Для художника важен творческий беспорядок

— Сначала я «запачкаю» здесь все красками, чтобы ощутить себя как дома! — признался Геннадий Райшев накануне открытия новой галереи-мастерской. Большинство произведений мастера еще стояли у стен, с диванов и стульев не успели снять целлофан, а Геннадий Степанович энергично отдавал распоряжения по устройству залов и проводил собеседования с потенциальными экскурсоводами.

№103 (5311)
17.06.2011
Виталий Титов

— Геннадий Степанович, мечтали ли вы о популярности, когда были маленьким мальчиком?
— Нет. Я рос в семье охотника-рыбака и занимался хозяйственными делами. В раннем детстве меня скорее интересовало скульптурное ремесло. А рисовать я начал ближе к школе. Как-то на уроке нам дали задание изобразить свой дом. Мои одноклассники принялись рисовать свои дома схематически, как это обычно делают дети: квадратик, треугольник, крыльцо в три ступеньки. Я нарисовал свой дом в подробностях, вплоть до облупленной краски на входной красной двери и каждой щелочки. Эти трещинки служили для меня очень важными тайниками, поэтому стали частью этого рисунка. Потом я срисовывал с наших черно-белых учебников портреты Пушкина, Лермонтова. Взглянув на изображение, я мог тут же перенести его на чистый лист бумаги, не упустив ни малейшей детали. С этого все и началось.
— Как складывался ваш стиль?
— Мой стиль складывался годами и прошел много этапов: от реализма до абстракции. Я разложил процесс написания картины на ступени, как музыканты раскладывают свои мелодии на гаммы. В живописи их очень много: свет, блики и так далее. Я долго экспериментировал и понял, что, если некоторые из них пропустить, изображение становится плоским, но более ярким. Так я постигал живопись.
— С чем вы могли бы сравнить живопись?
— С музыкой. В изобразительном искусстве также есть ритмичность. В этом и состоит их родство. Они могут отлично дополнять друг друга.
— Говорят, что картины художника отражают его внутреннее состояние. Геннадий Степанович, отражают ли ваши работы вашу жизненную философию?
— Да, конечно, это мое видение. Своим видением, в принципе, обладают все, и у каждого оно уникальное. Другое дело, что не все могут придать ему форму, воплотить его, нарисовать или сыграть. Но в любом случае необходимо прислушиваться к себе, и только тогда можно чего-то добиться!
— Этническая тематика ваших произведений — это влияние корней или все-таки личные пристрастия к культуре, мировоззрению народов Севера?
— Свое влияние оказали и корни, и гены. Ведь человек — это только верхушка айсберга, его видимая часть, но то, что вне видимости, — это то древо генетики, которое пустило корни в человеке. Вообще я убежден, что мы проживаем несколько жизней, ведь как иначе объяснить то, что мы порой видим то, чего видеть не должны. Может, и во мне есть отголосок прошлых жизней.
— Чего вы бы не сделали, как говорится, ни за какие деньги?
— Писать картины на заказ. Я считаю это насилием над творчеством. Идея — она либо есть, либо ее нет. Я стараюсь сохранять независимость.
— Когда вы бываете по-настоящему счастливы?
— Наверное, счастье для меня — когда мои идеи находят свое воплощение. Но моя живопись — это не трагическое и не феерическое занятие, а скорее что-то само собой разумеющееся, как вода или воздух. Некоторые художники несчастны из-за частых творческих кризисов. Со мной же такого вообще не случается. Я счастлив, когда все спокойно и гармонично в моем мире, когда резко ничего не меняется. И, конечно, для счастья нужны дети. Но я пережил своего единственного сына.
— Работа художника требует колоссальных затрат душевных сил. Как вы восполняете энергию?
— Хожу на рыбалку. Когда возвращаюсь домой, в голове появляется новый сюжет для картины.
— Понравилась ли вам новая галерея-мастерская?
— Это действительно подарок для художника. И такие события нечасто случаются. Я буду творить, как прежде, только сначала «запачкаю» здесь все красками, чтобы ощутить себя как дома!