Шинель в приданое

“Землянка” стала любимой песней Марии Михайловны Мартьяновой с военных лет. В штабе 6-го воздушного истребительного корпуса, где чертежницей служила Мария, пластинку с этой песней чаще других ставили на патефон. Особенно трогательными казались ее строки: “Мне в холодной землянке тепло от твоей негасимой любви...” Ведь любимый – Алексей Мартьянов – летал штурманом на бомбардировщике и постоянно подвергался смертельной опасности.
Как Маше хотелось, чтобы ее любовь оберегала его в полетах!..
Судьба свела их в городе Ядрин Горьковской области. Маша Крылова училась в девятом классе, когда в восьмом появился новичок. Алексей Мартьянов был рослым, статным парнем, настоящим красавчиком. Многие девчонки в школе хотели, чтобы он обратил на них свое внимание. Приглянулся Мартьянов и Маше Крыловой. Но ее подружка по секрету призналась, что по уши влюблена в Алексея. И Маша деликатно отошла в сторону.
– Я жила в поселке Спиртозавод, в четырех километрах от Ядрина, – рассказывает Мария Михайловна. – Места у нас очень красивые. На крутом берегу Суры было когда-то поместье фабриканта. В нем находился клуб, где мы весело проводили досуг. Представьте себе: отличные декорации, музыкальные инструменты, библиотека, бильярд, огромный зрительный зал и сцена, где мы ставили спектакли. Конечно, и танцами увлекались, и спортом. Прекрасное было время, и жили мы очень интересно!
Маша мечтала стать летчицей, но мечта показалась ей слишком дерзкой, и после десятилетки девушка поступила в Казанский химико-технологический институт.
Алексей окончил школу на год поз- же, и в 1940 году его призвали на воинскую службу. Юноша чудом сумел выбраться на несколько часов в Казань, нашел Машу и признался ей в любви. И она призналась, что неравнодушна к нему, пообещала ждать из армии, писать письма.
Тогда они и представить не могли, что их следующая встреча произойдет через несколько лет, что впереди война, жестокая и кровопролитная.
В марте 1941 года Алексей стал курсантом военного летного училища. А Маша, проучившись в химико-технологическом институте полтора года, разочаровалась и решила перевестись в Чебоксарский пединститут. Но не успела.
– 22 июня был теплый солнечный день, – вспоминает Мария Михайловна. – Я шла из своего поселка в город Ядрин, радуясь предстоящей встрече со школьными друзьями. Вдруг вижу – на лошади скачет директор спиртозавода и кричит: “Война, Маша, война началась!..”
Первые месяцы Маша Крылова работала чертежницей – копировала чертежи военных укреплений. В апреле 1942-го ее призвали на военную службу и направили в школу младших военных специалистов (ШМАС) в город Ардатов Мордовской АССР.
– Было нас четыреста человек, – продолжает Мария Михайловна, – готовили два месяца на стрелков по вооружению, а затем направили в Московский военный округ, распределили по полкам.
Мария служила в 488-м истребительном авиаполку. В боях не участвовала: стрелки по вооружению снимали с самолетов пушки, разбирали их, чистили, собирали и снова ставили на самолеты. В Монино, где базировался полк, был огромнейший аэродром, с которого уходили на задания бомбардировщики.
– До войны там находилась Воздушная академия и был прекрасный Дом офицеров, куда мы с девчатами однажды удрали в самоволку на танцы, – с улыбкой вспоминает моя собеседница. – Конечно, в военной форме, сапогах никакого шика, но молодость есть молодость...
А где же Алексей Мартьянов, не забыла ли о нем Маша в горячке военных будней? Нет, конечно, нет, ее сердце по-прежнему принадлежало другу школьной юности. В 1943 году он окончил училище и получил направление на фронт. Но сначала выпускников училища направили в подмосковный городок Егорьевск, и Алексею разрешили повидаться с любимой девушкой.
– До сих пор помню каждый миг этой встречи. Я сошла с поезда и вижу: он бежит, такой красивый, стройный, и счастливо улыбается. Два дня мы были вместе и никак не могли наговориться. Я брала с собой гражданскую одежду, и мы даже на танцы сходили. А потом снова разлука. И я молила Бога, чтобы мой любимый уцелел в боях. Потом я ему так и сказала, что выжил он благодаря моим молитвам...
В 1944 году Марию перевели в Москву чертежницей в штаб 6-го воздушного истребительного корпуса. Служила в оперативном отделе, чертила схемы воздушных боев. Доводилось также дежурить на командном пункте, который находился под землей, в метро.
– А в увольнения вы ходили, Москву видели? – спрашиваю я.
– Конечно, ходили, только в военной форме. Всюду военные патрули. Москва затемнена... Но к нам в корпус приезжали артисты с концертами. А еще у нас был патефон, и мы часто ставили пластинки с любимыми песнями: “Землянка”, “Случайный вальс”, “Огонек”.
“Мне в холодной землянке тепло от твоей негасимой любви” – от этих строк наворачивались слезы. Маше хотелось, чтобы Алексей, где бы он ни был, помнил о ней, знал, что она любит и ждет, а еще, чтобы поскорее кончилась эта проклятая война, чтобы здоровыми и невредимыми возвратились с фронта ее отец и брат, чтобы в родительском доме снова стало тепло и радостно...
– Первого мая в Москве отменили затемнение, а девятого утром, когда мы еще спали, заходит полковник и кричит: “Девчонки, поднимайтесь, война кончилась, Победа!” Какой это был счастливый день! Я с нетерпением ждала, когда же появится Алексей, и дождалась: он приехал на Парад Победы.
20 июня Мария Крылова и Алексей Мартьянов зарегистрировали свой брак в одном из загсов Москвы, а 24 июня, после парада, на квартире подружки молодожены скромненько отпраздновали свадьбу.
Впервые Маша выглядела как настоящая принцесса: вместо военной формы на ней было яркое шелковое платье, вместо тяжелых сапог – кожаные желтые туфельки на каблучке, присланные союзниками-американцами “в подарок советским женщинам”. Маша счастливо кружилась в танце и не могла наглядеться на любимого. Теперь они навеки вместе, до последнего часа, и в горе, и в радости, и в бедности, и в богатстве!..
Штурману Мартьянову досталась невеста с богатым по тем временам приданым. Сержант Крылова к концу войны имела: берет, шинель, платье х/б, две сорочки нательные, два трико, одно полотенце, два носовых платка, два бюстгальтера, две пары чулок х/б, ремень поясной, вещмешок, миску, ложку и кружку. А еще в графу “Вещевое имущество” ее красноармейской книжки были записаны те самые американские желтые туфли...
Вместе жить они стали лишь в 1946 году, когда Алексей демобилизовался из армии. Ему дали направление в Тобольск, где Мартьянов работал штурманом, а молодая жена – дежурной аэропорта Тобольск. Жили в деревне Медянка. Бедно жили, но в радости, ведь они любили друг друга!
А потом Алексея перевели в Тюмень, в аэропорт Плеханово. Мария Михайловна устроилась техником в авиаметеорологическую службу, успела даже заочно закончить техникум. Позже перешла в отдел ПДО авиационно-технической базы. Супруг работал штурманом, потом возглавлял профком аэропорта. У него были проблемы со здоровьем, сказывались ранения, полученные на фронте. Умер Алексей Степанович в 1999 году...
2 августа нынешнего года Марии Мартьяновой исполняется 85 лет. Пятьдесят три из них она прожила со своим единственным и любимым мужем. Родила ему двух дочерей. Теперь дарит свою любовь пятерым внучатам.
– Я счастливая, – уверяет Мария Михайловна. – Война не смогла отнять у меня любимого, вернулись с фронта отец и брат. Одно у меня желание: чтобы дети и внуки мои не знали войны, чтобы их любовь не знала тех мук и испытаний, которые выпали на долю нашего поколения.