Как Лиза под носом у фашистов “грибы” собирала...

— Гляди-ка, девчонки! Лизка ведь это! Лизка Ермакова!
— Да ну? Покажи... Ой, и правда Ермакова! Вот это да... С орденом!
Свежий, еще пахнущий типографской краской, номер журнала “Огонек” пошел по рукам. Вскоре в почтовое отделение, и без того тесное, невозможно было протиснуться. Лиза Ермакова, ушедшая отсюда, из Нижней Тавды, добровольцем на фронт в июне 1943-го, глядела с журнальной обложки. Стояла первая послевоенная осень...
Многие ли знали, что творилось в душе девочки-подростка, когда она ловила на себе скорее осуждающие, нежели сочувственные взгляды односельчан, слышала нехороший шепоток за спиной. Жестоким было это клеймо — дочь врага народа. А отец... Добрый, приветливый, мастеровитый — таким она его запомнила. И в доме многое было сделано его руками — любо-дорого посмотреть.
Арестовали его по чьему-то злому навету. В одну из вьюжных февральских ночей 1938-го раздался леденящий душу стук в дверь. Скорого возвращения домой страшная 58-я статья не обещала. А три года спустя обрушилась новая, более страшная беда, — война. Стало редеть мужское население Нижней Тавды: мужчин призывали на фронт. Лиза вместе с матерью не покладая рук трудилась на ферме. Однако в селе оставаться не могла, а потому постоянно обивала пороги военкомата с просьбой отправить на фронт. Наконец ей дали добро. Сборы были недолги...
(фото2)...Центральная женская школа снайперов в подмосковном Подольске принимала пополнение. Совсем юные девчата, смеясь, оглядывали друг друга: так непривычно они смотрелись в солдатских гимнастерках и “кирзачах”: ни выправки, ни порядка. Все это они вскоре приобрели: под песни так научились печатать шаг, что скупой на похвалу полковник, начальник школы, объявил им благодарность. Когда выдавалась редкая возможность, бежали на танцы. В марте 1944-го в школу приехала снайпер Вера Артамонова, на счету которой был не один убитый фашист. Девчата ловили каждое слово Веры, ведь вскоре им самим предстояло выйти “на охоту”, сделать первые отметки в снайперской книжке.
Лиза окончила учебу на отлично, что чуть было не сослужило ей плохую службу: ее упорно не хотели отпускать, уговаривая остаться при школе инструктором. В планы Лизы это не входило: она рвалась на фронт. Вскоре она и ее землячка и подруга Наташа Петрушина оказались в зоне боевых действий, в Прибалтике. Случилось это в июле 1944-го, когда наши войска уже вели интенсивное наступление.
...Во время одного из боев наши войска оголили фланги и штаб батальона остался без прикрытия. Этим не преминули воспользоваться гитлеровцы, предпринявшие контратаку: выдвинувшись из-за леса, они оцепили деревню, где расположился штаб. Последовала одна атака, вторая, фашисты все туже затягивали петлю окружения. Снайперы без передышки вели прицельную стрельбу. В паре с Наташей Лиза хладнокровно выбирала живые мишени и посылала пулю за пулей: вот один фриц готов, другой, третий... пятый...
— Руки поначалу дрожали, — вспоминает Елизавета Павловна. — Но война есть война: если не убьешь ты — убьют тебя. А мне так хотелось испытать себя в деле. Командир взвода однажды даже не сдержался: куда, мол, лезешь, дура...
За этот бой Елизавета Ермакова была представлена к ордену Славы — также, как и ее подруга Наташа Первушина. А вскоре осколок мины попал ей в руку: со снайперской винтовкой пришлось расстаться. После короткого пребывания в госпитале ефрейтора Ермакову определили в роту линейной связи: так она переквалифицировалась из снайперов в телефонистки.
Война между тем близилась к концу. 22 апреля 1945 года подразделение, в котором воевала Елизавета, успешно миновало мост на одной из окраин Берлина и ворвалось в жилой квартал. Связистам пришлось изрядно потрудиться, чтобы обеспечить беспрерывную связь между ротой и батальоном. Но усилиями фашистских камикадзе кабель в течение часа был перебит в нескольких местах.
Выход из создавшегося положения нашла гвардии сержант Елизавета Ермакова. Заглянув в одну из квартир занятых домов, она разыскала шкаф с одеждой, быстро переоделась в гражданское платье, надела на голову кокетливую дамскую шляпку и... вышла на площадь. Надо ли говорить о том, что чувствовала в тот момент девушка? Страх? Лишь одна мысль сидела в голове: надо во что бы то ни стало выполнить приказ... “Знала, что в любую секунду меня могут убить: я вся была как на блюдечке... Потому, наверное, и страх... как бы это сказать... атрофировался, что ли", — вспоминает ветеран.
Гитлеровцы опешили, увидев на перепаханной снарядами площади неторопливо бредущую девушку. Неизвестно, о чем они подумали, но стрельбу тотчас же прекратили. Над площадью на какое-то время установилась гнетущая тишина, готовая в любой момент взорваться. Зорко поглядывая по сторонам, Ермакова каким-то особым чутьем угадывала обрыв, как бы нехотя сгибаясь, ловким движением сращивала концы провода. И — брела дальше. Со стороны это было похоже на то, как будто она собирает грибы или ягоды: наклонилась, сорвала, пошагала дальше, снова наклонилась...
Вот и последний обрыв. Нагнувшись и сделав едва уловимый жест рукой, Лиза тотчас же распрямилась и юркнула в ближайшую воронку. А на то место, где она только что стояла, обрушился град свинца. Враг с еще большим остервенением пытался отомстить за открывшийся обман. Однако по проводам уже летели слова боевого приказа.
Ордена Славы II и III степени, Отечественной войны II степени, Красной Звезды, медали “За освобождение Варшавы”, “За взятие Берлина” и множество других наград красноречиво рассказывают о славном боевом пути отважной сибирячки. В мае 1945-го, когда она вместе со всеми вступила на улицы поверженного Берлина, Лизе было неполных 22 года. Нет, не довелось ей дойти до стен рейхстага. Но она находилась поблизости от него в Трептов-парке, где позже воздвигли статую советского воина-освободителя с крохотной девочкой на руках.
...Перед отправкой на Родину на железнодорожной станции и повстречался им, молодым фронтовичкам, фотограф. Вот-вот должен тронуться состав, а они, оживленные и радостные, кокетливо смотрят в объектив. Санитары, связисты, регулировщицы, снайперы — у каждой на гимнастерке боевые награды. Крайняя справа среди них — гвардии сержант Елизавета Ермакова: такой увидели ее читатели “Огонька” по всей стране, а жители Нижней Тавды узнали свою землячку.
После войны она вернулась в родное село, работала бухгалтером бюджетной группы Нижнетавдинского отделения Госбанка. Вскоре вышла замуж за Якова Богданова — танкиста, прошедшего войну от начала до конца и закончившего ее в звании капитана. Ныне живут они в Ярково, вырастили троих детей (кстати, старший сын Валерий изберет офицерскую стезю, станет полковником), нянчат внуков.
А тот “огоньковский” снимок по-прежнему висит в комнате на стене. И хотя прошло с той давней поры более шести десятилетий, узнать на нем Елизавету Павловну Богданову не составит большого труда. Остались прежними глаза — добрые, теплые и ласковые.