Анатолий Серебренников: «Вариться в собственном соку бессмысленно и вредно»

— Анатолий Александрович, востребованность выпускников нефтегазового университета не вызывает сомнений, но при всем том встречаются и диаметрально противоположные мнения работодателей о качестве подготовки новоиспеченных специалистов…

— Вы затронули непростой аспект деятельности высшей школы. Качество подготовки специалистов однозначно оценить невозможно, поскольку каждое предприятие имеет свою шкалу оценки. Компанию «Шлюмберже», к примеру, совершенно не вдохновляют выпускники, великолепно освоившие направление нефтегазоразработки, но не владеющие в совершенстве английским языком. Ребята из той же группы приходят в российскую нефтегазодобывающую компанию и спотыкаются не на английском, а на методах компьютерного моделирования процессов разработки. Каждое предприятие по-своему право, поскольку исходит из интересов производства, но и нашей вины тут нет. Высшее профессиональное образование мы даем в соответствии с разработанными федеральными государственными образовательными стандартами. Да, они предполагают компетентностный подход в подготовке специалистов, причем рамки компетенций обозначались с участием производственников. Но, согласитесь, ориентируясь в целом на конкретное производство, невозможно предусмотреть требования к каждой конкретной должности. Вот так и формируются совершенно противоположные мнения о качестве подготовки наших выпускников.

Справедливости ради, надо отметить, что далеко не все предприятия к разрабатываемым компетенциям отнеслись формально, исходя из гипотетических требований стремительно развивающихся потребностей. Подразделения «Роснефти», например, предусматривали компетенции будущих работников, заглядывая далеко вперед. При этом акцент делался не на все производство того или иного подразделения, а на требования к конкретным должностным категориям. Не менее ответственно участвовали в разработке компетенций и в «Сургутнефтегазе». И если Иванов, Петров или Сидоров после окончания вуза придут в эти компании на заранее «запланированные» для них должности — ожидания работодателей оправдаются целиком и полностью.

— За давних партнеров ТюмГНГУ можно только порадоваться. Но качество подготовки специалистов зависит ведь не только от прописанных в стандартах образовательных параметров. Не меньшую роль в успешном обучении играет и высококвалифицированный профессорско-преподаватель-ский состав вуза. Преподавателям теперь явно не обойтись полученными несколько лет назад знаниями?

— Такая проблема, безусловно, существует. Технологии сегодня развиваются стремительно, осваивается более совершенное оборудование, будь то разведка, добыча или переработка нефти и газа. Поэтому в общении с нашими партнерами мы постоянно подчеркиваем, что вариться в собственном соку бессмысленно и вредно, неэффективно вести переподготовку, повышение квалификации профессорско-преподавательского состава только внутри учебного заведения. Обучаясь инновациям в области педагогики, осваивая компьютерные технологии в центре дистанционного обучения, преподаватель получит необходимые знания, но для решения узких задач: умения работать с молодежной аудиторией, интенсивно пользоваться интернет-технологиями. Но и только. Особенностей производственного цикла, специфических задач, связанных с эксплуатацией оборудования XXI века, он не поймет и не прочувствует на себе, не подкрепит теорию практикой. Следовательно, и студентов будет учить только теоретически. А так быть не должно в наше время! К взаимному удовольствию, наши партнеры нас слышат. Охотно идут на такое сотрудничество многие предприятия практически всех отраслей экономики, от стран Евросоюза до Сахалина: ОАО «Газпром», ОАО «НК Роснефть», ОАО «Сургутнефтегаз», ОАО «Транснефть», «ТНК-ВР Менеджмент», ОАО «Лукойл», ООО «Тюменьстальмост», ООО «Тобольск-Полимер», администрации Тюменской области, ЯНАО и целый ряд других.

Сотрудничество получается многоаспектным: и подготовка специалистов для предпритиятий, и стажировка преподавателей, и совершенствование материально-технической базы вуза.

— А тот факт, что после стажировки некоторые преподаватели остаются на производстве, вас не удручает?

— Еще как удручает. На стажировку, как правило, отправляются креативные сотрудники, защитившие кандидатскую или докторскую, отслеживающие изменения в преподаваемой ими отрасли знаний. Мы такими кадрами дорожим. Но и производственники талантливых и способных тоже вмиг замечают. И легко сманивают, предлагая заработную плату в разы выше вузовской. Печально, конечно, ведь те же диссертации не сами по себе защищаются, курирование научных исследований отнимает немало времени у руководителей из числа наших профессоров, сказывается на работе кафедр и щадящий режим работы соискателей. Но в ближайшее время эту ситуацию мы попробуем изменить. Как? Расскажем по факту реализации задуманного.

— Немаловажно и то, на какой материально-технической базе учатся современные студенты. Сотрудничество с предприятиями позволяет не отставать от требований производства?

— И да, и нет. Ни у кого не вызывает сомнений тот факт, что студент должен учиться на самом современном оборудовании, будь то программное обеспечение, машины или механизмы. Приступив к производственной деятельности, ему не придется тратить время и усилия на адаптацию, не придется выслушивать упреки в своей некомпетентности. Но у нас нет собственных ресурсов, чтобы постоянно обновлять материально-техническую базу. Понимая это, предприятия открывают именные аудитории, которых, к слову сказать, у нас сейчас уже больше 30, закупают оборудование, используемое на конкретном производстве. «Сургутнефтегаз», к примеру, вложил 30 млн рублей для создания и оснащения центра «Нефтяник Сургута» в институте геологии и нефтегазодобычи. «РН-Юганскнефтегаз» не поскупился на затраты, установив информационный киоск в том же институте, открыв две именные аудитории, а буквально на днях мы с ними подписали план оснащения еще двух лабораторий на 30 млн рублей: одна — для кафедры нефтегазоразработки, вторая — для переработки нефти и газа. К новому учебному году они будут оснащены на самом современном уровне. Так что заинтересованность в подготовке высококвалифицированных кадров у многих предприятий налицо. Конечно, далеко не у всех. Но тут, думаю, коррективы внесет время. Другое дело, что даже самая отличная материально-техническая база не заставит студента учиться. А образовательные стандарты третьего поколения рассчитаны именно на то, что молодые люди будут получать знания не только в современных аудиториях и лабораториях, но и самостоятельно. Причем добывать знания в библиотеке, Интернете или посредством кейс-технологий они должны постоянно: количество аудиторных часов и самостоятельной работы практически равны. Значит, преподаватель вынужден не только профессиональные знания давать, но и учить получать их самостоятельно. А это, скажу я вам, не так просто, как кажется. И зависимость от материальной базы вуза тут уже минимальная.

— Студенты нефтегазового университета всегда отличались креативностью. Как показал проведенный в конце прошлого года экспертный опрос, учиться они умеют…

— Такой опрос в последние годы мы проводим ежегодно. Руководители предприятий, на которых работают выпускники, могут оценить степень подготовленности наших ребят по многим параметрам: стремление к личностному и профессиональному саморазвитию, умение нестандартно мыслить, умение применять полученные знания на практике и так далее. Выяснилось, по пятибалльной шкале оценок наивысшую получило умение обучаться — 4,09 балла. Умение использовать современную технику и технологии в работе оценено 4 баллами. Самым слабым местом подготовки студентов высшего профессионального образования оказалось знание иностранного языка — 3,20 балла.

— Нежелание изучать иностранный язык, видимо, еще не сказалось так критически на конкурентоспособности выпускников…

— Таких компаний, как «Шлюмберже», использующих анг-лийский в качестве языка общения, становится все больше, и через год-другой ребята сами придут к осознанию данной проблемы. Пока же бренд университета помогает трудоустроиться не только отличникам и хорошистам, знающим себе цену и умеющим применять полученные знания на практике. В каждом потоке есть ребята, плывущие по течению, доставляющие немало хлопот и дирекциям институтов, и преподавателям. Их не так много, к счастью, но они есть. Проработав не один год директором института транспорта, я не раз сталкивался с подобными ситуациями и, воспитывая нерадивого студента, жалел о том, что трачу свое время на него, а не на талантливого, желающего учиться студента.

Поддержке молодых талантов в стране уделяется все больше внимания. В нефтегазовом университете, кстати, существует неплохая система поощрения креативных ребят. Побеждая в интеллектуальных конкурсах, научных форумах, олимпиадах, спортивных состязаниях, они становятся номинантами университетского конкурса «Интеллект нефтегаза», получают признание общественности, призы и награды. Это же здорово, когда на твоих глазах студент становится целеустремленной личностью. Он будет конкурентоспособен в любой среде и при любом раскладе. Но его надо вырастить, надо заразить вирусом интеллекта. Тогда ему и английский будет по плечу, и другие требования работодателей.

— Но на конкурентоспособность выпускников в определенной мере влияют и поддельные дипломы. Купив документ об образовании, знания-то купить невозможно. Не исключено, что не знавшие английского и нефтегазовый-то никогда не посещали…

— Есть такая головная боль у наших работодателей. Причем подделывают чаще всего дипломы нефтегазового университета, а не какого-то другого вуза региона, заметьте. Этим можно было бы гордиться, и иногда этот факт в качестве аргумента при выборе вуза я привожу абитуриентам.

— Заключив более 140 комплексных договоров, нефтегазовый университет гарантирует своим выпускникам практически стопроцентное трудоустройство. Тем не менее ложка дегтя в бочке мёда все равно нет-нет да встречается. Вам приходилось сталкиваться с выпускниками ТюмГНГУ, не устроившимися на работу по специальности?

— Если скажу, что нет, вряд ли вы поверите? Мне приходится сталкиваться с нездоровыми амбициями выпускников, это правда. Сейчас, кстати, молодые люди адекватнее стали относиться к требованиям работодателей, и если им настоятельно рекомендуют в процессе обучения получить рабочую профессию, дабы трудовой путь на серьезном предприятии начать с азов, получают. Руководство «Сибнефтепровода», к примеру, открытым текстом говорит своим будущим работникам, что количества инженерных должностей, равного количеству выпускников ТюмГНГУ, у них просто нет. Проявят себя через год-два — карьера обеспечена, а на нет и суда нет. Структурные подразделения НК «Роснефти» тоже стремятся вырастить специалиста по своим корпоративным технологиям. 90% выпускников вузов они берут на рабочие должности. В 2008 году, например, взяли в штат 32 человека, и только двое сразу получили инженерную должность. В студенческие годы они успели не раз поработать на практике в этой компании, дипломные проекты защищали на базе полученных в процессе практик данных, да и зарекомендовали себя, естественно, соответственно. Остальные 30 дипломированных инженеров, образно выражаясь, встали к станку. Но через три года никто из них на рабочей должности не остался, получили техническую категорию и стали полноценными инженерами, руководителями служб и отделов. Здоровый оптимизм еще никому не помешал, а диплом даже такого известного вуза, как ТюмГНГУ, может стать только первой ступенькой на пути к профессиональному успеху.

Образовательные стандарты третьего поколения рассчитаны на самостоятельную работу студентов.