Самообеспечение: за рубль лежать или за два — бежать?

Тяжек крестьянский труд, не слишком престижен. А баланс доходов-затрат у него на сегодня таков, что домашние животные перестают быть обязательным атрибутом сельского подворья. Для поселка Винзили это особенно характерно: легче устроиться на один из здешних заводов или ездить каждый день на работу в областной центр, до которого рукой подать. “Белой вороной” оказалась Наталья Артуровна Федоренко. Денег на разведение живности она добилась благодаря программе “Самообеспечение”.
Два года Федоренко добивалась ссуды. С первого раза, в 2006-м, не получилось. Предпочтение отдали женщине, взявшей детей из детдома. А год назад и она реализовала свое право на безвозмездную целевую ссуду в 50 тысяч рублей. Приведу наш разговор целиком — таким, каким он был. Так виднее сила этой женщины.
— Ссуда безвозвратная, — поясняла Наталья Артуровна, — но если я в течение двух лет продам скот, который купила на ссуду, то придется вернуть деньги. Надо было доказать, что ссуда мне положена. Сельсовет проводил мониторинг, выяснял, кому из малообеспеченных помочь. Так что я вошла в программу на конкурсной основе. У меня семеро детей. Старшей дочери уже 22, а самому маленькому — 4 года. Четверо — школьники. Еще одна дочка сейчас поступила на бюджетное место в медицинское училище. На ссуду я купила корову, барана с овцой и две свиноматки. От коровы уже есть телочка — будет вторая корова. От двух свиноматок — 16 подростков. И еще две овечки маленькие теперь есть.
— Какие-то отчеты от вас требуются?
— Да, я отчитываюсь, все справки и квитанции о том, какой скот купила, предъявляла. Ссуда ведь предназначалась именно для покупки животных. Я составляла индивидуальный план и там расписывала, на что именно мне требуются деньги. В прошлом году я специально уволилась из больницы (работала медсестрой), чтобы развести домашних животных. На будущее планирую создать свою мини-ферму. Мы с мужем уже начали ее строить. Он работает оператором на местном заводе. Хочу, чтобы у нас было пять коров и много поросят.
— Приплод продавать можно?
— Можно. Я ведь стараюсь выйти из программы социальных пособий, которые получаю на детей. Вот выйду на уровень самообеспечения, начну получать минимальный прожиточный минимум со своих доходов — тогда с меня социальные пособия снимут. О доходах тоже отчитываюсь. Продашь, например, поросенка — полученную сумму предъяви. Пока еще реализовывать не очень удается, это долгая процедура. Поросят до зимы требуется растить. А семья большая — детей надо кормить. У старшей дочери двое детей своих, ей тоже надо помочь. Они с зятем взяли кредит на 600 тысяч под жилье. Так что приплод от одной свиноматки идет на мясо для семьи. Молоко тоже пока идет на собственное потребление. Корова-то еще первотелок, дает до 10 литров в день. На корм очень много денег уходит. В августе обещали выдать по полтонны бесплатного комбикорма, как положено, на каждую свиноматку. Где у нас раньше покос был, там сейчас карьер. Сено приходится покупать, оно сейчас стоит 600 рублей за тюк в 300 килограммов. Мешок комбикорма — 350 рублей. А тонны комбикорма хватает буквально на месяц.
— А цены на свинину вроде невысокие. Расчеты делали?
— Ну раз я собираюсь создавать ферму, то, конечно, просчитывала — должна быть выгода. С реализацией нам согласно договору будут помогать. Своих каналов сбыта пока нет. Но думаю, что только на рынке можно продать подороже. То есть самим ехать и продавать. И мясо, и молоко. Сдавать молоко — по 8 рублей за литр — невыгодно. А на рынке 75 рублей — трехлитровая банка.
— За год есть какие-то сдвиги к намеченной цели?
— Продали от одной свиноматки приплод — купили на эти деньги стройматериалы, чтобы расширить помещение для животных. Комбикорм на эти же деньги купили. От второй свиноматки что-то выйдет на зимнюю одежду для детей. Уже не надо будет просить в райсобесе на это деньги, писать заявления на материальную помощь.
— Как я понял, кроме вас, в поселке мало желающих разводить скот.
— Да, очень редко кто на это решается. Не хотят сейчас люди животных держать. Молодые просто боятся — тут же тяжелая работа! Вот мои дети к этому приучены, они работы не боятся. А большинство детей приучены лишь свободно ходить по Винзилям. От родителей очень многое зависит. Если родители ногти боятся поломать... Даже корову нельзя прогнать около их двора! Мои родители всю жизнь скот держали, и я всю жизнь при скоте. Они на пенсии, теперь я их телятинкой буду угощать.
— Много времени уход за животными отнимает?
— Да все время! Летом с четырех утра и до десяти-одиннадцати вечера. Без выходных. Животные есть хотят каждый день. Если хоть раз не почистишь — у них уже и настроение другое, и молока корова меньше даст.
— С овечек кроме мяса шерсть планируете получать?
— Да, я прясть и вязать умею. И прялка есть. Программа “Самообеспечение” — именно для меня. Я не хочу ни от кого зависеть, потому что получать пособие от собеса — это такая волокита, постоянные: “Ну-ка, сколько у вас муж получает? Сколько вы?” Где какая лишняя копейка получится — пособие уже не положено.
— Считаете унизительным просить пособия?
— Да. Почему я, молодая, не могу без пособий прожить? Смогу!
— А как вы относитесь к мужикам, которые попрошайничают у магазина?
— Не хотят работать, хотят легкой наживы. У них же семь выходных на неделе! Почему таджики и узбеки не боятся ехать к нам на заработки даже за тысячи верст? Потому что они с детства сами на себя работают. Нашу молодежь попробуй заставить работать! Редкость, если кто-то из них работает как муравей. В Винзилях я таких редко вижу. А вот мои ребятишки мне очень помогают, они все заняты у меня на подворье. С удовольствием работают, даже маленькая, девятилетняя, за коровой вечером ходит, сама вызывается.
— Поощряете детей за это?
— Деньгами — редко. А шоколаду, конфетки, фрукты, когда просят, покупаю. Они понимают: как поработаешь, то и получишь...