Николай Бабин: "Мы писали законы с чистого листа"

15 апреля Законодательное собрание Ямало-Ненецкого автономного округа отмечает 15-летний юбилей.
О развитии окружного парламентаризма рассказывают председатели Думы разных созывов.
Николай Бабин стоял у истоков ямальского законодательства. В апреле 1994-го на первом же заседании окружного парламента вновь избранные депутаты большинством голосов избрали его председателем Государственной Думы автономного округа.
— Николай Андреевич, давайте вернемся на полтора десятка лет назад. Что подвигло вас тогда во власть? Работы не хватало?
— Хватало. Но я общественной нагрузки никогда не чурался. Ни в комсомольские годы, ни позднее. Не один созыв избирался депутатом окружного Совета народных депутатов. В 1990-м на первых демократических выборах стал депутатом Тюменского областного Совета, который возглавил Юрий Шафраник, был заместителем председателя комиссии по развитию агропромышленного комплекса. Нас разогнали в 1993-м, вскоре после того как Борис Ельцин расстрелял из танков «хасбулатовский» Верховный совет.
— То был период, когда новоявленный президент разрешил всем брать суверенитета столько, сколько они смогут унести. Каждый захотел быть самостоятельным. В Салехарде заговорили о Ямальской республике...
— Может, слишком громко заговорили, но ситуация требовала принятия экстренных мер. За годы освоения нефтегазового комплекса более-менее развились лишь базовые города, хотя и они не могли похвастаться обустройством и социальной сферой. В Салехарде же и сельских районах в принципе не было сколько-нибудь приличного жилья, а школы, больнички, клубы ютились в сгнивших развалюхах. И никто не собирался вкладывать в них деньги — ни Москва, ни Тюмень. Приходилось на сессиях областного совета отстаивать позиции арктического края. Когда в 1993-м прошел вариант Конституции, сделавшей автономные округа самостоятельными субъектами Федерации, территория от этого только выиграла. Северяне сразу почувствовали совсем другую жизнь. Достаточно приехать сегодня в любой населенный пункт, чтобы увидеть кардинальные изменения. Ямал за эти годы преобразился.
— И все-таки что заставило вас, директора преуспевающего совхоза, в 1994-м вновь пойти на выборы, на этот раз в окружную Думу?
— Несмотря на успехи отдельных хозяйств, ямальский агропром буквально захлебывался в проблемах. И на совещании в окружном управлении сельского хозяйства мы порешили, что директора совхозов пойдут на эти выборы, каждый в своем избирательном округе. Из всех моих коллег избрали только меня.
— Вас избрали... Что дальше?
— Создали оргкомитет, стали готовить первое заседание, не зная точно, как будет называться наше собрание. Позднее депутат Женя Ямру, заместитель главы Шурышкарского района, предложил назвать его Государственной Думой Ямала. Предложение поддержали. На том же заседании, когда речь зашла о председателе, совершенно неожиданно всплыла моя фамилия. Кто-то вспомнил о моей работе в областном Совете народных депутатов... Хотя изначально согласовали кандидатуру главы Тазовского района Николая Харючи. На тайных выборах я набрал большинство голосов. С результатами тут же смирился, поставив условие, что буду совмещать председательство с работой в совхозе, который покидать не собирался. Но когда по-настоящему принялись за дело, поневоле пришлось самоопределяться.
— С чего начали?
— С чистого листа. Формировали аппарат, подбирая штучных специалистов, таких как Валерий Степанченко, не один год возглавлявший горисполком Салехарда. Разрабатывали регламент, первые законы. Сейчас это кажется смешным, но тогда на заседаниях мы сидели над каждой статьей закона, дебатировали, наверное, по полчаса. Заседания затягивались порой до глубокой ночи. Но иначе и быть не могло, ведь страна изменилась, все вокруг изменилось. Нам не на что было ориентироваться. Приходилось самим изобретать велосипед, прибегая к помощи юристов, экономистов...
Необходимо было защитить права коренного населения. И мы первыми разработали закон, в котором предусмотрели избрание трех депутатов из числа аборигенов по единому многомандатному округу. Наш опыт переняли затем в Ханты-Мансийске. Принимая законы, приходилось балансировать на грани интересов недропользователей и коренных народов, чтобы развитие нефтегазового комплекса не мешало оленеводству, охотпромыслу, рыбодобыче. Утверждали самый первый бюджет автономии, бюджетный кодекс. Но самым весомым документом считаю Устав Ямало-Ненецкого автономного округа. Надо было заложить нормы, которые защитили бы самостоятельность автономии как полноценного субъекта Федерации и одновременно сохранили территориальную целостность Тюменской области.
— Ваши южнотюменские корни не мешали рулить Думой в период охлаждения отношений между Севером и Югом?
— Нисколько. Я не понаслышке знал юг области, знал глубину проблем и нашего округа. Мы сообща с Николаем Барышниковым в Тюмени и Сергеем Собяниным в Ханты-Мансийске «родили» Совет трех Дум, собирались на совместные заседания, разрабатывали соглашения. Во многом благодаря сотрудничеству трех Дум Тюменская область не повторила судьбу Магаданской области, из которой выпала Чукотка.
— На Ямале многим хотелось пойти по стопам независимой Чукотки, провести референдум о выходе из Тюменской области?
— Были такие, кто старался подлить масла в огонь. Но в нашей Государственной Думе подобрались преимущественно ответственные люди: руководители крупнейших геологических объединений Василий Подшибякин и Иосиф Левинзон, мэры городов и районов Наталья Комарова, Валерий Лебедевич, Николай Харючи... Мы выросли в Тюменской области, ее судьба нам небезразлична, поэтому и ставили заслон на пути скоропалительных решений. Разругаться было легче всего, но нам предстояло и дальше жить на этой земле.
Бабин Николай Андреевич. Председатель Государственной Думы Ямало-Ненецкого автономного округа первого созыва. Кандидат биологических наук. Заслуженный работник сельского хозяйства РФ.