Городской депутат из крестьянского племени

О привычках и традициях

— Прихожу пораньше, по «колхозной» привычке. Столько лет писал, как и чем живёт село. А там до обеда спать не принято… — улыбается Павел Белоглазов. — Я долго работал в газете «Ленинский путь» (сейчас — «Ялуторовская жизнь»), был заведующим сельхозотделом. Виктор Яковлевич Калинин, тогда первый секретарь Ялуторовского горкома КПСС, с утра пораньше объезжал район, потом звонил в редакцию и сообщал, в каком селе косят, а в каком еще нет. Нужно было ехать, разбираться на месте, отписывать в номер. Представляете, в каком режиме работали!

Пока беседуем, в кабинете Павла Калистратовича царит подозрительная тишина. Ни звонков, ни посетителей… Лишь в углу пыхтит закипающий чайник. Ялуторовчане — народ гостеприимный. Когда бы ни заглянул, чашечка горячего чая-кофе и душевный разговор всегда значатся «в меню».

Наконец по прошествии минут сорока к директору потянулись «ходоки». Оказалось, их просто задерживали на входе, чтобы не мешали интервью.

Сначала заглянул дворник, отчитался о выполненной работе. «Заместитель по хозчасти пока болеет, приходится и эти вопросы решать», — поясняет наш герой. Завязать разговор пока не получается: много отвлекающих моментов. За советом к директору наведывается специалист по музейному маркетингу Юлия Быданова.

— Вы в «урожайный» день приехали, — комментирует происходящее Павел Калистратович. — Из Нижней Тавды бардов ждём, на музейную гостиную. Из Тюмени — членов Ялуторовского землячества. Надо встретить, принять как следует…

— А сейчас юбиляра поздравлять будем. Присоединитесь к нашей делегации? — предлагает Белоглазов. Мы хвостиком бредем за ним. Наблюдать, так наблюдать…

Время обеденного перерыва. В музейной библиотеке за щедрым столом собрался почти весь коллектив. Чествуют заведующую Наталью Ефимову. Ей нынче исполнилось 50 лет.

— Поздравлять юбиляров букетом цветов и добрым словом — давняя традиция в нашем коллективе, — замечает между делом Павел Калистратович. Он командует этим «женским батальоном» с 2002 года. Пришел сюда директором по приглашению начальника управления культуры Любови Семеновны Могутовой и Владимира Дмитриевича Зимнева, тогда мэра Ялуторовска.

— Надо было сюда «мужскую кровь» влить, — отшучивается собеседник. — Подумал и согласился. В журналистике к тому времени скучновато стало: об одном можно писать, о другом — нельзя… Потому и отважился «нырнуть» в совершенно незнакомое мне музейное дело. На первых порах тяжело было. Но коллектив здесь дружный, опытный. Помогли, поднатаскали…

— Легко вам работается в таком цветнике? — любопытствую.

— Всякое бывает. В женском коллективе свои особенности, — признаётся. — Народ более эмоциональный. А в остальном — надёжный, творческий. Что поручишь — непременно сделают. Нам удается проводить на достойном уровне такие крупные начинания, как Международная «Ночь музеев», фестивали «Декабристские вечера», имени Саввы Ивановича Мамонтова. Не стыдно перед земляками и гостями города (среди них бывают и потомки декабристов, и купца-мецената). У нашего музея, которому 9 ноября исполнится 85 лет, — своя ниша в культурном пространстве региона.

Журналист, поэт, директор

— Почему решили в журналистику пойти? — возобновляем прерванный разговор.

— Я вообще журналистом быть не планировал. Думал поэтом стать, — удивляет откровенностью Павел Калистратович. — В упоровской газете «Знамя правды» опубликовали мое первое стихотворение. В нём бичевал себя за то, что мало металлолома сдал. Да… С юности пытался связать свою жизнь с литературой. Долгое время был литсотрудником в газете. Увы, поэта из меня не вышло… А какая профессия ближе всего к писательству? Журналист. Вот и решил после школы поступать в УрГУ. Первая попытка неудачной оказалась. Не хватило одного балла. На вступительных экзаменах иностранный язык сдавать нужно было. У меня в аттестате по этому предмету — прочерк. Вернулся в Упорово. С 1969 года подрабатывал в газете «Ленинский путь».

Откуда взялась такая тяга к возвышенному у него, сельского мальчишки, Павел Белоглазов и сам не знает. В роду писателей не было. Отец — пахарь. В Великую Отечественную был механиком-водителем «тридцатьчетверки». Потом — комбайнером, механиком тракторной бригады, директором совхозов «Упоровский» и имени Чкалова. Мама — педиатр…

Ответ находится неожиданно просто. Белоглазов — заядлый читатель. Любовь к книге у него была всегда.

— Мальчишкой перечитал всё, что было в нашей сельской библиотеке, — вспоминает. — Читал запоем, иногда по вечерам (втайне от родителей) при свете луны. Когда она яркая, поднесешь книгу к оконному стеклу — даже слова различить можно.

…В УрГУ он поступил со второй попытки. Учиться бы да радоваться смышленому студенту, но, словно клетка, сдерживала творческий полет зубрежка основ научного коммунизма. Разочаровавшись, бросил учёбу. Попал в армию, в железнодорожные войска.

Журналистика — дама цепкая. Попадешь в ее сети, не отпустит. Рядовому Белоглазову пришлось писать однотипные заметки в армейскую «дивизионку». Ему предлагали остаться в армии, завлекая продвижением по службе. Отказался. Вернулся в Ялуторовск. Восстановился в университете, на заочное отделение. Помимо «Ленинского пути» публиковался в областных газетах, журналах. Толкового журналиста приметил редактор «Тюменской правды» Николай Лагунов, позвал собкором. Документы надо бы собрать… Ба! Оказалось, «несознательный» Белоглазов в партии не состоит. Вопрос с повышением отложили до поры до времени.

— Собкором «Тюменской правды» я стал 1 ноября 1989 года, на тот момент и в партию уже вступил, — рассказывает. — Не для того, чтобы должность получить. Наверное, время подошло. Интересное оно было. Мы жили ожиданием перемен… В центральных журналах публиковались произведения ранее запрещённых авторов. В складчину выписывали, читали, обсуждали.

След в истории

У любого творческого журналиста есть особая тема. Та, над которой работаешь в перерывах между текущими обязательными сюжетами. Собираешь материал неделями, месяцами, не зная, когда удастся «выстрелить».

— Еще до развала КПСС начал вести тетрадку, — поясняет Павел Калистратович. — По алфавиту записывал отрывочные сведения о репрессированных. Складывалась страшная картина. Считалось, что репрессии затронули партийную верхушку. Нам так говорили. Нет! Эта беда редкую семью обошла стороной. Существовали разнарядки, согласно которым арестовывали даже стариков. Была разоблачена шайка вредителей на Ялуторовском лесопильном заводе. На железной дороге разоблачили крупный заговор во главе с начальником станции… Шерстились рабочие коллективы, интеллигенция, духовенство в корне истреблялись. В деревнях, где все друг друга знают, находились те, кто писал доносы на соседей. «Врагом народа» мог оказаться любой.

Говорят, история всё расставляет на свои места, время лечит. Неправда. Боль притупляется, но не уходит совсем…

— Мой дед воевал в Первую мировую. Был ранен. Когда пришёл Колчак, мобилизовал его в свою армию. Дед сбежал, скрывался в глухомани, на лесных заимках, — делится собеседник историей семьи. — Пришли красные. Опять забрали. В 1921 году, когда было крестьянское восстание, дед в составе пулемётной роты воевал против повстанцев. В 30-е годы кто-то из односельчан написал на него донос… Ночью в дом нагрянул отряд продразбойников с обыском. Конфисковали всё: скот, запасы, одежду. Деда забрали. Увезли в Упорово. Невероятно, но ему удалось доказать свою невиновность. Вернулся в разграбленный дом. Не смог примириться. Обида покоя не давала. Дом заколотил. Увёл большую семью из родной деревни. Года два скитались в Асбесте, потом в Семёново, за заводоуковским Падуном. Не прижились… Вернулись. Отец пишет в своих незаконченных воспоминаниях: «Я узнал, кто из соседей написал донос. Разговаривал с ним…» Когда трагедию страны переносишь на конкретную деревню, семью, становится страшно.

Он вспоминал то одну, то другую историю. Мы слушали, не в силах прервать увлекательный рассказ о том, как музейщикам, будто детективам, удалось отыскать след, подтвердить смелую догадку. Не станем утомлять читателей перечислением открытий, сделанных краеведами. Узнать о них можно, полистав книгу «Имя в истории Ялуторовска», летопись «От Елисея Гилёва и Петра Ульянова до наших дней», альманах «Явлутур-городок».

— Краеведением я увлёкся благодаря своей первой книге о городе, — признался Павел Калистратович. — Поначалу её предложили написать приезжему журналисту. Не получилось. Тогда вспомнили обо мне. А я — «неудобный» человек, въедливый. О таких говорят: больше всех надо…

— А депутатом как стали?

— Тоже с лёгкой руки Владимира Дмитриевича Зимнева. Он предложил попробовать. Я и рискнул. Горожане поддержали меня на выборах. Так получилось, что на двух последних Думах я единственный представитель культуры. На заседаниях приходится поддерживать эту отрасль и поднимать вопросы культуры. Опять же — неудобные. О сохранении памятников деревянного зодчества, коммерциализации культуры… Об этом надо говорить. Капля камень точит… Порадовало, что буквально на днях избранный президент поручил разработать концепцию развития музейной отрасли в России. Мы работаем и верим в то, что наше дело — сохранение исторической памяти — важное и нужное. Чтобы эту истину приняло новое общество, требуется время.

— Не возникало желания подняться еще на одну ступеньку по карьерной лестнице?

— Нет. Мне интересна эта работа, сам процесс. Это как у журналиста. Задумываешь о чём-то написать, встречаешься с нужными людьми, собираешь информацию, пока не представляя, каков будет конечный результат. В голове — каша. Потом обдумал, сел и написал материал. В музее мы составляем планы на год. Договариваемся с людьми, приглашаем их к нам. Приходит время — видишь, как задумки осуществляются. Чувствуешь отдачу. Это придаёт силы двигаться дальше…

— Сейчас вы директор музея, депутат и журналист. Пишете для «Тюменской правды». Выезжаете ли, как раньше, на поля?

— К сожалению, очень редко. Занят другими делами. Спасибо редактору Ларисе Николаевне Вохминой за понимание. А так хочется вдохнуть полной грудью запах пробуждающейся пашни или увидеть зеленые строчки всходов!..

Разговор снова приходится прервать (благо успели пообщаться). В музей нагрянули телевизионщики. Им нужно показать новую выставку, дать интервью. Чуть позже откроется музейная гостиная. Директор беспокоится, чтобы гостей встретили-приветили. Через пару часов все разойдутся. Наш герой сделает нужные звонки, подпишет скопившиеся за день бумаги и отправится домой. Но это уже его личное пространство…

В 2010 году по итогам областного конкурса «Лучшая организация туристической индустрии в Тюменской области» ЯМК стал победителем в номинации «Лучший музей».