В краю грифонов

Ляпинские сокровища

Не знаю, как там с грифонами, этакими льву подобными существами с крыльями орла, а вот по поводу несметных богатств старина Платон был прав. Самородное золото в Ляпинском крае (ныне — Березовский район) нашли еще пару столетий назад, сюда сразу устремились золотоискатели. А по соседству обнаружили рудопроявления различных металлов, в том числе и редких. В горах, отрезанных от цивилизации реками и болотами, оказались сокрыты практически все элементы таблицы Менделеева. Эта заповедная территория может теперь стать базой для создания нового горно-рудного региона России.

Едва ли не единственное, что сдерживает полноценное промышленное освоение Рифея, — отсутствие дорог. Сталинская чугунка, которую заключенные тянули вдоль Полярного круга на Игарку, проходит через массив Рай-Из. Поэтому по-настоящему и разрабатывают пока лишь этот, крайне незначительный участок Полярного Урала. Те предприятия его срединной части, что при советской власти мыли на горных речках золото, добывали высокосортные кристаллы кварца, особой погоды не делали.

Первые шаги по промышленному освоению края сделали прежние губернаторы Югры и Ямала Александр Филипенко и Юрий Неёлов. Именно они являются отцами-основателями уральского мегапроекта. Каждый из них на своей территории по мере сил и бюджетных возможностей, без какого-либо участия Федерации, развивал горное дело.

Тем не менее сотни километров горных отрогов, миллиарды тонн ценнейших ископаемых по-прежнему оставались недоступны. К кому только не обращались за помощью два северных губернатора, доказывая всю важность освоения Приполярного Урала. Возможно, они до сих пор обивали бы пороги столичных чиновников, если бы пять лет назад инициативу не поддержал Владимир Путин. Тогдашний президент недвусмысленно дал понять, что освоение нового горно-рудного региона является важнейшим приоритетом государства. Именно тогда Югра, Ямал и Тюменская область учредили корпорацию, призванную управлять проектом века.

Солнце над Приполярным Уралом

Еще в 1968-м — самом начале нефтяной эпопеи страны Тюмении — легендарный руководитель Главтюменьгеологии Рауль-Юрий Эрвье в своей книге «Сибирские горизонты» так описывал недалекое, как ему казалось, будущее региона: «Скоро, после долгого молчания, заговорит Тюменский Урал. Крупнейшие разрезы вскроют пласты качественных энергетических углей, и уголь, добываемый трестом «Мансиуголь», по железной дороге через Ивдель тяжелыми эшелонами пойдет во все концы Советского Союза. Недолго осталось ждать, когда первая драга золотодобытчиков заработает на таежно-горных притоках Северной Сосьвы. Мы часто слышим и читаем в газетах о черном, голубом, мягком золоте — о нефти, газе и пушнине, которой, кстати, тоже богата Тюменская земля. Спора нет: нефть, газ, пушнина стоят золота. Но теперь можно говорить и о настоящем тюменском золоте. Крупные рудники по добыче полиметаллических руд с обогатительными фабриками возникнут на Северном и Заполярном Урале. Добываемые здесь медь, свинец, сурьма, бокситы, редкие металлы пойдут на восполнение выработанных в других районах СССР месторождений».

Всем этим грандиозным планам так и не суждено было осуществиться. Союзное государство бросило силы на становление мощнейшего нефтегазового комплекса. Лишь сегодня у Приполярного Урала появился реальный шанс взять реванш. Проект транспортного коридора вдоль восточных отрогов прошел уже государственную экспертизу. Все теперь упирается в банальные деньги. Инвестиционный фонд страны должен выделить 127 млрд рублей. Но вложения явно стоят того. Железная дорога откроет доступ к самым закрытым участкам недр.

Проект промышленного освоения Приполярного Урала впечатляет. Однако жители этих удивительных по красоте мест не хотели бы превращения своего края в подобие Южного и Среднего Урала, буквально накрытых пеленой ядовитых выбросов.

— Вряд ли стоит сегодня заниматься штурмовщиной, — рассуждает профессиональный геолог Виктор Левицкий, в прошлом заместитель генерального директора Кайташского вольфрамового рудника, а ныне председатель комитета по природопользованию Березовского района, — чтобы любой ценой и вопреки всему дать стране уголь или железо. Новые технологии добычи позволяют уйти от карьеров, открытой разработки месторождений, максимально сохранив ландшафты. В том же Узбекистане еще в советское время мы отработали способы подземного выщелачивания металлов и подземной газификации углей. Наши технологии во-всю применяются в Австралии и Новой Зеландии. У американцев на таком газе работают электростанции мощностью до 630 мегаватт. Задача власти — установить такие правила игры, чтобы инвестор не тащил за собой из прошлого заведомо устаревшие технологии, наплевав на экологию и аборигенов.

Полярный кварц

Еще один профессионал Владимир Филоненко, директор Саранпаульского производственного комплекса компании «Полярный кварц», ждет не дождется момента, когда в Нягани заработает фабрика по выпуску высокочистого кварцевого концентрата. Вот только жаль, до этого времени не дожил его отец, главный инженер Михаил Филоненко, занимавшийся добычей горного хрусталя. Кстати, сам Владимир родился и окреп в горах на Неройке. Это сегодня вахтовый поселок опустел, а тогда в Нерой-ской партии трудились 350 горняков, преимущественно молодых. Работали здесь детский сад и школа.

Филоненко-младший во многом повторил путь своего отца. В 1990-е возглавил Неройскую партию, затем стал главным инженером «Сосьвапромгеологии», и, наконец, получил приглашение возглавить «Полярный кварц». В самые трудные годы становления предприятия. Его в 2000 году своим постановлением учредил Александр Филипенко. На деньги из окружного бюджета построили промысловую дорогу до Неройки, пристань в Саранпауле, откуда ежегодно по воде будут вывозить 20 тысяч тонн размолотой кварцевой руды. Из этого сырья на обогатительной фабрике в Нягани через год-другой будут производить заветный концентрат.

А в планах «Полярного кварца», грозящего занять пятую часть мирового рынка, — углубление производства: концентрат послужит основой для собственных тиглей и монокристаллического кремния. Все возможности для этого есть. Уже приняты решения о вхождении в уставный капитал этого предприятия двух стратегических инвесторов — корпорации «Урал промышленный — Урал Полярный» и «Роснано».

Безденежные идеи

Но даже многообещающий кварцевый проект со своими 20 тысячами тонн руды в год является песчинкой для Приполярного Урала. «Да, Приполярный Урал обладает огромным металлогеническим потенциалом, огромными ресурсами, — признает Виктор Левицкий, — однако минерально-сырьевая база из-за низкой изученности находится в неприглядном состоянии. Разведанных запасов — единицы: золото, кварц, угли, цеолиты. А чтобы развить базу, нужна энергетика. Сегодня практически все поселения района живут исключительно за счет дизельных электростанций. Уголь для местных котельных завозят с Кузбасса!»

Администрация Березовского района выступает против строительства ГРЭС, предусматривающих прямое сжигание угля. Уголок девственной природы с нерестилищами ценнейших пород рыб просто не выдержит столь варварского обращения. Березовцы нашли более безопасную разработку. Первый энерготехнологический комплекс, придуманный сибирскими академиками, уже действует в Красноярске. С помощью сорбентов, получаемых из бурых углей, «Норильский никель» очищает сточные воды на комбинате, а гранулированный полукокс пользуется спросом в металлургии и коммунальном хозяйстве. Выпадающий в отходы песок употребляют при штукатурке домов и производстве шлакоблоков. На выработку энергии идет пиролизный газ. Все вредные вещества пережигаются в топке, а выбросы в атмосферу состоят из воды, азота и окиси углерода. Стоимость энергии и тепла значительно ниже, чем на местных ТЭЦ.

Власти района даже подписали с Российской трансконтинентальной финансово-промышленной корпорацией соглашение, предусматривающее добычу угля с последующей его переработкой на энерготехнологическом комплексе в Саранпауле. Территория получила бы дешевую, а главное, чистую энергию. Горно-рудная корпорация «Арктогеи», зарегистрированная в Березове, планировала начать обустройство Борисовского участка Люльинского буроугольного месторождения — первого на Приполярном Урале. Переход на полукокс позволил бы чуть ли не в десять раз сократить траты районного бюджета на завоз угля с кузбасса. Предполагалось, что борисовский полукокс, по своей теплотворной способности сравнимый с высококачественным углем Экибастуза, пойдет не только на нужды югорских котельных, но и на металлургические комбинаты промышленного Урала.

Однако мировой кризис поставил на идее крест. «Арктогеям» так и не удалось найти инвестиций ни на освоение месторождения, ни на строительство многообещающего энерготехнологического комплекса. Непросто складываются дела и у прочих недропользователей. Инвесторы выжидают прихода железной дороги. Соответственно, ждут своей участи железные, медно-цинковые руды, хромиты, бокситы, фосфориты, прочие полезные ископаемые. Правда, все они нуждаются в тщательной разведке...

Наталья Комарова: «Я постараюсь, чтобы Югра заняла достойное место в проекте «Урал промышленный — Урал Полярный».

Кайло из прошлого

комментарий

Геннадий Олейник
председатель Комитета Совета Федерации по делам Севера и коренных малочисленных народов:

— Можно, конечно, добывать полезные ископаемые и кайлом, а можно с помощью передовых технологий. Следует учитывать, что Север — очень уязвим, и исходя из этого принимать все технические решения. Человек должен свести к минимуму свое воздействие на окружающую среду. Если говорить, например, о нефти, то коэффициент отдачи пластов сейчас составляет 0,33-0,35. Применив инновации, его можно поднять до 0,45, то есть на треть увеличить добычу без бурения новых скважин! В этом же аспекте можно рассматривать и проект «Урал промышленный — Урал Полярный», добывая рудные ископаемые с применением новых методов.
Вопрос инновационности Севера зависит от той политики, которую изберет государство. Если оно поставит бизнес в жесткие рамки: не можешь или не хочешь наладить инновационное производство — уходи с Севера, найди другое занятие, то вопрос будет решен. Сейчас таких требований нет. Предприятие, используя устаревшие технологии, своими действиями наносит ущерб природе, оцениваемый в миллиарды рублей. А штрафы за это составляют десятки тысяч. Какими инновациями будет заниматься руководитель, когда он остается по сути безнаказанным?!