, по осени и решусь на выставку. Пока пробую делать серии, экспериментирую с цветом, но в основном рисую одиночные портреты. Их заказывают исключительно женщины, самых разных профессий. Чем привлекательны такие работы? Фотография не лжет, показывает то, что не хотелось бы замечать. Даже если подретушировать, суть не изменится. А в портрете, выполненном в компьютерной графике, можно что-то скрыть или добавить».

Многие называют его работы эскизами. Но незаконченность в рисунках — кажущаяся. Художнику важно дать возможность зрителю чуточку пофантазировать, поразмышлять… Его модели все — реальные.
«Я лишь добавляю пикантности, иногда просто экспериментирую или хулиганю — провоцирую зрителей, — улыбается художник. — Чтобы они изумленно охнули, прищурились, может, просто отвернулись, смущенно покраснев, то есть не оставались равнодушными к моему творчеству…»

Около 5 часов требуется графику, чтобы выполнить одну работу.