Зеркало формата А-2

Это жатва со слезами на глазах

Весну 1994 года аграрии встречали как надвигающееся неотвратимое бедствие. Не хватало всего — горючки, запчастей, естественно, денег. И бюджетные субвенции на агрокомплекс грозили съежиться, как шагреневая кожа.

Заместитель губернатора по сельскому хозяйству Сергей Пак тогда рассказывал: «Год назад наши соседи, курганские сельхозпроизводители, не получили из областного бюджета ни копейки. Но к посевной оказались в общем готовы. За счет чего? Устроили революцию местного масштаба.

Дирекции не осталось. Главный зоотехник возглавил животноводство, главный агроном — полеводство, главный механик ушел работать в гараж»…

В областной администрации предстоящую посевную деликатно называли «необычной». С осени земледельцы вспахали только часть зяблевого клина. Если на селитру и сложные удобрения в областном бюджете средства нашлись, то органика часто так и оставалась на складах. Из постановления главы областной администрации явствовало, что авансирование из областного бюджета получат только производители пшеницы и зерна для производства крупы. И то не все, а лишь заключившие договоры на его поставку с областным продовольственным фондом.

Подгадила и погода. В конце мая Армизонский район был похож на большое озеро. Не лучше была ситуация и на соседних территориях. Поэтому для сева механизаторы вырывали каждый погожий не то что день — час.

И говорили корреспонденту напрямик: посевную-то мы проведем. Как-нибудь. Потом нас, как принято, бросят на произвол судьбы. Уже сейчас видно, что заготовка кормов на грани срыва, об уборке вообще страшно подумать.

Не лучше обстояли дела и в животноводстве. В июне отдел статистики доложил: по сравнению с аналогичным периодом прошлого года производство молока в общественном секторе производства сократилось на 26 процентов. Более чем на треть упали надои в Армизонском, Аромашевском, Бердюжском, Тобольском, Ярковском районах.

Хотя были и обратные примеры. И поголовье скота, и продуктивность стада сохранились в Заводоуковском, Упоровском, Тюменском районах.

До конца года мало что изменилось. Однако до уборки непобедимые сельчане все же дотянули. Основной намолот и урожайность обеспечили хозяйства Исетского, Ишимского, Казанского, Заводоуковского, Упоровского, Голышмановского, Нижнетавдинского, Абатского районов.

Такая жизнь

Это было приметой времени: на газетных страницах чаще стали появляться новые герои и антигерои. Преступники, безработные, созревающие олигархи и бизнес-планктон — челноки.

Они уходили в рынок (точнее — на базар), спасаясь от безработицы, безнадеги или беспросветного, обреченного пьянства супруга. Бывшие инженеры, преподаватели, юристы, сами некогда презиравшие спекулянтов, встали за импровизированные прилавки.

Чтобы выжить. И, наверное, что-то для себя решить. На работе они, бывало, вечно грызлись из-за безденежья и общей нервозности.

«А на рынке у нас такая атмосфера хорошая. За день-то нахохочемся там. Помогаем друг другу», — рассказывает героиня материала журналиста Нелли Прохоровой из Нижневартовска.

Впрочем, у этой зарисовки мог оказаться любой адрес — Новый Уренгой, Пыть-Ях, Тобольск, Тюмень, Ишим или село Казанское. Картина тогда была везде одинаковой. Жизнь, в общем, тоже.

«И что-то неладное происходит в ней, если юрист может заработать себе на жизнь, продавая импортный шампунь, мыло, зубную пасту, а человеку вольнее дышится не на предприятии, а за прилавком Бог весть откуда взявшегося рынка», — заключает автор материала. И ставит в конце текста вопросительный знак.

Который равен многоточию.