Обычная история: бьёт — значит любит?

Это был тот нечастый случай, когда члены комиссии единодушно поддержали ходатайство осужденной и администрации колонии общего режима города Тобольска, где она отбывает наказание. Ее история трагична и, к сожалению, типична для нашего времени.

Когда женщина берет в руки нож

О том, какие деяния приводят женщину на скамью подсудимых, а затем — в колонию, рассказывают прошения осужденных о помиловании, которые рассматривает комиссия. Среди них незаконное хранение наркотических средств, кражи, разбои, убийства. То же, что и у мужчин. Но есть у женской преступности свое «лицо», своя специфика. За незаконное хранение и распространение наркотиков к уголовной ответственности чаще других привлекаются цыганки. Вековой промысел гаданием уступил современному криминальному бизнесу, от которого дочери-чавелэ имеют неплохой доход и очень хорошие сроки по ст. 228-й. В процентном соотношении женщины реже совершают корыстные преступления — разбои, грабежи, злостные хулиганства. И гораздо чаще — убийства и причинение тяжкого вреда здоровью — на бытовой почве. По своей природе женщины менее склонны к садизму и проявлению чрезмерной жестокости. Заставить ее взять в руки нож могут лишь крайние обстоятельства, когда разум не в силах совладать с гневом и отчаянием. Женщины убивают не прохожих на улице или случайных собутыльников. Агрессия и насилие направлены на самых близких людей: неверных или тиранов мужей, сожителей родных отцов-садистов.

Вот как выглядит история Елены Ивановой в протокольном изложении состава преступления. Умышленно не даю комментариев, не разбавляю казенную речь языком публицистики. Факты. Одни факты. Оттого и страшно, что воображение, протестуя, не включается. Итак:

«…днем 8 июня 2009 года в селе N Иванова с семьей, а также с сестрой Петровой и ее годовалой дочерью находились на берегу реки. Вскоре к ним присоединился пьяный сожитель Петровой Сидоров. Он стал избивать свою сожительницу, вырвал у нее клок волос, ударил ногой в лоб, выражался нецензурной бранью в адрес сожительницы, а также Ивановой, которая попыталась защитить свою сестру.

После того как женщины покинули берег реки, Сидоров без приглашения пришел в дом Ивановой, где в это время находилась его сожительница с ребенком. Имея физическое превосходство над Ивановой, Сидоров вел себя агрессивно, выражался нецензурно.

Несмотря на то, что дети были напуганы и плакали, а Иванова просила его покинуть дом, Сидоров вновь избил Петрову, а затем и Иванову, причинив им телесные повреждения.

Обороняясь от Сидорова и защищая себя, сестру и маленьких детей, Иванова взяла нож и, когда Сидоров вновь на нее замахнулся, ударила его в область грудной клетки и убила.

Потерпевший Сидоров характеризовался отрицательно, злоупотреблял спиртными напитками, скандалил, часто избивал свою сожительницу Петрову, на него поступали жалобы от односельчан».

Вот такая очередная житейская история. А сколько таких несчастных, доведенных до отчаяния жен и сожительниц отбывает наказание по тюрьмам и колониям?!

Елену Иванову осудили за убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны, к 1 году 6 месяцам лишения свободы (ч.1 ст. 108 УК РФ). Обстоятельствами, смягчающими наказание, суд признал явку с повинной и наличие на иждивении малолетнего ребенка. Ее преступление относится к категории небольшой тяжести, тогда непонятно, почему наш самый гуманный и справедливый суд дал ей отсрочку исполнения наказания сроком всего на 6 месяцев? Ведь женщина признала вину, раскаялась. У нее, 24-летней, остались маленькая дочь и муж-инвалид с детства, у которого серьезное заболевание, и в силу этого он не может заботиться о ребенке полноценно. Надо сказать, отсрочку приговора суд вправе дать матери детей, пока им не исполнится 14 лет. В случае с Ивановой, видимо, проявили принципиальность. Но не нам судить суд…

Возвращаясь к специфике женской преступности, хочется отметить такую немаловажную особенность. Женщина очень долго терпит домашнее насилие от мужа-деспота. Но если берет нож, то не пугает и не размахивает им. Она убивает. При аресте она не оказывает сопротивления, не убегает через окошко, как это делает мужчина. Потом, пройдя через суд, страдая за решеткой, в колонии, она не станет публично проливать слезы раскаяния. Как это делает мужчина. И последнее: какой бы срок ни дали женщине, она до конца будет считать, что поступила правильно, убив мучителя, защищая детей, родных от домашнего садиста. Что с нами, женщинами, стало? Это мы ТАКИЕ или сама жизнь ТАКАЯ?

Вглядитесь в снимки, сделанные в тобольской колонии общего режима № 13. Прошло совсем немного времени, на место этих зэчек пришла новая смена. Уйдут они, придут другие. Когда замкнется этот круг? Замкнется ли он вообще?..

SOS на фоне любви

История Елены Ивановой и ее сестры типична для тысяч российских женщин. Трагедии, происходящие за закрытыми дверями квартир, ничуть не менее страшны от того, что не попадают в газетные или телевизионные хроники. Унижена, изуродована женщина, запуганы дети. Каждое третье-четвертое насильственное преступление совершается в семье. Жалобы жены на мужа правоохранительными органами практически не рассматриваются. В селе, где жила Петрова, все знали, что сожитель ее избивает, наверное, знал об этом и местный участковый. Но никто не вмешался.

Дела о насилии в семье, где пока еще никто не убит, правоохранительными органами возбуждаются крайне редко. В конце 90-х Госдума разрабатывала проект закона о предотвращении насилия в семье. Тогда на его реализацию потребовалось 7,7 триллиона рублей. Правительство России с такими затратами не согласилось — и законопроект получил отрицательную оценку экспертов. И это на фоне ужасающей статистики: ежегодно от рук мужей гибнут десятки тысяч женщин, тысячи получают увечья. Сегодня о насилии в семье почти не говорят и не пишут. Милиции недосуг заниматься бытовухой. От избитой женщины в дежурной части привычно отмахиваются: «У нас три убийства висят, а ты с муженьком не можешь разобраться». И не ведают, что из-за невмешательства может совершиться четвертое убийство.

После истории с дележкой внука Аллы Пугачевой с бизнесменом Байсаровым депутаты Госдумы встрепенулись и заговорили о необходимости разработки регламентирующего закона. Что тут скажешь. СВОИМ-то надо поспособствовать, остальные подождут. Меж тем законы о предотвращении насилия в семье успешно действуют в Англии, США, Австралии, Новой Зеландии и ряде других стран. В Лондоне 30 лет функционирует убежище для избиваемых женщин и детей. В восьмимиллионной Швеции таких домов больше сотни, в Германии — несколько сотен. В России — несколько десятков, и те лишь в больших городах.

Существует синдром избиваемой женщины, когда она уже не верит, что кто-то ей может помочь, и сама в состоянии убить мужа-насильника. В Америке и других странах с таким «диагнозом» ее не отправят в тюрьму.
У нас — сажают.

Каждые девять секунд в мире избивают женщину.