Летят журавли...

По утрам меня будят журавли. Каждую весну, как только поля и луга очистятся от снега, они прилетают на небольшое болотце рядом с нашей деревней и устраивают свадебные танцы, сопровождаемые громкими криками. Песня у них такая. Какие же танцы без музыкального сопровождения! Они и в полёте кричат, хотя точнее сказать — трубят. При такой-то длинной шее весь голосовой аппарат серого журавля — настоящая музыкальная труба. И звуки такой трубы — это праздничные фанфары, извещающие о приходе настоящей весны.

№77 (5054)
07.05.2010
Анатолий Пашук

Серые журавли — птицы древние. Они пришли к нам из далёкого третичного периода и были свидетелями зарождения в животном мире нового вида, который позднее сам себе присвоил имя — homo sapiens, человек разумный. И неудивительно, что трубные крики этой птицы вызывают у нас радостное волнение. Ведь на протяжении тысячелетий существования на Земле человека эти птицы приносили нашим предкам радостную весть: весна пришла!

Обычно в свадебной церемонии принимает участие несколько пар. И длится свадьба недолго, всего-то неделю, иногда и меньше. После журавли улетят. Но одна пара на нашем болотце всё же останется. Только об этом можно будет догадаться лишь в конце лета, когда парочка молодых журавлят поднимется на крыло и вместе со взрослыми огласит округу своими торжествующими трубными звуками. А в гнездовой период это идеально тихие соседи.

Журавли — птицы-хуторяне. Каждая пара на своём болоте селится. Но свадьбы празднуют вместе, а осенью собираются в огромные стаи. Как-то в восьмидесятых годах охотовед Тюменского заказника Вячеслав Соколов показал мне в Нижнетавдинском районе затерянное среди берёзовых лесов поле, где по осени собирались журавли. Мы тогда немного опоздали. На поле уже разгуливало несколько сотен журавлей. А на их крики прибывали новые стаи. Что это было? Подведение итогов прошедшего лета? Или вывод в свет, на бал, молодых? Ведь на юг они полетят отдельными стаями, а не этой, может быть даже тысячной, толпой.

С журавлями у меня связана ещё одна история из далёкого детства. Отправились мы на рыбалку с ночевкой в район Верхнего Бора. Это сейчас места те обросли турбазами и коттеджами, а тогда было довольно безлюдно. Дорог асфальтовых не было. И самый надёжный транспорт — небольшой теплоходик «Заря», на который у нас, признаться, и денег не было. Так что мы, затюменские пацаны, ходили туда пешком мимо деревни Воронино, у Княжевой на пароме переправлялись на другой берег Туры. А там — лугами по колкой кошенине босиком. За лето у босоногой безотцовщины военных лет подошвы так грубели, что мы на эту колкость и внимания не обращали. Ведь впереди у нас была рыбалка, а главное, наверное, свобода, которую нам дарит дикая природа.

Рыбачили мы на Туре: есть там в одном месте крутой обрывистый берег, а когда вода спадает, образуется небольшой песчаный пляж. К берегу удобно подходить и искупаться можно. В основном берега у Туры илистые, вязкие.

И вот утром, когда мы, продрогшие от утреннего холода, прислушивались к звону колокольчиков на закидушках, над бором вдруг раздался гортанный, многозвучный крик журавлей. Две большие птицы летели из-за бора, видимо, с тарманских болот, на правую сторону Туры, в заболоченную пойму маленькой речушки Ольховки. Оттуда уже раздавались ответные крики других журавлей. Мы были не видны птицам из-за обрыва, и они прошли над нашими головами буквально метрах в десяти, а может, и меньше. И здесь в довершение трубным звукам мы вдруг услышали скрип. Возможно, он возникал во время вздоха птиц, совпадая с замедленными взмахами крыльев. Казалось, что скрипят сами крылья, как несмазанные петли ворот. Для меня это было открытием, маленьким, но запомнившимся на всю жизнь.