Чтобы жизнь радовала всеми красками

О Мише-художнике будут много писать. И очень скоро. Потому что его картины заставляют испытывать и радость, и боль. Он любит своих мужиков, старух, болотных птиц, коров с человеческими глазами.

С Михаилом Ивановичем мы когда-то соседствовали. Встречались дома, у него в мастерской. Помню его рассказ о походе в Советскую армию. «Я, — говорит, — сын лесника, в городе никогда не бывал. А тут пришлось одному добираться до Новосибирска на службу в охранные войска. Пока добрался до части, замерз до костей. В казарме новое обмундирование сложил на тумбочку, залез на верхний ярус — и заснул. Не знал, что ночью вернулся из самоволки сержант-дембель и свои вещи на Мишины сложил. Вдруг «тревога!» Миша быстро оделся и встал в строй. Командир раз обошел строй, подозрительно осматривая Захарова, второй. Потом приказал выйти из строя под хохот солдат. Оказывается, Миша в гимнастерке сержанта-дембеля в строю стоял. Дали ему три минуты, чтобы переоделся. Не уложился Миша в три минуты, и заставили его ползать по плацу по-пластунски, а рота за ним шагала. Не задалась, в общем, служба у новобранца…

Годы шли. Миша стал дедушкой, но все равно остался Мишей. Иначе внук его не называл. Пробирались они как-то зимним днем через замерзший пруд. Замерли перед зеркальной прорубью, потом улеглись возле нее и стали рассматривать вмерзших жучков, мошек, рыбок, в глубине плавающих…

Потом заторопились домой, а внук отстает, медленно шагает. «Ты почему не догоняешь меня?» — дед спросил. «Ты, Миша, уже сколько лет по земле ходишь? — мудро заметил пятилетний внук. — А я только начинаю…»

Другой раз мы на дачу к Мише заглянули. Жена Люба зовет-зовет его на прополку, а он будто не слышит. С внуком на крыльце сидит и через микроскоп пойманного комара рассматривает. Миша по природе немногословный, внук его без слов понимает. Но тут восторг неподдельный: «Вот это да!», «А глаз-то какой большой и красивый!» Жена Люба слушала-слушала, бросила полоть — и присоединилась к ним. Восторг утроился…

И не верю я Мишиным бурчаниям в сторону «хрипатого Высоцкого» и чудака Шукшина… Потому что Захаров из одной с ними плеяды, потому что как без Высоцкого и без Шукшина нет России, так нет ее и без Михаила Захарова.

«Главным патриотом России» я давно поддразнивала Мишу. И — о, чудо! — показывает он мне диплом победителя в номинации «За разработку темы истории родного края в повести «Ягин Яр» (Миша давно печатает рассказы и повести в местной печати) во Всероссийском конкурсе СМИ «Патриот России — 2009». И я вспомнила, как в начале 90-х в мастерскую к Захарову повадилась стайка студенческой молодежи. Тихонько постучатся, войдут, усядутся на пол и ждут. Миша молча развернет перед ними картину и продолжит заниматься своим делом. Та картина называлась «Родина», и так много было там солнца, такие ширь и даль, что не оторваться…

Этих студентов приводил к Михаилу Ивановичу мой старший сын. Сегодня он водит в мастерскую Захарова своего сына…

Михаил Захаров награжден дипломом победителя «За разработку темы истории родного края в повести «Ягин Яр» во Всероссийском конкурсе СМИ «Патриот России — 2009».