Лечебные сказки потомственного шамана

И взгляд у Тимофея Алексеевича, как у сказочного мужичка-лесовичка, добродушный, но с лукавой усмешкой. Стрельнул глазами — и видно: все уже про тебя понял. А вот чтобы понять его занятную натуру, нужно время.

Мне отрекомендовали Молданова как специалиста по сказкотерапии.

— Что это такое? — приступила я к «допросу».

Как настоящий сказочник, Тимофей Алексеевич начал издалека:

— Направление это зародилось давным-давно. На Западе в начале XX века. А к нам пришло лет 10-15 назад. В 1994 году томский этнограф Владислав Кулемзин защитил докторскую диссертацию по хантыйскому мировоззрению. В его работе был небольшой раздел — «хантыйские сказки». В нем Владислав Михайлович описал, как лечили ханты. Больной человек садился у костра. Лекарь усаживался напротив и сказки сказывал. Простуда отступала. Кулемзин сам так вылечивался. А еще с помощью сказок снимаются тревожные состояния и депрессия — главная болезнь нашего века. Человек окунается в сказку и забывает о своих проблемах, уходит от тяжелых мыслей.

— И какие сказки в этом деле наиболее эффективны?

— Разные. Тут надо человека знать. Кому какие пойдут, — сурово, чтобы у меня не возникло сомнений в серьезности дела, ответил Молданов. — Но надо помнить, что жизнь поменялась. В старых сказках ценности другие. Поэтому в Петербурге сейчас больше опираются на авторские истории. Но я позволяю себе иногда их покритиковать. Зачастую современные сочинители рассказывают о не доведенном до конца деле. Подобные сказки в лечебных целях использовать нельзя. Допустим, главный герой лелеял цветок, а потом оставил его засыхать. Или держал собачку, а потом бросил ее на произвол судьбы. Такой мотив может запросто вогнать человека в еще большую депрессию. В сказках должна быть логическая завершенность. Ищет девушка жениха — обязательно пусть найдет!

Летом прошлого года Тимофей Алексеевич поставил один любопытный эксперимент на проверку своих способностей. Три месяца по одному разу в неделю он вел занятия у группы пациентов психоневрологического диспансера. С лечащим врачом была договоренность — для чистоты эксперимента не делать больным никаких уколов и не давать таблеток.

— Уколы и таблетки не лечат. Только подавляют агрессию. Человек становится спокойным и безразличным ко всему происходящему, — разъяснил Молданов. — А сказки возвращают человека к нормальной жизни. У моих подопечных все уладилось. Они выписались.

Он говорил, а мне рисовалась картинка, как этот невысокий и сухопарый сказочник входит в аудиторию к нервнобольным и начинает: «Жили-были…» Я вздрогнула и осведомилась:

— А как вас воспринимали больные?

— Сидели смирно, слушали, — Тимофей Алексеевич рассмеялся: — Да ведь взрослые любят сказки не меньше, чем дети! Даже чиновники! Послушают одну сказку, другую — и с них скорлупа-то чиновничья слезает!

Вообще-то Молданов больше привык работать с детьми. Каждое лето Тимофей Алексеевич ездит по этностойбищам, коих в округе немало, читает ребятам лекции по культуре, учит с ними сценки из Медвежьих игрищ, по которым большой специалист. Ну и сказки сказывает. Он убежден, это самое лучшее средство для воспитания нового человека. Причем работает сказочник без какой-либо специальной программы.

— Иду с тем, что во мне сегодня сидит, — признался Молданов. — Я давно знаком с детьми и знаю, чем могу помочь каждому.

Между делом он сообщил мне, что является целителем. И стал им много лет тому назад, когда, вернувшись из армии, в жизни запутался.

— Я просто с ума сошел на короткий период времени, — поведал Тимофей Алексеевич. — Это счастье, что мне тогда встретился мой первый учитель Максим Молданов. Он сразу понял, что я не в себе. Сказал, что это шаманская болезнь. В моем роду сильные шаманы были. И отец, и деды с той и другой стороны. Можно сказать, Максим Тимофеевич и посвятил меня в целители. А ведь он в то время был секретарем партийной организации!

— Что же это за болезнь такая — шаманская? — поинтересовалась я, наплевав на этикет.

— О, это страшная болезнь! — воскликнул мой рассказчик потусторонним голосом. — С человека словно живьем шкуру сдирают, на углях жарят. Но это все галлюцинации. Больной должен определиться с духом, который поведет его по жизни. В традиционной жизни ханты уходят в лес до исцеления. Болезнь может длиться двадцать с лишним дней. У меня все зрительные и слуховые галлюцинации прошли за неделю.

И тут я, видимо, хватила лишку, попытавшись выяснить саму суть шаманства, в чем она заключается?

— Да ни в чем! — отмахнулся Тимофей Алексеевич. — Дурят людей, как говорили в Советском Союзе! Вот и я лапшу вешаю…

Попробуй пойми, где тут сказка, где намек. Улыбается, хитро прищурившись. Историк, сказочник, знаток человеческих душ…