29 марта 2024     

Общество   

Память детства: пополам с войной

В первые же дни войны ушли на фронт два моих дядюшки. У дяди Коли оставались дома три дочери и сын, у Ильи — два сына и две дочери. После войны у бывшего бравого разведчика появились новые отпрыски, он стал многодетным папашей. Не отстал от него и дядя Коля. Понимали: надо восполнять потери, нанесенные войной. И просто хотели жить…

Мой отец, еще в 30-е потерявший два пальца на правой руке — стало быть, не мог нажимать на курок! — работал на военном заводе. Всю войну резал танки, которые непрерывным потоком шли с полей сражений. Дома он практически не бывал. Потому на плечи мамы свалились все заботы о нас с сестрой, о доме и огороде.

Жили мы в небольшом поселке на правом берегу Камы, а город Пермь находился на левом крутом берегу. Зимой, когда замерзала Кама, к нам изредка наведывалась бабушка. Путь до нас был долгим и небезопасным: можно было угодить в прорубь, занесенную снегом…

Чтобы как-то выжить, мама, объединившись с такими же бедолагами, укладывала на санки все, что можно было обменять у колхозников на какие-либо продукты, и отправлялась в поход по ближним деревням. За годы войны все, что можно было сбыть, ушло из дома: одежда, домашняя утварь…

Вкусный жмых

Как-то, уже в 50-е годы, я спросила у мамы: «Где можно найти жмых?» Помнила, что это было что-то очень вкусное. У мамы покатились слезы.

— Это тебе с голодухи он вкусным казался, на самом-то деле им скот кормили, сейчас тебя бы вырвало, — тихо сказала она.

И еще один факт, поразивший меня, поведала мама. В один из походов по деревням она никак не могла выменять хоть что-то из еды. Группа «продавцов» была большая, а у селян практически не было запасов. Но возвращаться ни с чем к голодным детям мама не могла. Надо было идти дальше. К ней присоединилась еще одна женщина, из городских, и они пошли через лес к следующей деревне. Повезло — им дали немного крупы. Но предупредили: лучше заночевать здесь. Уже стемнело, а в окрестном лесу немало волков.

— Конечно, страшно было, но мы не могли остаться в деревне, зная, что дома голодные дети и с ними нет никого из взрослых, — вспоминала мама. — Все же пошли. Снег под ногами скрипит, мы бежим по узенькой тропинке, чтобы поскорее выбраться из леса. И вдруг видим огоньки за деревьями, потом слышим вой — волки! Бежим из последних силенок, понимая, что нас может спасти только чудо. А волки все ближе. У нас даже палки нет, чтобы отбиваться. Я молюсь: «Спаси нас, Пресвятая Дева Мария»!

Мама не выдержала воспоминаний, расплакалась. А я боюсь услышать конец этой истории и больше ни о чем не спрашиваю маму. Как она спаслась? Я понимаю, что ее спутница не вышла из леса. Ведь в деревне не было мужчин, чтобы прийти им на помощь, не было и собак — их задрали голодные волки…

Мы ели все: лебеду и крапиву, какие-то корешки, стебли всевозможных дикоросов, считавшиеся съедобными, когда снимешь верхний слой. Естественно, спасала картошка, которую мама сажала на нашем огороде.

«Придурошная»

Весна 1945-го действительно была счастливой. В нашем поселке наконец-то появились мужчины. Они возвращались в солдатской форме (другой одежды попросту не было!), жадно хватались за ремонт покосившихся заборов, сараев, смолили лодки, чтобы выехать на рыбную ловлю. Заводили скотину — коров и коз в основном. У кого-то были гуси и куры. Жить стало легче.

В 1947 году отменили карточки на продукты. В 1948 году я пошла в школу. Видели бы нынешние дети, как выглядели послевоенные ученики! Одежда, обувь, книги, учебные принадлежности — все это было одной сплошной проблемой.

Школа размещалась в бараке. Идти до нее мне было больше часа. В классе — ни единой знакомой души. Учительница немолода, строга, с суровым голосом. Первым делом всех учеников проверяют… на вшивость. В буквальном смысле слова. У кого обнаружат вшей, стригут «под нулевку». И девочек, и мальчиков. Мыло было в дефиците (как правило, даже взрослые женщины ходили с ножичком к соседкам — «вшивиться»).

Одеты были кто во что горазд. О портфелях и мечтать было нечего, чаще всего вместо них были кошели из холста, сшитые мамами. Мне повезло: отцу как передовику производства выделили кое-какие вещи, пожертвованные американцами для «бедных русских». Отец принес мне трикотажный костюмчик и сумку. До сих пор не знаю, была ли она сумкой санитарной или чехлом для противогаза… Но два года она меня спасала.

Будучи совершенно домашним и застенчивым ребенком, я не знала, как себя вести в школе, очень боялась Марии Петровны. На любые вопросы отвечала потоком слез. В тетради за первую четверть были сплошные колы и двойки и лишь одна четверка. Мария Петровна вызвала к себе моего отца и объявила: меня надо переводить в спецшколу для слабоумных. Сделать это он не успел (да и не пошел бы!), так как в соседнем с Камской поляной поселком Ширяиха открыли новую школу № 80. Была она деревянной, небольшой, для ребят с первого по четвертый класс. В своем 1«А» классе я увидела больше половины знакомых ребятишек — все соседи! — а главное, влюбилась в учительницу. Молодая, улыбчивая, добрая, она показалась мне сказочной красавицей.

Отец был ошеломлен, когда в конце учебного года Вера Ивановна заявила ему: «Не давайте девочке так много читать. В ее возрасте это уж слишком большая нагрузка». Вот это да! То слабоумная, почти дурочка, то ученица лучше некуда. И он, сведя баланс, в сердцах выпалил в мой адрес: «Придурошная!»

Волшебный Пушкин

Вера Ивановна дала мне на лето сказки Пушкина. Какое это было счастье! Я выучила их наизусть. Осенью Вера Ивановна объявила мне, что ежедневно один урок я буду читать для всего класса книжку, которую она принесет. Первой оказались «Рассказы о Чапаеве». Мы о нем не слыхивали, и потому ребята слушали с удовольствием.

Интересно, с какой целью Вера Ивановна ставила этот эксперимент? Чтобы поднять ребят до моего уровня? Есть же у них самолюбие, пусть читают дома побольше! Или хотела избавить меня окончательно от зажатости, застенчивости? Во всяком случае именно ей, Вере Ивановне Лучкиной, я обязана всем. Именно с ее легкой руки я стала писать стихи, прочитав сказки Пушкина, с ее молчаливого одобрения становилась увереннее в себе.

Старшая сестра, работавшая в воинской части, сказала, что Верочка Лучкина — жена офицера из этой части. Мы все в классе ее действительно любили. Многие из ребят были без отцов, их матери едва сводили концы с концами, ребята недоедали, как говорится, были «неотесанными». Кто бы учил их вежливости, такту, доброжелательности, если бы не наша любимая Верочка Ивановна!

Под ее руководством мы клеили из старых газет, нарезанных полосками, цепи и фонарики для нашей первой в жизни новогодней елки. Она, казалось, не замечала трудности и скудности жизни. Учила нас веселым подвижным играм на переменах, учила водить хороводы, не обижать малышей и многому-многому хорошему и доброму.

Скромный новогодний подарок на школьной елке показался нам царским! Мы бережно несли эти кулечки домой, чтобы поделиться с младшими братишками и сестричками, рассказать, какая замечательная у нас елка, украшенная нашими «цепями» и «фонариками». Чудесные два года в школе № 80 помнятся по сей день…

…Летом 1949 года Кама разлилась, затопив Ширяиху, отрезав путь в школу (сама школа была на пригорке и не пострадала). Так вот, ребята из четвертого класса взялись за весла и доставляли нас буквально к порогу школы. Предупреждали при этом строго: если не хотим потонуть, то надо сидеть, не шевелясь. Еще бы: вода была у самой кромки лодки. Страшновато. Но разве мы могли пропустить уроки?!

У нас не было драк, не было обидных прозвищ. Пережив голод и холод военных лет, мы верили, что начинается новая счастливая жизнь.

Гайдаровцы

В 1950 году жителей Камской поляны и Ширяихи стали переселять на новое место, предупреждая: в связи со строительством Камской ГЭС эти площади окажутся под водой. Давали субсидии на строительство нового дома с погашением в течение 15 лет. Семьи, где были мужчины, охотно перебирались, а там, где отцов унесла война, женщины объявляли: или оставьте нас в покое, или топите вместе с детишками. У нас нет возможности строить новые дома! И отстояли свое право остаться в своих домах.

В третий класс я пошла в новую школу — большую, красивую, современную и даже с фонтаном. Когда-то она размещалась в бараке, где я проучилась одну четверть как первоклашка, а теперь эта 46-я школа носила имя Аркадия Гайдара. И я пришла в нее отличницей. На мне была настоящая школьная форма, новый портфель заполнен всеми нужными учебниками и тетрадями. Словом, это был уже другой этап в нашей школьной жизни. А главное, здесь была своя библиотека, и очень даже неплохая! А еще спортплощадка, которую нам нужно было благоустроить. И шефы — строители Камской ГЭС.

Глаза разбегались: как всюду успеть? Куда лучше пойти: в драмкружок, на хор, на танцы?

Конечно же, первым делом — в хор. Ведь мама даже в самые тяжелые времена пела. И меня приучила. А тут такие руководители! Мы давали концерты для своих шефов, а нам на Новый год ставили такую елку — сказка!

Пока не было клуба, концерты проходили в кинотеатре «Родина». Конферансье Саша Соколов, красивый, элегантный, любимец всего поселка, подходил ко мне с ласковой улыбкой:

— Девочка, как тебя зовут? А что ты сейчас будешь читать? Так, внимание! Сейчас я тебя объявляю, выходи, не бойся!

А я и не боялась. Мои комплексы остались в прошлом благодаря Вере Ивановне Лучкиной. И я читала — ах, жаль, автора забыла! — нечто злободневное и политическое:

«Забеспокоились

черные фраки —

Блюм, Салазар

и другие Спааки.

И от Жюль Мока

до римского папы

Подняли кверху

дрожащие лапы…»

А в школе, на утренниках, читала стихи собственного сочинения. Писала тексты для других девочек. Сочиняла сатирические частушки. У нас были прекрасные учителя-мужчины — бывшие фронтовики. Преподавали математику, историю, биологию, физику, физкультуру. Было много молодых учителей. В молоденькую физичку влюбился один из преподавателей, бывший офицер, и предложил ей руку и сердце. Она наотрез отказала. Сердцу не прикажешь, даже если ты боевой офицер: он застрелился из охотничьего ружья.

А в школе, на утренниках, читала стихи собственного сочинения. Писала тексты для других девочек. Сочиняла сатирические частушки. У нас были прекрасные учителя-мужчины — бывшие фронтовики. Преподавали математику, историю, биологию, физику, физкультуру. Было много молодых учителей. В молоденькую физичку влюбился один из преподавателей, бывший офицер, и предложил ей руку и сердце. Она наотрез отказала. Сердцу не прикажешь, даже если ты боевой офицер: он застрелился из охотничьего ружья.

Мы учились уже в седьмом классе и обожали Германа: красивый, стройный мужчина, очень корректный, умный. Мы устроили забастовку физичке — сорвали урок. Ни один ученик не вышел в день его похорон к доске. Физичка убежала в слезах. Может, и не было ее вины, может, это было жестоко, но мы не могли поступить иначе.

И вообще у нас была замечательная школа и замечательные ребята! Дальше всех от школы жили ребята из Заозерья. Транспорт туда не ходил, так они зимой вставали на лыжи и всей группой шли в школу километров 7 или 8. В любой мороз! Они очень хотели учиться! И впоследствии стали великолепными специалистами: один из наших одноклассников возглавлял пароходство, другой стал директором крупного комбината в Березниках, третий работал художником на заводе. Девочки устремились в медицину и педагогику. Кое-кто из наших подруг закончил ленинградский институт, чтобы приехать инженером в родной город. Есть среди подруг школьных лет юристы и финансисты.

Гости из прошлого

10 лет назад ко мне приехала гостья из Москвы. После девятого класса родители увезли ее в Среднюю Азию, где отцу предложили прокладывать каналы. Иринка окончила мединститут, вышла замуж за узбека (москвича) и переехала в столицу. И вот через 45 лет после нашей разлуки я узнаю, что Ирочка была узницей концлагеря. Мама ее, тоже узница, была лагерным доктором. Освободили их американцы (лагерь был по соседству с Австрией). У Ирины два сына, есть внуки. Она счастлива.

А тут я новость преподношу:

— А ты знаешь, что наша Инка вышла замуж за барона (перед самой пенсией!) и живет на Канарах?! Он увидел ее в Перми, когда приехал в командировку, поразился сходству Инки с его супругой, погибшей в автокатастрофе, и решил, что это — его судьба! Три года уговаривал Инку, пока она не сдалась. Вот уже 17 лет они живут в счастливом браке, а соседи завидуют, какую жену он отхватил на Урале. Каково?!

— А ты знаешь, что наша Наденька, когда в Академии наук, где она работала, ей не дали возможность защитить докторскую диссертацию (перестройка, видите ли, шла!), уехала в Германию. Теперь ее внучка учится там в консерватории. А Надя время от времени приезжает в Москву — тоскует по старой даче, хотя у нее такой коттедж и садик там! Но тяга к земле родной сильнее…

…Нам всем уже перевалило за 70. У всех позади свои трудности. Своя борьба — за жизнь, за свое собственное «я». И все же неизменно с нами оптимизм, юмор, доброта, неугасаемый интерес к жизни. Мы помним друг друга, созваниваемся и встречаемся. И так хотим, чтобы над нашей страной, над всеми нами, где бы ни жили, всегда было мирное небо…

Одеты были кто во что горазд. О портфелях и мечтать было нечего, чаще всего вместо них были кошели из холста, сшитые мамами. Мне повезло: отцу как передовику производства выделили кое-какие вещи, пожертвованные американцами для «бедных русских».

Нравится

Статьи по теме

№93 (5770)
05.06.2013
Елена Слинкина
Цена правды: 8 кг муки и новые туфли

Новости

09:05 29.11.2013Молодёжные спектакли покажут бесплатноСегодня в областном центре стартует V Всероссийский молодёжный театральный фестиваль «Живые лица», в рамках которого с 29 ноября по 1 декабря вниманию горожан будут представлены 14 постановок.

08:58 29.11.2013Рыбные перспективы агропромаГлава региона Владимир Якушев провел заседание регионального Совета по реализации приоритетного национального проекта «Развитие АПК».

08:49 29.11.2013Ямалу — от ПушкинаГлавный музей Ямала — окружной музейно-выставочный комплекс им. И.С. Шемановского — получил в свое распоряжение уникальный экспонат.

Опрос

Как вы отнеслись к отказу Украины от интеграции с Европой?

Блоги

Евгений Дашунин

(126 записей)

Давайте сегодня взглянем на самые важные технологические прорывы.

Светлана Мякишева

(64 записи)

20 приключений, которые я смело могу рекомендовать своим друзьям.

Ольга Загвязинская

(42 записи)

А что такое «профессиональное образование»?

Серафима Бурова

(24 записи)

Хочется мне обратиться к личности одного из самых ярких и прекрасных Рыцарей детства 20 века - Янушу Корчаку.

Наталья Кузнецова

(24 записи)

Был бы язык, а претенденты на роль его загрязнителей и «убийц» найдутся.

Ирина Тарасова

(14 записей)

Я ещё не доросла до среднего возраста или уже переросла?

Ирина Тарабаева

(19 записей)

Их не заметили, обошли, они – невидимки, неудачники, пустое место...

Андрей Решетов

(11 записей)

Где в Казани работают волонтеры из Тюмени?

Любовь Киселёва

(24 записи)

Не врать можно разве что на необитаемом острове.

Топ 5

Рейтинг ресурсов "УралWeb"