В стойбищах ждут учителей

В мае 2011-го он будет направлен на рассмотрение в Государственную Думу РФ. К этому времени разработчики проекта планируют завершить исследовательские работы, касающиеся органичного внедрения стойбищных школ в будничную жизнь коренных жителей Югры.

— Работа предстоит огромная, — говорит Елена Молданова, руководитель молодежной организации обско-угорских народов и автор проекта, — но в нас вселяют надежду слова Президента России Дмитрия Медведева, который в своем послании отметил, что политика нашего государства в области детства базируется на общепризнанных международных нормах. В декларации прав ребенка, утвержденной ООН, сказано: «Человечество обязано давать ребенку лучшее, что оно имеет». А Конвенция о правах ребенка установила приоритетность интересов детей перед интересами общества и государства.

Елена Молданова — представитель хантыйского народа. Родилась в национальном поселке Кышик Ханты-Мансийского района. Окончила Российский университет дружбы народов. Президентом молодежной организации обско-угорских народов была избрана в 2009 году. Является членом клуба «Многонациональная Россия», созданного при поддержке Общественной палаты РФ. Нынешней осенью возглавила комиссию по вопросам коренных малочисленных народов Севера в Общественной палате Югры.

В молодежной организации обско-угорских народов работают ребята от 14 до 35 лет.

Актив составляет молодежь разных профессий: журналисты, юристы, социологи, филологи, актеры, спасатели, тренеры…

— Каждый из нас нужен не только своему народу, но и государству в целом, — говорит о своих единомышленниках Елена. — Принято считать, что молодежь — наше будущее. Мы не совсем согласны с этим утверждением. Молодежь не только будущее, но и настоящее. Мы уже сегодня причастны к решению актуальных проблем в обществе.

— Проект «Стойбищная школа» направлен на соблюдение интересов северян, ведущих традиционный образ жизни. Расскажите о том, как он появился на свет…

— Как правило, человек осознанно воспринимает какую-либо проблему тогда, когда он с ней соприкасается. В апреле этого года многие из моих друзей и коллег, в том числе и я, выбирали школы для своих детей-первоклассников. Мы искали наиболее удобные варианты. Большинство отдали предпочтение учебным заведениями, находящимся рядом с домом, чтобы школьнику не пришлось далеко ездить, а родителям переживать за чадо. В один из таких дней мне позвонила одноклассница, которая когда-то приехала учиться в школу-интернат поселка Кышик из стойбища. Она поддержала меня в выборе школы для сына и отметила: «Ты переживаешь о том, как твой ребенок будет переходить дорогу, и это понятно. А я вспоминаю, как мне, моим братьям и сестрам пришлось учиться вдали от мамы и папы. Тогда никто не интересовался, как же мы себя чувствуем, переживают ли за нас наши родители?» Мы долго обсуждали особенности обучения в школах-интернатах и решили: кто, как не мы, сегодняшняя молодежь, должен заняться вопросами образования своих детей.

Впоследствии я презентовала новый проект в клубе «Многонациональная Россия» в Москве. Представители разных национальностей со всей страны его поддержали. Я продолжила работать над этой темой — и в сентябре 2010 года вошла в число победителей всероссийского конкурса, проведенного в соответствии с распоряжением Президента РФ «Об обеспечении в 2010 году государственной поддержки некоммерческих неправительственных организаций, участвующих в развитии институтов гражданского общества».

— Разрабатывая свой проект, на чей опыт вы опирались?

— Возьмем, к примеру, Республику Саха (Якутия), где принят закон о кочевых школах. Из нескольких образовательных моделей, которые там функционируют, наиболее приемлемой для Югры мы считаем гувернерскую школу, педагоги которой обучают учащихся, находясь непосредственно в семье своих воспитанников в оленеводческих, рыболовецких и охотничьих бригадах. Еще один удачный опыт: внуки ненецкого писателя-оленевода Юрия Вэллы учились на стойбище, а потом самостоятельно поступили в средние специальные образовательные учреждения. На Таймыре в сентябре открылась уже третья кочевая школа, где обучение детей идет без отрыва от семьи. Эти инновации используются северными территориями не только России, но и зарубежных стран. Интерес, проявляемый к подобным проектам, еще раз подтверждает актуальность развития сети кочевых школ с целью сохранения культурного наследия коренных народов Севера. В Канаде, например, совсем отказались от школ-интернатов. Почему же мы в XXI веке не можем поступить так же, при том что у нас есть новые технологии?

— Известно, что в 2009 году Ассамблеей представителей коренных малочисленных народов Севера в окружную Думу был внесен законопроект «О кочевых школах ХМАО — Югры»…

— Да, ассамблея пытается принять окружной закон, но я вполне согласна с заключением государственно-правового управления Думы Югры: законопроект нужно дорабатывать. Думаю, что наши депутаты обязательно подготовят соответствующий требованиям документ. Мы же пытаемся обосновать необходимость внедрения стойбищных школ в систему образования России. К сожалению, на уровне Федерации не определены статус, виды и принципы деятельности таких школ.

— Интернаты, конечно, не идеальная модель образовательного учреждения для ребят из кочевых семей. Но многое ли может дать стойбищная школа? Какое образование получат дети, не выезжая за пределы родовых угодий?

— Мы ратуем за альтернативное обучение в рамках общего начального образования. На наш взгляд, должна быть возможность выбора как у детей, так и у родителей. Впоследствии для получения среднего образования подготовленный ребенок может сам решить — продолжать ему грызть гранит науки дома посредством дистанционного обучения или же учиться в школе-интернате.

— Может ли стойбищная школа стать альтернативой интернату, где с детьми работает целый штат педагогов?

— Для работы стойбищной начальной школы достаточно одного педагога. Кадровый потенциал есть: ребята с педагогическим образованием, владеющие родным языком, готовы сами несколько раз в году выезжать в стойбища.

— Расскажите доступным языком, как будут выглядеть занятия в стойбищной школе?

— Мы предполагаем, что учитель будет выезжать на стойбище на определенный период времени, учитывая сезонные особенности традиционного хозяйствования. Помещения для стойбищных школ можно сделать на основе уже существующих мобильных конструкций — госпиталей МЧС, которые устанавливаются за считанные минуты и выдерживают перепад температур от -50 до +50. А чтобы ребята в стойбище не чувствовали себя изолированными от большого мира, необходимо предусмотреть возможность выезда на различные мероприятия за пределы родового угодья.

— Насколько будет затратно содержание таких школ для бюджета?

— Менее затратно, чем содержание здания интерната и персонала (воспитателей, нянь, завхозов, поваров, рабочих).

В молодежной организации обско-угорских народов уверены: обучение детей в местах традиционного проживания и хозяйственной деятельности коренных югорчан позволит сохранить языки, культуру, традиционные промыслы обских угров, развить оленеводство, обеспечить рабочими местами педагогов — носителей хантыйского, мансийского и ненецкого языков, уменьшить число интернатов, но самое главное — дети не будут оторваны от мамы и папы!