"Кнопочники" настоящего геолога не заменят

Сегодня в Тюмени завершается традиционная нефтегазовая неделя. В ее рамках на совещании, инициированном Министерством природных ресурсов России, обсудили тему «Задачи воспроизводства и рационального использования сырьевой базы нефти Западной Сибири», а на академической конференции продолжили многолетний научный разговор о состоянии, тенденциях и проблемах развития нефтегазового потенциала богатейшего региона.
Истина рождается в спорах
Ранее академическую конференцию старались приурочить к ежегодной нефтегазовой выставке, что проходит в сентябре. Однако нынче эти мероприятия пришлось развести во времени. Представители губернской власти сослались на отсутствие условий. В областном центре катастрофически не хватает гостиничных номеров и помещений для размещения участников. Все надежды — на строительство специализированного центра с выставочными площадями, отелями и конференц-залами. Виктор Савранский, директор областного департамента стратегического развития, обещал высокому собранию, что такой центр в Тюмени непременно появится и станет составной частью инновационного технико-внедренческого парка по нефти и газу. Возможно, это произойдет уже в следующем десятилетии.
На академической конференции кандидаты и доктора наук смогли изложить коллегам плоды «комплексирования данных атрибутного анализа и бурения для поиска пропущенных объектов в юрских отложениях» и результаты «исследований пород мезозоя и пластовых флюидов параметрическими скважинами на правобережье Оби в Томской области». Речь шла о высокочастотных аномалиях магнитного поля Западной Сибири, пространственно-временной локализации апт-сеноманских залежей северных и арктических областей, о границах стратиграфических подразделений Большехетской мегасинеклизы, термогазовых методах увеличения нефтеотдачи.
Тюменский нефтегазовый университет представил адаптивные технологии нефтедобычи и капиллярно-гравитационную модель залежи нефти, методику определения оптимального местоположения и дебита горизонтального ствола скважины. Академия наук предложила «разработки системно-стратиграфических принципов и их реализацию на примере клиноформных отложений верхней юры Западной Сибири», а также «сравнительно-верификационный анализ тонкозернистых терригенных пород рифея —нижнего венда Восточно-Европейской и нижнего мезозоя Западно-Сибирской плит».
Многие доклады были посвящены перспективам нефтегазоносности тех или иных территорий Западной Сибири. В частности, один из устроителей конференции — федеральный Западно-Сибирский научно-исследовательский институт геологии и геофизики — продемонстрировал свежую геологическую модель строения юга Тюменской области. Ученым благодаря компьютерным технологиям интерпретации имеющихся данных удалось повысить ресурсный потенциал южных районов почти вчетверо — до 3,818 млрд. тонн.
Правда, Юрий Федоров, заместитель генерального директора Тюменского научного центра «ЛУКОЙЛа» по региональной геологии, поставил под сомнение чересчур оптимистичные прогнозы ученых. «Последние лет пятнадцать, — заметил практик, — существуют две точки зрения на ресурсы Западной Сибири. Первая — эти ресурсы неисчерпаемы. И вторая — ресурсы уже в прошлом. Но мы, люди, пожившие определенное количество лет, точно знаем: истина находится где-то посередине».
— В той же Вагай-Ишимской впадине, — говорит Юрий Федоров, — «Главтюменьгеология» пробурила на палеозойские отложения скважин пятнадцать, со вскрытием фундаментов. Известняки там были и все остальное, вот только нефти почему-то не оказалось. Ну, допустим, венд-кембрийские отложения действительно находятся в Приенисейской части. Но почему они обязаны быть нефтегазоносными, мне непонятно. На западе Сибири находятся «перспективные» шеркалинские свиты, есть там и стратиграфический интервал. Но «ЛУКОЙЛ» вскрыл их скважинами, а нефти от этого не прибавилось. Одним словом, то, что было изучено прежде, и то, что нам сейчас пытаются преподать на основе интерпретации старых данных, как говорят в Одессе, две большие разницы. Поэтому рассуждения о том, что западные, восточные, еще какие-то районы очень перспективны, теряют смысл при первом взгляде на обзорную карту Западной Сибири.
Юрий Федоров вспомнил присказку известного геолога Фармана Салманова, всякий раз повторявшего при обсуждении ресурсов: «Сколько ни произноси «халва, халва», во рту слаще не станет». А затем обратился к недавнему выступлению Энди Вуда, вице-президента компании «Shell», на совещании в Амстердаме. Поисково-разведочное бурение в различных районах земного шара, проведенное компанией за последние семь лет на основе высокотехнологичных исследований, лишь в половине случаев подтвердило прямые локальные прогнозы. Энди Вуд призвал геологов защитить себя от поколения, воспитанного на компьютерных играх — околения «кнопочников».
— За эти дни, — продолжает Юрий Федоров, — нам представили много докладов, предлагающих полностью опираться на результаты интерпретации обработки и переработки сейсмометрии. Но серьезный бизнес шага не ступит на основании подобных «прогнозов». Ему нужны комплексные рекомендации, заключения грамотных геологов. В этом смысле ценность геологов как некоего профессионального сообщества увеличивается с каждым днем. А мы забываем об этом. Наша ориентация на высокие технологии направляет нас в тот тупик, о котором предупреждал Энди Вуд. Я с ним полностью согласен.
По убеждению профессионального геолога, столь широкие и многообещающие мазки по ресурсной базе Западной Сибири вводят в заблуждение государство и самого президента. Дабы избежать этого, Юрий Федоров призвал представителей Министерства природных ресурсов России создать координационный совет по Западной Сибири, который объединил бы ученых и практиков. Совет позволил бы обсуждать различные точки зрения. Ведь истина, как известно, рождается в спорах.
Сергей Федоров, директор департамента государственной политики в области геологии и недропользования Министерства природных ресурсов России, поддержал предложение своего однофамильца из «ЛУКОЙЛа». Возможно, такой координационный совет возглавит заместитель министра Алексей Варламов, совсем недавно возглавлявший Сибирский НИИ геологии, геофизики и минерального сырья, а ныне курирующий вопросы недропользования в стране.
Восточная Сибирь Западную не заменит
Западная Сибирь является сегодня едва ли не единственным регионом, не имеющим комплексной программы воспроизводства минерально-сырьевой базы и добычи углеводородов. Разработка такой программы была заказана коллективу института Алексея Конторовича три года тому назад. Ее презентация состоялась на нынешнем совещании.
Юрий Филиппов, старший научный сотрудник института геологии нефти и газа Сибирского отделения Российской академии наук, по поручению Алексея Конторовича представил «концепцию программы добычи нефти и газа и воспроизводства минерально-сырьевой базы нефтяной и газовой промышленности Западной Сибири на период до 2020 года». Сибирские академики предлагают кратно нарастить сейсморазведку, глубокое поисково-разведочное бурение и научные исследования. По самым скромным подсчетам, из федерального бюджета на эти работы предлагается направить 55 млрд. рублей. Только так можно остановить падение темпов добычи и прирастить запасы не менее 6,5 млрд. тонн нефти и 14,8 трлн. кубометров природного газа. Добыча за этот же период должна составить не менее 6 млрд. тонн и 9 трлн. кубометров газа.
Одновременно недропользователи должны отчислять до пяти процентов общей выручки на геологоразведочные работы по нефти и 5,7 процента — по газу. В качестве примера докладчик привел продвинутые западные компании, направляющие на воспроизводство минерально-сырьевой базы до 10 процентов выручки.
— Экономика России, — патетически заявил Юрий Филиппов, — переживает подъем, увеличиваются государственные потребности в недрах. Кроме того, сохраняются обязательства в рамках концепции глобальной энергетической безопасности — все это требует роста добычи нефти. Однако рост добычи должен быть обоснован с точки зрения природных запасов и ресурсов, а также с точки зрения обеспечения страны стабильной добычей на длительный период. Геолого-экономическая эффективность реализации представленной программы заключается в том, что роль Западно-Сибирской нефтегазоносной провинции в экономике России на долгосрочную перспективу остается значительной. Как минимум до середины XXI века Западная Сибирь будет оставаться главной нефтяной базой страны.
Пока же прирост добычи нефти медленно, но верно близится к нулю. Недалек тот день, когда кривая на графиках может поползти вниз. Все это ставит под сомнение планы президента по модернизации российской экономики, равно как и поступательное улучшение качества жизни россиян. По этим планам Россия к 2020 году планирует довести добычу до 550 млн. тонн нефти, а к 2030 году — до 570 миллионов.
Анатолию Брехунцову, генеральному директору Сибирского научно-аналитического центра, не очень понятно, за счет каких регионов Министерство природных ресурсов собирается исполнять намеченные планы. Ведь в Ханты-Мансийском автономном округе, на ближайшие полвека остающемся той самой «главной нефтяной базой страны», специалисты прогнозируют сокращение добычи: с 305 млн. тонн в 2010-м до 202 млн. в 2020-м и далее — по наклонной плоскости. По всей Западной Сибири с учетом Ямала и Томска к 2030 году добыча сократится до 180 млн. тонн.
Сахалин, Тимано-Печора, Восточная Сибирь не в состоянии покрыть дефицит энергоресурсов. На востоке страны, например, планировали приращивать ежегодно не менее сотни миллионов промышленных запасов нефти. В реальности же удается приращивать порядка десятка миллионов тонн в год, что не позволяет обеспечить загрузку даже первой очереди трубопроводной системы «Восточная Сибирь — Тихий океан» на 30 млн. тонн в год. Через пару лет Югра должна будет загружать его более чем на 80 процентов. Значительные поставки югорской нефти на восток продолжатся как минимум до 2025 года.
По признанию Аркадия Ефимова, руководителя Сибирского НИИ геологии, геофизики и минерального сырья, отставания от утвержденной программы в Восточной Сибири вызваны фактическим распадом геологии. «Если с сейсмикой и геофизикой ситуация сейчас как-то исправляется, благодаря федеральной программе региональных работ нам удалось подтянуть около 30 геофизических партий из других регионов России, то ситуация с глубоким бурением крайне тяжелая, — констатирует Аркадий Ефимов. — Кадры глубокого бурения почти полностью потеряны. И, судя по докладам, ситуация в Западной Сибири не многим лучше».
Деньги есть — работать некому
Предположение коллеги подтвердил Игорь Шпуров, генеральный директор федерального Западно-Сибирского НИИ геологии и геофизики: «Многие работы по Западной Сибири, которые «Роснедра» выставили на конкурс, просто не разыграны из-за отсутствия подрядчиков. Финансирование есть, а работать некому».
Фактическая добыча нефти в Западной Сибири уже на 26 млн. тонн ниже проектного уровня, а года через три отставание может превысить 35 млн. тонн. Невыполнение проектных уровней добычи, считает Игорь Шпуров, является следствием различных проблем в разработке месторождений, которые не были в свое время диагностированы и решены. Все это уменьшает эффективность нефтедобычи, а также доходы компаний и государства.
Наиболее реальным резервом для стабилизации нефтедобычи может стать повышение степени уже пробуренного фонда скважин на разрабатываемых месторождениях и безусловное выполнение утвержденных проектных решений. Ввод в эксплуатацию новых участков даже при самых благоприятных условиях сможет оказать сколько-нибудь существенное влияние на добычу нефти в Западной Сибири не ранее 2012 года.
Станислав Жданов, первый заместитель председателя Центральной комиссии по разработке Федерального агентства по недропользованию, заметное снижение коэффициента нефтеотдачи в России объясняет отсутствием необходимых технологий для добычи трудноизвлекаемых запасов, что «в принципе является объективностью, особенно в последние годы». Ведь научно-исследовательские работы в нашей стране практически приостановлены, и новые технологии, скорее, исключение из правил. Зарубежные же компании, пришедшие на наш рынок, не спешат и не хотят использовать технологии, которые широко развиваются на Западе.
На приросте извлекаемых запасов сказывается и хроническое неисполнение проектных решений. Компании избегают высокоэффективных тепловых, газовых, химических и гидродинамических методов увеличения нефтеотдачи. Недропользователи на свой страх и риск сокращают число скважин, изменяют режим их работы, а также порядок ввода и вывода их из эксплуатации. Не выполняются проектные мероприятия по воздействию на пласт и призабойную зону.
Контроль — над каждой скважиной
Едва ли не единственный выход, убежден Станислав Жданов, — усиление контроля над разработкой месторождений. «Думаю, пора переходить к контролю за работой каждой скважины», — заключил докладчик.
Нефтяники высказали собственное мнение по заявленной теме. Михаил Гудырин, первый заместитель директора департамента геологоразведочных работ «Роснефти», сразу буквально ошарашил министерских чиновников, заявив, что Западная Сибирь не относится к зоне стратегических интересов государственной нефтяной компании. «Тем не менее, — продолжил Гудырин, — имеющиеся в регионе запасы по различным классификациям позволяют компании добывать нефть на протяжении 17-34 лет. «Юганскнефтегаз» несколько лет будет добывать более 70 млн. тонн в год, а к 2020-у сократит добычу до 65 млн. тонн. В «Пурнефтегазе» постараемся многие годы держать добычу на уровне 9 млн. тонн. Однако компенсировать существующую добычу приростом запасов в Западной Сибири не удается. Мы не видим здесь перспектив прироста».
— В отличие от «Роснефти», — начал свое выступление Александр Коршунов, начальник управления разработки месторождений нефти и газа большого «ЛУКОЙЛа», — для нашей компании Западная Сибирь является зоной самых что ни на есть стратегических интересов. Именно на основе западно-сибирских предприятий создана компания, именно здесь осуществляется свыше 60 процентов всей добычи.
«ЛУКОЙЛ» активно осваивает новые участки на западе Ханты-Мансийского округа, на полуострове Гыдан. За четыре последних года компания вдвое — до 1,6 млн. метров — нарастила бурение скважин, к 2010-у доведет ежегодную проходку до 2,4 млн. метров. В компании не осталось ни одной скважины, где бы не был произведен гидроразрыв пласта. На сотнях скважин ведется прорезка боковых стволов. Намечена еще 781 скважина-кандидат. Правда, отсутствие квалифицированных подрядчиков тормозит реализацию намеченных планов. Для сопровождения работ развивается мощнейший научный центр в Тюмени.
Что касается прироста запасов, то компенсировать добычу нефти пока не удается. Для этого, по мнению докладчика, государство должно выставлять на аукционы новые перспективные участки. Одновременно лукойловцы призвали государство отменить платежи за пользование недрами по лицензиям на геологическое изучение недр, а также распространить на Западную Сибирь льготный порядок взимания НДПИ при разработке новых месторождений, действующий в Восточной Сибири.
Николай Медведев, главный геолог «Сургутнефтегаза», все больше говорил об экономике. Вновь вводимые месторождения, как правило, удалены от объектов инфраструктуры и обладают запасами низкого качества. Экономическая эффективность вовлечения их в разработку стремительно приближается к нулю, а для некоторых месторождений она уже отрицательная. При действующей системе налогообложения их разработка может быть эффективна только при стоимости нефти не ниже 120 долларов за баррель. А ведь обустройство требует внушительных инвестиций, которые достигают 80 процентов от общих капиталовложений за весь срок разработки месторождений.
Дабы стимулировать ввод новых месторождений, Николай Медведев предлагает государству предусмотреть частичное или полное освобождение компаний от налогов на пять лет или же «на срок до окупаемости проекта». Требует решения и еще проблема — излишних проверок. Нефтяников то и дело проверяют «Росприроднадзор», «Ростехнадзор», органы МВД, прокуратура, местные власти. «Контроля более чем достаточно, — убежден сургутский нефтяник. — Мы сами себя можем загнать в угол этим контролем. Только отписываемся при проверках, времени на разработку новых проектных документов не остается».
Обратил внимание докладчик и на «торможение в небесах». В частности, на оформление разрешительных документов для сейсмических работ или бурение разведочных скважин уходит по два года. Тогда как бурится такая скважина за месяц.
Недропользователь в тисках
Сергей Прозоров, директор областного департамента недропользования и экологии, поддержал главного геолога: «Сегодня те пять лет, которые отводятся на поисковый этап, — это очень мало. Часто участки не представляют из себя ничего — голое пастбище, куда не ступала нога геолога. Недропользователю приходится брать несколько смежных участков, проводить региональные работы. Вдобавок ко всему бумажная волокита. Тот же землеотвод занимает два, а то и три года. В итоге пять лет, отведенные лицензией, закончились — а он еще и бурить не начал. Недропользователь зажат в тиски. Он либо идет напропалую и не отводит в установленном порядке участки и нарывается на нарушения законодательства о земле, лесе, воде, либо делает все планомерно, но тем самым нарушает лицензионное соглашение по объемам и срокам ведения геологоразведочных работ».
Выход, по мнению Сергея Прозорова, один: государство должно либо продлевать сроки лицензионных соглашений, либо самостоятельно готовить выставляемые на аукционы участки к лицензированию, загодя доказывая их нефтеносность. А параллельно бороться с бумажной волокитой.
Анатолий Брехунцов вслед за нефтяниками предлагает в корне пересмотреть систему налогообложения, установив льготную ставку НДПИ на начальном этапе разработки месторождений, требующем от компаний колоссальных затрат, а также при эксплуатации месторождений с выработкой свыше 70 процентов запасов. А при выработке свыше 90 процентов — вовсе отменить данный налог с тем, чтобы нефтяники не бросали «неперспективные» участки, а продолжали качать черное золото.
«Одними увещеваниями при плохом налогообложении, — убежден тюменский ученый, — никого сегодня повышать коэффициент извлечения нефти не заставишь. А ведь повышение коэффициента хотя бы на 10 процентов равносильно увеличению текущих извлекаемых запасов на 5 млрд. тонн». К слову, за постсоветское время коэффициент извлечения нефти сократился в полтора раза — до 35 процентов.
Григорий Кравчук, заместитель председателя ЦК Западно-Сибирского профсоюза работников природно-ресурсного комплекса, обратил внимание еще на одну забытую проблему. Во всех докладах о геологоразведке и добыче не нашлось ни одного слова о людях. Хотя едва ли не каждый выступающий заявлял об отсутствии подрядчиков. «Но откуда возьмутся квалифицированные кадры, если даже отраслевое министерство сбросило с себя функции управления социальной и кадровой политикой, утеряна и система работы с кадрами! — восклицал выступающий. — Бывшее геологическое училище №7 в Тюмени готовит в десятки раз меньше специалистов по рабочим специальностям в сфере бурения, испытания скважин, зато штампует сотнями продавцов и кондитеров».
Подводя итоги, Сергей Федоров признался, что на совещание в Тюмени Минприроды возлагало особые надежды. Собрав в большом зале Тюменской областной Думы ученых и практиков, федеральные чиновники рассчитывали услышать веские аргументы для дальнейших действий.
«Мы сами геологи, — поясняет глава департамента, — и хотим, чтобы в геологию шло как можно больше денег. Но деньги федеральные, а механизм их распределения простой. Мы защищаем программу в Министерстве экономического развития и торговли, Минфине. И там нам задают следующий вопрос: мы, условно говоря, вдвое увеличиваем финансирование геологоразведочных работ, покажите двукратный прирост запасов. Куда двигаться государству? На новые, еще не разведанные территории или в более глубокие горизонты? Какова стоимость этих работ и каковы возможные приросты? Как выстраивать систему лицензирования? Стоит ли, например, вкладывать здесь федеральные средства в бурение поисковых и разведочных скважин, как это происходит сегодня в Восточной Сибири. Именно это, а не жалобы на плохую жизнь и не рассуждения общего характера мы хотели услышать в Тюмени от компаний и науки».
Сергей Холманский, заместитель председателя Тюменской областной Думы:
Западная Сибирь на протяжении десятилетий является основной базой нефтегазодобычи. В регионе добывается 67% российской нефти и 91% газа. При этом разведанность недр, по некоторым оценкам, составляет 46% по газу, 38% по нефти и 24% по конденсату.
Вместе с тем в нефтегазовом комплексе накопилось немало проблем, требующих безотлагательных решений. Истощаются запасы нефти и газа, их прирост с конца 1980-х сократился в семь раз! Основные фонды изношены. Снижается коэффициент нефтеотдачи, даже на стадии активного освоения месторождений он составляет 25-30%. Положение дел усугубляется сокращением геологоразведочных работ. Недостаточное воспроизводство минерально-сырьевой базы становится острейшей проблемой современности. Особенно, если учесть, что нефть сегодня является стратегическим сырьем, от наличия которого зависит состояние мировой экономики. Перед сибиряками стоят важнейшие задачи по поиску и разведке новых месторождений, постановке на государственный баланс полезных ископаемых в количестве, достаточном для обеспечения внутренних потребностей страны в минеральном сырье и экспортных возможностей. Важными составляющими являются полнота отработки месторождений, увеличение коэффициента извлечения нефти и газа, использование низконапорного газа, разработка остаточных запасов полезных ископаемых.