В строю нашей памяти

И радость, и горькая память — два чувства переполняли сердца тех людей, что собрались в этот день на тюменской площади Памяти у скорбного обелиска, где нет конкретных имен, но есть названия — Бухенвальд, Майданек, Освенцим, Маутхаузен, Дахау, Саласпилс, Жмеринка... Названия о многом говорящие, кричащие, стонущие, плачущие.

Размах трагедии подтверждает статистика: «18 миллионов человек из европейских стран и СССР прошли через фашистские застенки. 11 миллионов, в том числе 2,5 млн детей из 35 стран, навсегда остались на чужбине, погибнув в 14033 лагерях, созданных на территории Третьего рейха».

— Только в Треблинке, в Варшавском воеводстве, истреблено около 800 тысяч человек. Там, — рассказывает председатель совета Тюменской областной общественной организации бывших малолетних узников фашистских концлагерей Валентина Петровна Сарапу, — существовало 10 камер, в каждой из которых за 40 минут истреблялось 100 человек. В Майданеке умерщвлено 1,5 млн, в Освенциме — около 4 млн. Из каждых 10 детей, брошенных за колючую проволоку, в живых остался лишь один.

Рассказывает для меня... Тот, кто пришел на митинг, страшные эти цифры знает наизусть. Потому что тоже мог стать живой мишенью во время тренировочных стрельб «гитлерюгенд» или оказаться в числе тех ребятишек, из которых качали кровь для раненых фашистов, над которыми проводили бесчеловечные медицинские опыты. Пройдя через ад всевозможных испытаний, им посчастливилось выстоять, выжить. Им бы радоваться, да слезы душат... И, как стон из далекого прошлого, рвется наружу горькая память.

— Четыре человека из нашей семьи были угнаны в концлагерь, — взяла слово на митинге Галина Иосифовна Ермакова. — В живых осталось двое. То, что пришлось пережить, пересказывать не буду, все там были — знаете. Но вот нас освободили... Будет неправдой, если я скажу, что на Родине нас не ждали. Ждали. Проверки, подозрительность, откровенное презрение, запреты. Нам было приказано молчать и не распространяться о том, что мы видели ТАМ. И мы с мамой молчали до 1994 года.

Факты из детской биографии «всплывали» в самые торжественные моменты, когда приходила пора вступать в пионеры, комсомол, при поступлении в вуз, при назначении на должность. И опять приходилось доказывать, что там, за колючей проволокой, у газовых камер, ты находился не по своей воле. Ты был беззащитным ребенком.

Но «слишком рано повзрослели дети, познав смертельную войну...»

...В песне про детский лагерь «Саласпилс» есть строчка: «На гранитную плиту положи свою конфетку». К гранитной плите памятника узникам фашистских лагерей Светлана Маркадеева прикрепила записку:

«Мы чудом остались в живых, сохранили преданность Родине, своей жизнью защищая честь и достоинство человека как личности. Памятное сооружение — это предостережение от угроз нацизма, терроризма. Напоминание о хрупкости планеты, на которой живем. Пока живы мы — последние свидетели Второй мировой, жива и память о замученных, расстрелянных, задушенных, заживо погребенных. О тех, кого загоняли в бараки, донорские госпитали. Предать эту память — значит расчеловечиться».

Возлагая к подножию памятника цветы, каждый из пришедших на митинг кланялся тем, кого уже нет в живых. Кланялся до земли. И поклон этот сопровождал тихий звон специальных медалей — «Непокоренные».

18 миллионов человек из европейских стран и СССР прошли через фашистские застенки.