Родник остался...

О вероломном нападении фашистской Германии на Советский Союз я узнал в тот же день, в семь часов утра 22 июня 1941 года, сидя в поезде, следовавшем до Челябинска.
Пассажиры еще спали, однако бодрствовали мужчины. Они были очень озабочены и вели разговор о войне:
— Гитлер все же напал на СССР, не соблюдая договор о ненападении, — говорил мужчина около 40 лет.
— Он на свою голову начал войну, — рассуждал другой, не бритый и большеглазый, — увидите! Красная Армия разобьет германские войска...
— Так или иначе мы с вами попадем на мобилизацию. Сегодня, как приедем, получим повестку, — добавил третий.
— Жаль, не успели пожить по-человечески, — заключил мужчина старше их, — только что наладили народное хозяйство — и на тебе! — снова война...
У меня по спине поползли мурашки, и я подумал: “Все, Ахмет, пришел твоей учебе конец...”
Тем временем поезд подошел к платформе, и пассажиры, обгоняя друг друга, разошлись по перрону. Я добрался до поселка им. Колющенко, нашел знакомый барак, где жила старшая сестра. Она встретила меня с упреками: “Зачем приехал? Слышал, что началась война? Брата заберут на войну, мать больная останется одна, будет переживать. Езжай, братишка, домой. Кончилось твое детство...”
Накормив меня, проводила до вокзала. Когда приехал домой, мать, вся в слезах, рассказала, что брата прямо с поля вместе с трактором отправили на железнодорожный вокзал, погрузили на платформу.
На третий день нас собрали у деревенского клуба: оставшихся женщин, ребят и пожилых людей. Председатель сельского совета, квадратная женщина с дрожащим голосом объявила:
— Дорогие мои селяне... Беда пришла на нашу Родину. Фашистская Германия бомбит наши города, гитлеровские солдаты отбирают у нас скот, хлеб, наше богатство... Наши дорогие мужчины уже ушли на фронт. У нас уже нет гусеничных тракторов, кони тоже отправлены на фронт. Мы с вами остались без ничего. Война требует хлеб, масло, мясо, яйца. Мы обязаны помогать фронту. С сегодняшнего дня считайте себя мобилизованными на трудовой фронт. Никто не должен куда-то уехать. Как мы сработаем, так наши защитники будут воевать на фронте. Завтра же всем надо выйти на прополку — сохранить наши посевы от сорняков и получить чистое зерно. Скоро начнется сенокос, затем уборка урожая. Видите, сколько у нас работы...
Мы, мальчишки, только что закончившие семь классов, враз остолбенели и лишились языка. Молчаливо разошлись по домам.
“Куда вы, дяденьки?”
Наше село было большое, включало три колхоза. Длина улицы составляла более трех километров, и дороги уходили в другие деревни. Через нас шли все транспортные перевозки до железнодорожной станции Муслюмово. Поезда направлялись прямо в Челябинск.
25 июня 1941 года нашу главную улицу заполнила колонна людей. Из Бродоколмацкого шли мобилизованные мужчины, держа путь на станцию Муслюмово. В конце деревни колонна остановилась на привал.
Ее руководитель, рослый белобрысый мужчина лет 45, представился Михаилом Кузьмичом и попросил напоить мужиков водой.
— Куда же вы идете дяденьки?..
— На войну, — ответил Михаил Кузьмич, — мы шли 45 километров без отдыха. Так будете поить нас водой?
Девчонки принесли четыре ведра, ковшики и бутылки.
— Михаил Кузьмич, поверните колонну под гору, к реке. Там наш родник!
Колонна спустилась к реке Теча. Родник рядом с берегом пускал серебряную струю, обнаруживая себя чуть слышным всплеском. Колонна оживилась. Михаил Кузьмич взял ковшик, зачерпнул из небольшой ямы и, попробовав, крякнул: “Какая водичка!!!” Он выпил без передышки целый литр родниковой воды. Мы заполнили шесть ведер и стали угощать мобилизованных фронтовиков.
Привал длился около часа. Все пили воду и хвалили ее. Посоветовали сделать ступеньку и скамейку для отдыха путников. Мы обещали: “Сделаем”.
Прозвучала команда: “Строиться!” Помню, я объяснил Михаилу Кузьмичу, как сократить путь движения, чтобы без лишних поворотов прямиком подойти к станции.
— Отлично, показывай... Мы с тобой пойдем вперед.
Колонна шла по правому берегу реки через мелкий березовый лес. День был солнечный, теплый. Многие сняли рубашки, по пути собирали землянику и на ходу ее ели. Пели то веселые, то унылые песни. Многие вздыхали, ругали Гитлера. Пересекли дамбу и миновали старую заброшенную мельницу.
— Вот вернемся с победой, тогда отремонтируем вашу мельницу, — пообещал Михаил Кузьмич, — но это будет еще не скоро. Подрастете, приходите к нам на подмогу...
“Вставай, страна огромная!”
В июле 1941 года мне снова пришлось побывать в Челябинске. Не было обуви, не было одежды. Мать снова снарядила к сестре. Площадь около вокзала и перрон были заполнены людьми. Была сооружена небольшая трибуна. Там находились музыканты с духовыми инструментами. Площадь заполнили солдаты в форме, мобилизованные. Раздался протяжный паровозный гудок, все притихли. С трибуны выступал какой-то военный.
Песня позвала на бой, на подвиг. Многие незаметно вытирали слезы.
А в деревнях работали: сеяли зерно, собирали урожай, сдавали хлеб государству. Выручали огород, корова и куры.
Бывшие семиклассники стали трактористами, комбайнерами. С фронта приходили страшные известия. Такое же получили и мы. Старший брат Гали пропал без вести, средний брат Карим погиб под Курской дугой. Осенью 1942 года нас тоже взяли на учет в военкомате.
— Кем хотите служить, призывник Ахмет Галимов?
— Танкистом!
— У него бронь, товарищ майор.
— Ну и что? Бронь останется у председателя колхоза.
— У него сколиоз. Не подлежит к отправке на фронт.
— Армия выправит сколиоз. Не таких еще мы принимали.
Председатель медицинской комиссии как в воду глядел: войну завершили подросшие сыны Отечества, призывники 1925-1926 годов. Они брали Берлин, освобождали Европу. Их первыми демобилизовали и возвратили в мирную жизнь. Из села Курманово Челябинской области призывалось 14 ребят. Не вернулось трое.
...А с Василием Кузьмичом Соломахиным снова встретился в поезде. Он вернулся живым, но сделался инвалидом второй группы. Заслужил пять орденов. Мы с ним снова побывали у нашего родника и пили вкусную, незабываемую воду. Герой скончался в 1970 году. В настоящее время родник остался, но село исчезло, попав в зону радиации.