Нужна ли корреспонденту полиграфическая машина?

Ещё раз о качестве контроля за товарным рынком

Интересно было услышать из первых уст: что делается сегодня для того, чтобы упорядочить ситуацию в производстве и реализации подконтрольной главку продукции. И почему, мягко говоря, так неважно обстоят дела с качеством поступающих на наш прилавок мяса, мясопродуктов и прочего товарного ассортимента…

Содержание доклада было ожидаемым и сильно не удивило. Оставив лишь чувство неудовлетворенности. Не буду перечислять приведенные с трибуны цифровые показатели и перечень контрольных мероприятий: они уже прозвучали в небольшом отчете в «ТИ» № 4 за этот год.

Впрочем, я не в большой претензии ни к докладу, ни к отчету, ни к изданному по этому поводу пресс-релизу. Содержание их мало отличается от стандартных, отшлифованных годами газетных сообщений «по поводу». Или сообщений доперестроечных времен телепрограммы «Время»: столь же безукоризненно правильных, оптимистичных… и столь же оторванных от реалий.

Однако давайте внимательнее посмотрим на окружающую нас действительность вне точки зрения любого президиума любого высокого собрания. Борьба за качество пищевого продукта — подчеркнем: за качество, а не безопасность! — приобретает в свете действующих ныне правил и правовых норм некий героико-утопический смысл. Становится плакатным слоганом, уходит из житейского обихода. Плакат, как известно, после многократных использований на демонстрациях выбрасывают на свалку…

Полтора года мы изучали и публиковали материалы о контролирующей деятельности в сфере защиты прав потребителей Роспотребнадзора. И пришли к твердому убеждению, частично подкрепленному судом: надзора за качеством продукции он не осуществляет. Контакты с органами, осуществляющими контроль за продукцией животного и растительного происхождения, были эпизодичны — скажем о них ниже. Показатели эффективности аналогичного контроля в сфере деятельности Россельхознадзора были доведены его руководителем до сведения участников конференции. И, разумеется, были приняты без какого-либо детального обсуждения. (Столь же естественно, что автору этих строк слова для выступления на конференции не дали).

В истекшем году Россельхознадзором (РСН) проконтролировано (досмотрено) пищевых продуктов животного и растительного происхождения 35 тысяч тонн. Исследовано лабораторным путем 12 тысяч тонн. Из них забраковано и уничтожено из-за несоответствия требованиям безопасности 4 тонны, нарушители оштрафованы на сумму «более 2 миллионов рублей» (здесь не имеются в виду временно задержанные партии груза, которые после «разборки» отпущены с миром для следования по назначению).

Результаты такой отбраковки за год посильны одному грамотному, принципиальному контролеру. В одном предприятии. В том числе и наложить штрафов на сумму «более 2 миллионов рублей» может один специалист. Я не шучу. Шутят, да еще и по другому поводу, специалисты почтенного учреждения. По их данным, доля доброкачественной продукции составила 99,5 процента от общего количества. На столь же потрясающих успехах пищевиков — 100-процентный выпуск доброкачественного сливочного масла! — доказывал Роспотребнадзор. Годами. Их опровергли фактически специалисты управления по товарному рынку Тюменской горадминистрации. Отобранные ими и исследованные в лаборатории 5 проб «масла сливочного» лишь условно носили родовое имя. А 2 из них не имели право и на это: в них не было найдено ни грамма молочного жира. Вспомните, «Тюменские известия» писали об этом вопиющем факте. Фальсификат 100-процентный! Жаль, что до сыро-варено-копченых мясных запасов руки муниципалов-контролеров пока не дошли… Но, надеемся, дойдут.

Как же рождается приведенная выше фантастическая отчетная цифирь? На одной из встреч с ответственным работником службы контроля и надзора за животноводческой продукцией наш собеседник не смог сказать ничего конкретного о проводимой в этом направлении работе. Лишь в заключение беседы заметил откровенно: «Да нам порой не до мясной продукции! Замотали лейкозы, циррозы, бруцеллезы, туберкулезы…»

После этого мы заглянули к флагману экспертного исследования животноводческой продукции — областную ветеринарную лабораторию. Спросил у руководителя: сколько в истекшем полугодии проведено экспертиз продукции животного и растительного происхождения? И можно ли посмотреть хотя бы одно заключение о выявленном пороке отобранных проб?

— Проведено 250 экспертиз. Отрицательных результатов не выявлено. Вся продукция соответствует установленным нормативам.

— А за прошлый год?

— Не выявлено…

Лаборатория та подконтрольна ветеринарному ведомству, но работает она и с образцами, представленными Россельхознадзором.

Разумеется, таким опять же фантастически положительным результатам не поверит и ребенок. «Но не спешите обвинять только эксперта, — отмечал тогда автор в «ТИ» (№ 127, 2009 г.). Просто у него другой, нежели у потребителя, подход к ситуации. Другие критерии оценки качества исследуемой продукции».

Потребитель купил любой мясопродукт, но в руках его оказался соевый экстракт с запахом мяса — продукт, от которого отказались и домочадцы, и домашние животные. Тем не менее эксперт признает продукт качественным, поскольку он полностью соответствует по своим параметрам задумкам переработчика, воплощенным в так называемых «технических условиях». Закон позволяет сейчас не проверять количественное соотношение ингредиентов производимого мясопродукта — основы его качества, безопасности и вкусовых достоинств! Потому и жалобы граждан на непригодность продукта в пищу практически остаются без ответа: получить можно лишь отписку, да и ту не по существу.

Дело, правда, не только в нормативных прорехах. Не выполняются и те нормы и правила, что официально прописаны на бумаге. В том числе и ГОСТы на мясо и мясопродукты. Можно привести в пример и колбасные изделия (правда, надзор за качеством этого продукта осуществляют и другие надзорные органы). Так вот, «колбасный» ГОСТ обязывает переработчика на каждом батоне, на каждой порционной и сортировочной нарезке, сардельках, сосисках указывать в маркировке состав продукта. Однако, показывая говядину, свинину — пусть и в загадочной пропорции, он в упор не видит сою — одну из основ состава нынешнего «деликатеса». Не замечает этого и контроль.

Да, технология производства и состав начинки колбасного батона пищевая промышленность держит в тайне от потребителя. Как, впрочем, и секрет состава сливочного масла. Тайну сию, свято хранимую рыночным триумвиратом — торговлей, производственниками и контролерами, — можно приравнять сегодня уже не к коррупционному минному снаряду, а к атомной бомбе, известной в том числе и своими отдаленными губительными последствиями. И неизвестно еще, где больше жертв…

Имеет ли отношение ко всему сказанному надзор сельскохозяйственный, ведь обсуждаемым продуктовым ассортиментом занимается и надзор ветеринарный? Да, имеет. Согласно постановлению Правительства РФ № 327 от 30.06.2004 г. с поправками 2010 г. органы сельхознадзора обязаны «осуществлять приграничный досмотр поступающих грузов упомянутой категории, надзирать за отборами проб, образцов, проведением исследований, испытаний, экспертиз в установленных законом случаях».

Следует особо подчеркнуть: статья 5 того же постановления возлагает на Россельхознадзор обязанность «контролировать безопасность лекарственных средств для животных, кормов и кормовых добавок, изготовленных из генно-инженерно-модифицированных организмов» — на всех стадиях производства и обращения. Перед публикацией данного материала позвонил ответственному работнику контролирующего учреждения. Не буду называть его фамилии, ибо наш диалог оказался в какой-то степени дилетантским, как, впрочем, и нелепым.

— Скажите, пожалуйста, есть ли у вас лабораторный прибор для определения ГМО в животноводческой продукции?

— Не имеем.

— Почему?

— В нем нет необходимости. Генно-модифицированной продукции у нас нет.

— Для такого заключения нужны основания. Прибор.

Ответа вразумительного я так и не услышал. А может, мой телефонный оппонент был прав и его надзорная служба вовсе не обязана иметь такой прибор? По крайней мере, именно это утверждалось в ответе, полученном редакцией после проблемной публикации об использовании ГМО?

Скорее, это был даже не ответ, а реплика под заголовком: «Обязан ли корреспондент иметь полиграфическую машину…» Автор ее, Юрий Бубнов, специалист по связям со СМИ управления Россельхознадзора, пишет: «Порадовала и огорчила одновременно статья М.Смоленского «О фирмах-призраках и загадочных семенах F1». Показана ситуация на отечественном рынке семенного и посадочного материала. Сделан объективный анализ законодательства, верно подмечены прорехи в правовых документах. Однако корреспондент неверно ставит в вину надзорного ведомства, что у него «…на всю область нет прибора для определения генно-модифицированного продукта».

«Что бы сказал корреспондент, — пишет далее автор ответа, — если бы ему поставили в вину отсутствие у него полиграфической машины. У управления Россельхознадзора нет необходимости в приобретении лабораторного оборудования для исследования ГМП. Этим занимаются специально аккредитованные лаборатории».

А действительно, нужна ли корреспонденту полиграфическая машина? Под словом «корреспондент» имелась, очевидно, вся журналистская братия, в том числе и редакция газеты. Отвечаем: нужна. Как воздух. Ясно, что существование газеты немыслимо без печатного станка. И совершенно неважно — чей он и где будет стоять: в кабинете редактора, в типографии, собственной или арендуемой на договорной основе. Никто ведь не обязан предоставлять редакции свои услуги по печатанию, а заодно изыскивать помещение и типографское оборудование! Редакция, заинтересованная в производстве качественного продукта — оперативной и острой газеты, — обязана это делать сама. Не нашла — умерла… Аналогия сказанного с деятельностью надзорного учреждения очевидна. Россельхознадзор, выполняя свои прямые обязанности, обязан нести ответственность за обеспечение безопасности подконтрольного ему продукта. В том числе изготовленного с применением генно-модифицированных технологий.

Контроль должен осуществляться профессионально и последовательно — в рамках постановления правительства страны и непосредственно Положения о нем, усиленного Указом Президента РФ, утвердившим Доктрину продовольственной безопасности государства. Одна из статей которой прямо обязывает причастные к этому структуры «…исключить бесконтрольное распространение пищевых продуктов с использованием ГМО…»

Эту задачу не будет решать за Россельхознадзор ни одна исследовательская лаборатория, ни одна аккредитованная сертификационная служба. Он должен сам изыскать возможности, нужные технические средства для выполнения своих непосредственных обязанностей. Избрав любой пригодный для этого путь: учредить собственное экспертное учреждение, работать с ним на правах аренды, договорных началах, разовых поручений и т.д. Подыскивать необходимый лабораторный прибор контролирующему учреждению никто не будет. Функционирование надзорной службы при отсутствии полноценной, современной, хорошо укомплектованной лаборатории лишается практического смысла. Исходя из того элементарного посыла, что РСН несет ответственность за здоровье и жизнь человека, среду его обитания.

Именно это мы имели в виду, ставя в вину надзорному госучреждению отсутствие необходимого лабораторного прибора.

При этом не было необходимости затевать столь длинный разговор. Если бы в результате этой дискуссии не выявился главный, на наш взгляд, порок. Специалист надзорного главка в своем письме сосредоточил свое и наше внимание на третьестепенной детали — владельце трансгенного прибора. Не сказав о главном. Об усилиях, предпринимаемых его учреждением для предотвращения бесконтрольного оборота ГМ-сырья и готовой ГМ-продукции. Ведь на рабочем столе Юрия Семеновича наверняка уже лежала и другая статья на ту же тему, опубликованная в «ТИ» вскоре после появления спорного материала о фирмах-призраках. В том, другом, материале говорилось о «джинне в зарубежной бутылке» — о генно-модифицированном продукте, стремительно наступающем на потребительский рынок без каких-либо препятствий.

Однако, быть может, мы драматизируем обстановку? Какова же тогда точка зрения надзорного главка?

И еще одно, не менее важное. Хотелось бы знать: очевидная безучастность и полное равнодушие Россельхознадзора к отсутствию лабораторного прибора, крайне необходимого для выполнения надлежащих надзорных функций, есть точка зрения лишь сотрудника учреждения? Или его руководства? Увы, ответа на этот вопрос мы так и не получили.

Материал об опасности генной инженерии мы, помнится, завершали призывом к заинтересованным органам и ведомствам провести круглый стол для обсуждения этого актуального и явно перезревшего вопроса. Ни согласия на это, ни возражения мы не получили. Не откликнулся никто. Глухое молчание нарушил лишь Анатолий Канов. Вот его мнение: «Нельзя не принять во внимание разброс мнений ученых и практиков планеты. Пока никто не доказал доподлинно ни приносимой ГМП пользы, ни вреда. Я уверен в следующем: во-первых, что генно-модифицированные образования существуют. Во-вторых, они не изучены, а экспериментировать на человеке нельзя ни в коем случае. Мне жаль хомячков и крыс, но лучше потерпеть им…»

Повторим: контрольно-надзирающие органы службы не откликнутся на предложение газеты. Новая головная боль им, вероятно, ни к чему.

Может быть, просто сочли, что газета — не тот уровень, на котором стоит обсуждать этот серьезный государственный вопрос, поднимаемый и президентом, и правительством страны. Поэтому мы обращаемся с той же просьбой к заместителю губернатора Сергею Дегтярю и начальнику управления лицензирования и регулирования потребительского рынка области Андрею Пантелееву. С просьбой обсудить за круглым столом состояние и меры противодействия бесконтрольного распространения на потребительском рынке и в отрасли животноводства продукции, полученной с использованием генно-модифицированных микроорганизмов. Пригласить к заинтересованному разговору представителей компетентных полномочных учреждений и ведомств. В первую очередь — руководителей управлений федеральных служб: потребительского, сельскохозяйственного и ветеринарного надзора. Представителей причастных к этому ведущих бизнес-структур, а также управления по товарному рынку горадминистрации в лице Анатолия Канова.

Убеждены, что тема предстоящего разговора важна и интересна всем нам: как сделать потребительский рынок безопасным для потребителя…