Место встречи — Вечный огонь

6 мая, 10-30 утра. До начала торжественной церемонии возложения цветов — около часа, а на площади уже полно народа. Пришла, держась за руки, малышня детсадовского возраста: возложила цветы и потянулась вслед за воспитателями смотреть боевую технику. Веселой стайкой разлетелись по площади школьники младших классов: в руках у каждого самодельные открытки, которые очень хочется вручить ветеранам. Курсанты кадетских классов стоят кружком в сторонке, выгодно отличаясь от своих сверстников выправкой, формой, начищенными ботинками, кипенно-белыми перчатками...

С каждой минутой народа становится все больше. Но еще не прозвучала команда «Становись!», и собравшиеся временно предоставлены сами себе.

— Можно мы вам стихи почитаем? — окружают группу ветеранов школьники, и, получив одобрение, невысокая девчушка начинает: «Это было в мае, на рассвете, нарастал у стен рейхстага бой. Девочку немецкую заметил наш солдат на пыльной мостовой...»

— Надо же, — едва сдерживает эмоции пожилая женщина в сером офицерском кителе с погонами подполковника, — я когда-то вот так же, как она, в госпитале раненым стихи читала...
В годы войны Нинель Владимировна Пылаева жила в Тобольске и была командиром тимуровской команды.

— Придем с ребятами в госпиталь после уроков, вымоем полы, начистим все, — вспоминает она. — А потом кто-нибудь из солдатиков попросит спеть, и мы тут же небольшой импровизированный концерт устраиваем. Специально ничего не учили: песни и так наизусть знали, а стихи — кто что вспомнит...

После войны Пылаева работала в горкоме комсомола, а в 1964 году, будучи уже первым секретарем, «направила себя» на службу в органы внутренних дел. По возрасту Нинель Владимировна для Кати Елгиной, учащейся 4-го класса гимназии №　16, которая читала стихи ветеранам, годится уже в прабабушки. Но в этот день все временные границы куда-то пропали, и строчки «Скольким детям возвратили детство, подарили радость и весну рядовые армии советской, люди, победившие войну!» казались бессмертными.

— Ишь, какая штука получается с памятью, — объясняет мне Иван Максимович Сидоров. — Свою фамилию скажите — через пять минут ее забуду, а все, что на войне со мной было, — помню, каждый шаг. Я где только ни служил: вначале в авиации, потом в танковых частях, в артиллерии воевал, пешком прошел с Курской битвы до Праги. Офицерское звание только после войны получил, и на 15 лет — в военно-морской флот! Юридический институт закончил — еще 12 лет в органах МВД прослужил. Годы у меня большие, 88 лет, а как май наступает — к параду Победы начинаю готовиться. У меня и офицерской формы два комплекта специально сшито, общевойсковая и военно-морская. Нынче 9 Мая в черном кителе приду!

В разговор постоянно кто-то вклинивается: совершенно незнакомые люди протягивают цветы, приглашают сфотографироваться. Сидоров не смеет никому отказать, понимает: ветеранов Великой Отечественной войны с каждым годом все меньше...

...Владимир Антонович Николаенко прибыл в Тюмень на гарнизонную службу после войны с Японией в 1946-м. Ситуация — не дай Бог: из армии комиссовали по состоянию здоровья, жилья нет, на работу не берут.

— Еле устроился в гараж, — вспоминает старый солдат. — Там механиком был бывший заключенный Саша Шпаков. Я спрашиваю: «Шофера нужны?» А он мне: «Нужны. Вон десять машин, выбирай любую и восстанавливай!» Ребята помогли с ремонтом, четырех человек старшина из части прислал, я и начал работать. Как Брегг говорил, «через не могу» раскачался и вот по сей день качаюсь, а мне ведь уже 85 лет. Я свою жизнь по Маресьеву сверял, а сейчас в школах не знают, кто такой Маресьев!

Я очень дорожил работой, ни от чего не отказывался, и на тракторе работал, и на экскаваторе. За одну зарплату! Поэтому ко мне с уважением относились. Мой «ЗИС» — самосвал — 35 лет отбегал, потом я эту машину передал в Винзили, она там еще 7 лет ходила. А еще мне очень повезло: познакомился с девушкой, которая потом стала женой. Вера Александровна не побоялась выйти за меня, инвалида II группы, замуж и родить троих детей. Это была замечательная жена, мы с ней 42 года прожили. Вот такая судьба...

...Тем временем на площадь Памяти шли и шли люди. Они возлагали к Вечному огню венки, гирлянды, живые цветы. И никто в этот день не спешил расходиться по домам...

250 тысяч тюменцев ушли на фронт в годы Великой Отечественной войны.