«Я — Случай! Мадам, позвольте вашу руку…»

Комментарии, как говорится излишни, тем более что они к моей героине не имеют никакого отношения. Все, что просто и в одночасье, — не из ее биографии.

В театральной программке 1996 года ее дебютный выход на профессиональную сцену завуалирован заставкой «В спектакле заняты студенты актерского факультета Государственного института искусств и культуры». Чуть позднее ее фамилию в строго алфавитном порядке можно было обнаружить в списке дворовых девок, в перечне плакальщиц. В составе семьи Капулетти. Сколько пришлось оттанцевать, отползать, отбыть среди «невольниц, пациенток, купчих, служанок, жен унтер-офицеров, слесарш», умеющих умно молчать, от души хохотать, здраво поддакивать в толпе, прежде чем она была удостоена отдельной строчки в программке: «5-я прохожая — Ольга Игонина».

Какие это были непростые годы! Запутанные, ибо она должна была трезво и критически оценить свои подлинные возможности в театре. А для этого требовался ум, сила и чувство собственного достоинства актрисы, которой ей предстояло еще стать.

К такому обороту событий Ольга была готова. Суеверная ли она, верит ли в приметы, нельзя по разговорам понять. А может, считает, что признаться в этом — тоже плохая примета? Но не учитывать тысячелетний опыт народных наблюдений не может, говорит: если с самого начала все не заладится, так и пойдет. « В добрый час начать, в дурной —промолчать». Личную жизнь не обсуждает категорически, только о творческой стороне размышляет. Вспомнила, что в детском саду еще, когда все девчонки претендовали на роли фей или принцесс, ей однажды отвели роль Лягушки. Да еще и за ширмой. На что в тот момент намекнула судьба? На кукольный театр? Нет. Что станет актрисой-анималисткой? Тоже нет. Однажды сыграла роль зверушки — лисички в детском спектакле-сказке «Тук-тук-тук. Кто там?» И все решили, что не тюзовская она актриса. Слишком женственные у нее формы. Чересчур не по-детски сексуальный абрис фигуры.

Сыграла странный персонаж в «Собачьем сердце». Некую Дарью. Половинку булгаковской Дарьи Петровны. Режиссер-постановщик нафантазировал ее, намекнул публике, что у Преображенского до эксперимента с Шариком были медицинские операции с обезьянкой. И вот это «полу-полу» до сих пор обитает в квартире профессора. Опять же согласилась на бессловесную (в итоге забавную и трогательную) роль только Игонина.

…В начальных классах Ольга вышла на авансцену, к рампе, к публике. Впервые. И опять «блин комом». Не сказала ни слова. Не вспомнила ни строчки стихотворения. Уходила, как ей казалось, не под одобрительные, сочувственные аплодисменты, а под гомерический хохот. Какие у нее тогда были на душе царапины! Но, будучи в старших классах, записалась-таки в народный театр при ДКЖ.

А как только узнала о наборе на актерский курс в Тюмени, она, к тому времени дипломированный кассир-продавец широкого профиля, пришла на творческие туры. Честно признается, что ненавидела покупателей и даже не помышляла о том, что они ее же будущие благодарные зрители. Вот их-то она — тех же людей — ныне боготворит.

Ольге хватило и самоиронии, и выдержки, чтоб в каверзные моменты таить от окружающих свой душевный груз. Казалось, еще чуть-чуть, и эта обворожительная девушка докажет, что и в буднях есть своя прелесть. Однако. Случился, наконец, маленький праздник…

В трагическом фарсе Недялко Иорданова «Убийство Гонзаго» в худшую из тюрем приглашены свободные и жизнерадостные люди — бродячие актеры. Довольные щедрым королевским заказом, принялись они веселить «сумасшедшего» принца Гамлета. Комедиантка Амалия в исполнении Ольги Игониной так убедительно ни черта не понимала в придворных интригах, так настырно пыталась спастись в одиночку, продавая себя, что это юное, бездумное создание стало едва ли не самой запоминающейся фигурой.

То был, смею заметить, лишь карандашный набросок другой роли, которую однажды предложил актрисе и, кстати, своей ученице тот же режиссер Алексей Ларичев. Число упоминаний в прессе о премьере спектакля «Семеро Святых», абсолютно не развлекательного, зашкаливало. Не «в светских хрониках», а в полновесных критических обзорах, — заметьте. Православная телекомпания выпустила его телевизионную версию на DVD. Сама Людмила Улицкая — автор пьесы — откликнулась на тюменскую постановку. А стоило театру привезти спектакль на ближайший к Тюмени фестиваль, как среди актрис доброго десятка других прибывших на него театров Ольга Игонина получила диплом лауреата за лучшую женскую роль — роль Надюхи.

Ну как тут не украсить статью об Ольге Павловне цитатой из Рабиндраната Тагора, размышлявшего об отечественной культуре: «Я объездил весь мир для того, чтобы увидеть горы и реки. Я потратил уйму денег, совершая очень длинные поездки. Я видел все, но я и не заметил каплю росы на маленьком листочке травы около моего дома».

…Деревня Брюхо, где жительствовала сердобольная блудница с короткими мыслями Надюха, — не замок Эльсинор с его королевскими кознями, а обиталище христианских нравственных начал, добра и зла, застывших в трагическом борении. Где уж бестолковой гулящей молодице разобраться в левых-правых, белых-красных, большевиках-меньшевиках, но Надюха, Надежда сделала свой выбор — блудница стала последней хранительницей пропавшей святыни. Ольга Игонина столь правдиво прожила все перипетии роли, так, словно забыв о сцене, естественно общалась, что зрители не только прониклись к ней доверием, состраданием и симпатией, но и в равной мере возрадовались как спасению Надежды, так и сценическому успеху Ольги.

…Джилл, Марта-Изабелла, Зербинетта, Донья Клара, Магдалина Хофдемель. Это имена героинь Игониной. Сплошь — иностранок. Не сибирячек точно. А где взять для них церемонность и изысканность? А если роли требуется элегантность и обворожительность неотразимой красавицы? А если спектакль — жизнерадостный и веселый мир комедии эпохи Возрождения, мир актерского представления, где есть необходимость существовать в атмосфере карнавала, розыгрыша, веселой путаницы? А если в образ заложены нелепость облика, угловатость манер, гротеск в поведении и полная непредсказуемость? В Ольге Игониной все перечисленное заряжено. И случился из этой гремучей смеси фейерверк. Фонтан. Феерия. Проня Серко!

…Отдельное спасибо — режиссеру. Он, как всегда, умудрился поставить нескучный спектакль. Александр Горбань вообще превратил «За двумя зайцами» по М.Старицкому в творческую лабораторию для исполнительниц роли Проньки. Первой выпускницей стала двадцать лет назад Мария Аронова. Открытие Горбанем нового имени даже Виталий Вульф отмечал. Вот теперь еще одно изумление, через запятую, — Ольга Игонина. Ну что тут скажешь?

— Столпотворение?

— Да.

— Сумасшествие?

— Да.

— Хохот?

— Да, до истерики.

— Блаженство?

— Да.

— Приобщенность к чему-то такому?

— Да! Да! Да!

…Как сон. Эдуард Соболь — член приемной комиссии — взял со стола стирательную резинку, поставил на одной ее грани жирную точку и сказал: «Есть сомнения, но будь что будет. Выпадет тебе счастье — возьмем учиться». — «Я сама!» — возразила Ольга… И помнит, как этот школьный ластик, словно в рапиде, медленно-медленно кувыркался в воздухе и упал на стол пометкой вверх. «А-а-а!!!» — ее возглас был настоящим, искренним, тем проявлением, той эмоцией, которую из нее вытаскивала комиссия. Счастливая Ольга расслышала вдогонку только слова Алексея Ларичева: «Вас взяли еще и за ваши глаза. Вы похожи на Елену Шанину. Вспоминаете? Актрису «Ленкома»… Большие-большие глаза…»

Здесь невольно напрашивается цитата из спектакля «В зрачке» с участием Игониной: «Эти глубокие-глубокие глаза».

Кто-то из мудрых театральных «стариков» заметил, что судьба актерская определяется талантом, трудом и случаем. Талант и труд, конечно, вещи фундаментальные, но желательно бы в триединстве.

Тут бы и замолчать. Подождать, пока какая-нибудь «случайность» снова не перевернет страницы биографии Ольги Игониной.