Самотлор Иванович

Более сорока лет назад я прибыл в Тюмень, которую тогда величали столицей деревень. С каждым годом она молодела и хорошела. Теперь это, пожалуй, один из красивейших городов Западной Сибири. Считаю, что мне крупно повезло жить и работать в нефтегазовом регионе Тюменской области, теперь известной во всем мире.

В период работы собственным корреспондентом кинохроники СССР в Тюменском крае мне довелось снимать киносюжеты для киножурналов «Советский Урал», «Россияне», «Наш край», всесоюзных киножурналов «Новости дня», «Советский патриот» и документальные фильмы об освоении и разработке уникальных газовых и нефтяных месторождений: Самотлорского, Уренгойского, Медвежьего и других. Первые буровые на Харасавэе, Самотлоре, в Уренгое. Нефтяные и газовые фонтаны новых месторождений. Строительство железной дороги и прибытие первых поездов в Тобольск, Сургут, Нижневартовск, Новый Уренгой.

Это было прекрасное, яростное и дерзновенное время. Оно рождало достойных себя героев. Я благодарен представившейся возможности встреч с людьми удивительной судьбы.

Есть благоустроенный и красивый город в Ханты-Мансийском автономном округе, где живут нефтедобытчики, — Нижневартовск. Многие помнят его еще небольшим поселком на берегу Оби, в котором не было ни одного крупного промышленного предприятия, кроме небольших рыболовецких и пушных промыслов, с довольно серьезным по меркам тех времен рыбоконсервным заводом. Теперь это современный город почти со 150 тысячами населения, с высотными зданиями. Его в народе ласково называют «Самотлор». Кстати, позднее это имя было присвоено аэропорту Нижневартовска.

Толчком к развитию поселка оказалось большое озеро «черного золота», которое нашли близ него в земных недрах. Здесь живут и работают знаменитые в стране «нефтяные короли». Недаром центр города венчает памятник нефтяникам — первооткрывателям и покорителям Самотлора. Впервые я сюда попал в конце шестидесятых годов. Тогда началась многочасовая болтанка в воздухе на самолете — «вездеходе» АН-2 с дозаправкой в Сургутском аэропорту.

В общем, измотало так, что из самолета вышел, пошатываясь, как из чёртова колеса. Добравшись на попутке до конторы НГДУ, увидел дверь с табличкой «Начальник», постучал, открыл её, вошел в небольшой кабинет. Навстречу из-за своего рабочего стола вышел высокий, стройный, среднего возраста, спортивного телосложения, с приветливой улыбкой человек. Крепко пожав мою руку, отрекомендовался: «Роман Иванович Кузоваткин». Расспросил, как я добрался и какая необходимость заставила прилететь на эту труднодоступную землю. Извинился, что не смог выслать за мной в аэропорт свой автомобиль. Сказал, что, его старенький ГАЗ-69 опять сломался. «Но к утру будет обязательно готов, и отдаю его в ваше распоряжение. С моим шофером поедете на буровую к Повху. Дорога туда довольно длинная, да к тому же не из легких, так что и побьёт, и помотает. Сегодня переночуешь в общежитии, я уже дал указание, а завтра — в дорогу». Его спокойная, участливая и дружеская беседа оставила приятные впечатления. Наверное, поэтому я всегда с большим желанием ездил в творческие командировки на Самотлор, тем более там работала знаменитая нефтяная буровая бригада Геннадия Михайловича Левина — Героя Социалистического Труда.

Территория Самотлора — это почти 90 процентов торфяных болот глубиной более пяти метров, множество озер различной величины. Ближайший населённый пункт Нижневартовск был связан с «большой землёй» летом водным путём — по Оби и Иртышу, зимой — только самолётом. Самотлор с десятками дышащих торфяных болот и озёр был практически недоступен для строителей. Нефтяники на буровой Степана Повха мне рассказали о трагическом случае: при расчистке площадки возле скважины бульдозерист случайно выехал за пределы промороженной площадки и вместе с бульдозером провалился в болото на глубину более девяти метров. Присутствующие при этом рабочие ничего не могли сделать. Лишь через два года удалось извлечь тело тракториста из трясины. Как ни странно, но только 40-50-градусные морозы были союзниками и помощниками строителей и нефтяников при освоении и разработке нефтяной жемчужины.

Дорога действительно оказалась не из лёгких. Чертыхаясь и проклиная все на свете, грязные до неузнаваемости, мы всё же добрались до буровой. Там нас как могли обогрели, накормили и уложили отдыхать. Утром начал снимать сюжет и к обеду следующего дня довольно благополучно закончил съёмки. Шофер всё это время возился у своего «тарантаса», так он называл свой газик, когда по каким-либо причинам тот оказывался в очередной раз в глубокой грязной дорожной яме.

Пообедав, решились на обратную дорогу, хотя Степан Ананьевич и буровики уговаривали остаться у них еще на ночь, но, к сожалению, поджимало время. Тепло попрощавшись, мы тронулись обратно в Нижневартовск. На честном слове наш «тарантас» поздним вечером выехал на единственную бетонную дорогу, которая далее была и главной улицей города. Утром, поблагодарив Романа Ивановича за помощь, я уложил свою верную спутницу — кинокамеру «Конвас» и яуф с кинопленкой в воздушный «вездеход» АН-2 и через 20-30 минут летел в Тюмень.

При подготовке отснятого киноматериала и написания монтажного листа меня очень заинтересовало, откуда появилось слово «Самотлор». Звучит-то словно загадочное имя древнейшего мифического героя. К большому разочарованию, в переводе с языка манси на русский оказалось, что «Самотлор» — это «Колдовская вода озера». И действительно, в этом самом большом местном озере почему-то не было рыбы. Когда я первый раз побывал и познакомился с этим в будущем очень богатым нефтью регионом, мне показалось, что всё увиденное больше похоже на ад. Если у кого-то не хватает фантазии представить ад, описанный в религиозных трактатах, ему бы надо было приехать на первую буровую Самотлора. Достаточно было взглянуть на непроглядные болотные хляби и практически непроходимые топи, да еще при этом хватить трудового лиха. Ведь чтобы добраться до сердца нефтяной жемчужины, да еще потом и пробурить скважину на глубину более двух тысяч метров, ох как надо было потрудиться! А тут ещё густые тучи жалящего и грызущего комарья и гнуса. К концу рабочего дня опухшие веки глаз порой не давали взглянуть на плоды своего труда. Добавьте к тому ледяную, липкую, неприятно пахнущую грязь по колено… Такая уж здесь болотно-торфяная «плодородная» земля. Зимой буровиков одолевали злейшие морозы -45-50оС , которых не выдерживал иногда даже металл. Да, здесь вы не только вспомните описание ада, но и прочувствуете его всем своим существом!..

Роману Ивановичу Кузоваткину приходилось каждодневно решать сложнейшие вопросы. Исходя из своего богатейшего опыта работы и знаний изыскивать те варианты решений, которые пригодны для обустройства именно этого месторождения. Главное, чтобы этим решением можно было облегчить труд и жизнь нефтяников, строителей, буровиков, транспортников. Благодаря титаническим усилиям, колоссальной самоотдаче, недюжинным организаторским способностям Романа Ивановича Кузоваткина и его помощников началось освоение и разработка Самотлора. В январе 1969 года бригада бурового мастера Степана Повха начала бурение скважины № 200, а в конце марта из неё был получен мощный нефтяной фонтан. Состоялся торжественный митинг, а когда слово предоставили буровому мастеру, он без пафоса, искренне и просто сказал: «Поздравляю вас! Самотлор заработал, дорога ему открыта!». Настроение у всех было приподнятое, несмотря на тридцатиградусный мороз.

Рядом готовилась к разбуреванию новой скважины бригада бурового мастера Геннадия Левина. Этот коллектив был всегда инициатором больших результатов. Его бригадой впервые был взят рубеж миллион метров проходки нефтяных скважин в год на Самотлоре. Не одну сотню тысяч тонн нефти выдало самотлорское месторождение за первые четыре года.

После каждой деловой и доброжелательной встречи с Романом Ивановичем Кузоваткиным я всё более и более убеждался, что он личность неординарная. Роман Иванович — специалист высочайшего класса, нефтяник от Бога. И хотя родился он в селе Ульяновской области, но после окончания Сызранского нефтяного техникума начал свою трудовую деятельность оператором по добыче нефти на нефтепромыслах объединения «Куйбышевнефть». С 1967 года Роман Иванович Кузоваткин стал активным участником освоения Западно-Сибирского нефтегазового комплекса. Именно у «Колдовского озера» в полной мере проявились его яркие профессиональные и организаторские способности. Роман Иванович завоевал безграничное уважение и любовь у коллег-нефтяников, руководителей и простых работяг.

Как-то от местных старожилов я узнал, что у ханты, коренных жителей этого района, есть свой перевод: «Самотлор» — это значит «Сердце озер». Вероятно, поэтому Романа Ивановича коллеги, соратники, работяги шутливо, но с любовью и большим уважением стали звать Самотлор Иваныч или Роман Самотлорыч. По-моему, для покорителя доселе недоступного Самотлора это самая большая награда и самое высокое звание для нефтяника.

В результате командировок, съёмок сюжетов для киножурналов, моих наблюдений за работой и жизнью нефтяников у меня родился сценарный план, по которому был снят документальный фильм «Четыре весны Самотлора». Было это в конце семидесятых. Один из эпизодов этого фильма предлагаю вниманию читателей.

«…Сквозь морозный, промозглый туман едва пробиваются неуверенные лучи восходящего солнца. Свет наружных электрофонарей пока ещё освещает почти безлюдные морозные городские улицы. В городе Нижневартовске — раннее северное утро, но на автовокзале работа уже началась. Почти в непроглядном туманном воздухе, смешанном с выхлопными газами автомобилей, слышны голоса нефтяников и шумно гудящих отъезжающих автобусов на Самотлор. В утренний шум начавшегося дня врывается голос радиодиктора:

«Говорит Москва! Доброе утро, товарищи! Начинаем утреннюю зарядку. Прошу вас приготовиться к ходьбе! Раз, два, три, четыре! Раз, два, три, четыре!..

…Передаем последние известия. В Нижневартовске, откуда берёт начало первая нефтяная магистраль «Самотлор — Альметьевск», состоялся митинг строителей. С воодушевлением встретили они весть о высоких наградах за досрочное окончание строительства и сдачу в эксплуатацию многокилометрового мощного нефтяного сооружения — трубонефтепровода».

…Я люблю бывать в этом городе на Оби. В первый раз, в начале шестьдесят восьмого, чуть было не утонул там, пробираясь через болота. Теперь Нижневартовск называют столицей северной нефти.

Иван Нестерович Василенко помнит, как со Степаном Ананьевичем Повхом начинали бурить здесь первую промысловую скважину. Месяц пробирался десант буровиков через самотлорские топи. Буровая тонула, замерзала при 50 градусах мороза, но всё-таки люди победили. Поставили буровую на точку — и дали стране нефть. До сих пор стоит их трудная скважина — хранит память мужества тех лет. Именем погибшего Степана Повха сегодня назвали улицу города. Стипендию его имени дают лучшим студентам-нефтяникам.

Когда ни приедешь на Самотлор, обязательно станешь свидетелем какого-нибудь рекорда. Спросите у буровиков: мечтали они четыре года назад о проходке в 80-90 тысяч метров в год? А нынче эта глубина становится отправной точкой будущих рекордов. Работа набирает мощь. Самотлор дает нефти больше, чем весь Баку. Скоро найдется применение и самотлорскому газу, ведь работает на газе в этих краях крупнейшая Сургутская ГРЭС. Именно голубое топливо позволяет набрать северным электростанциям фантастические мощности. Здесь всё удивляет своими масштабами. Совсем недавно строитель железной дороги Сургут — Нижневартовск Федор Алексеевич Чупренко едва прошёл со своими строителями по этим гиблым местам, а уже к концу нынешнего года прогремят над Обью первые железнодорожные поезда. Все ближе и ближе к сибирской нефти подступает «большая земля».

Когда смотришь на сегодняшний Самотлор, сравниваешь всё с тем, что было вчера. Веришь в будущее месторождения. Сотни его скважин дадут половину всей сибирской нефти. А весь нефтяной бассейн подчинится воле одного человека — главного диспетчера Самотлора. Но, чтобы это свершилось, шагают и будут шагать по этой земле буровые. Для буровых бригад преодоление трудностей Самотлора в суровых климатических условиях не геройство, а обычная мужская работа — трудная, но желанная и в радость»…

Как-то в начале восьмидесятых годов, прибыв в город Нефтеюганск на киносъёмки сюжетов для киножурналов Центральной и Свердловской киностудий, я был приятно удивлён и обрадован, узнав о том, что генеральный директор объединения Юганскнефтегаз — хорошо знакомый мне человек, известный нефтяник Самотлора Роман Иванович Кузоваткин. При нашей встрече он рассказал мне о работе своего объединения, работе нефтепромыслов и буровых бригад. Он, как и раньше, любезно помог мне, позвонив по рации буровым мастерам, начальникам нефтепромыслов и попросив их оказать мне необходимую помощь в проведении киносъёмок, а для моих поездок туда решил вопрос с автотранспортом. Вскоре, в 1983 году, Миннефтепромом СССР Роман Иванович Кузоваткин назначается заместителем министра нефтяной промышленности — начальником Главтюменьнефтегаза, а уже в 1985 году как крупного специалиста нефтяной промышленности его направили в Алжир, где он работает главным инженером проектов нефтяной и химической промышленности. Вернувшись из Алжира в город Тюмень, Роман Иванович работает президентом ОАО «Сибирская инновационная нефтяная корпорация». Правительство СССР высоко оценило его организаторские и трудовые заслуги в нефтяной промышленности, наградив Кузоваткина орденом Ленина, орденами Трудового Красного Знамени и «Знак Почёта», медалями. Он лауреат Государственной премии СССР и премии Совета Министров СССР. Вот такую путёвку в жизнь выдала нефтяная жемчужина, «сердце озёр», «колдовская вода» — Самотлор своему покорителю и крестнику Роману Ивановичу Кузоваткину.