Дневники его души и сердца

Досье «ТИ»: Дмитрий Мизгулин родился в 1961 году в Мурманске, в семье моряка-полярника. В детстве читал все подряд. Сейчас, если возникает желание что-то перечитать, берет в руки томик Бунина или Чехова, Тютчева, Блока. Окончил два ленинградских вуза: финансово-экономический институт и Литературный институт имени Горького в Москве. Служил в Краснознаменном Закавказском военном округе. Трудился на предприятиях оборонной промышленности. С начала 90-х — в банковской сфере. Ханты-Мансийский банк возглавляет с 2001 года. Депутат Думы ХМАО — Югры четвертого созыва. Член международного сообщества писательских союзов и Союза писателей России. Автор 13 книг стихов и прозы. Заместитель председателя Совета Ассоциации региональных банков России, член Совета Ассоциации российских банков, а также экспертных Советов при Государственной Думе и Совете Федерации, Правительстве ХМАО — Югры, Полномочном представителе Президента РФ в УрФО. Председатель подкомитета по банковской деятельности ТПП РФ. Почетный консул Чешской Республики в ХМАО — Югре. Обладатель государственных и общественных наград, почетных званий. Кандидат экономических наук, член-корреспондент Российской Академии естественных наук, заслуженный экономист РФ.

Дмитрий Мизгулин — редкий экземпляр. При всей своей открытости, даже распахнутости — весьма загадочная и непростая личность. И, безусловно, талантливая. Судите сами: успешный бизнесмен — президент Ханты-Мансийского банка, занимающего одно из ведущих мест в России, депутат окружной Думы, где является председателем комиссии по бюджету, финансам и экономической политике, и при этом поэт (!), лауреат Всероссийской литературной премии имени Д.Н.Мамина-Сибиряка.
Человек, обладающий таким набором дарований в разных областях (занимается ли он резьбой по дереву или сочиняет музыку, являясь высококлассным хирургом или чемпионом мира по бодибилдингу), неизменно вызывает удивление. Дмитрий Александрович к вопросительно-удивленным взглядам давно привык. Улыбается добродушно, посмеиваясь одними глазами, и предлагает экскурс в историю:
— Это сегодня кажется диким, что человек пишет стихи и где-то еще работает. А почему? Долгое время создавался ложный образ литератора — этакой отбившейся от жизни, диссидентствующей личности. Согласно ему поэт обязательно должен быть нечесаным, небритым, пьяным, с грязью под ногтями и лежать где-то в подворотне в ожидании, когда на него упадет вдохновение. Такое представление начало формироваться еще в XIX веке. На самом деле и в России раньше, и за рубежом большинство пишущих людей всегда где-то трудились. Приведу пример двух известных в русской литературе людей. Гавриил Державин был генеральным прокурором России, министром финансов, членом госсовета, губернатором Олонецкой и Тамбовской губерний. Иван Дмитриев, известный баснописец, сенатор, лет пять занимал должность генерального прокурора. Среди русских литераторов я бы отметил двух банкиров. Петр Вяземский руководил государственным банком, также являясь членом госсовета, и Владимир Бенедиктов, который стоял во главе государственного заемного банка. Оба были генералы, кстати. Федор Тютчев — классический пример — возглавлял комитет по цензуре. Лорд Байрон был членом Верхней палаты английского парламента. Нобелевский лауреат Хосе Эчегерей писал трагедии и в то же время был министром финансов и председателем Банка Испании. Все трудились. И в этом нет никакой аномалии! Недавно Министерство иностранных дел выпустило отдельной книгой стихи наших дипломатов. В сборнике есть большая поэтическая подборка министра Сергея Лаврова. Разве это является каким-то отклонением от нормы? Скорее, таким отклонением можно считать отсутствие должного образования, культурного и нравственного потенциала у людей, занимающих высокие должности.
— Так существует ли вообще деление на технарей, людей склонных к точным наукам, и гуманитариев? Может, это не более чем стереотип?
— У каждого человека есть склонности к занятию тем или иным видом деятельности. Какие Господь вложил в человека таланты, такие в нем и развиваются. Деление, о котором вы говорите, всегда условно. Бывают технари, рисующие картины. И есть гуманитарии, занимающиеся ядерной физикой.
— Дмитрий Александрович, с какого возраста вы начали писать?
— Все начинается в детстве. И писательские наклонности, как правило, проявляются в юном возрасте. Спросите у любого литератора...
— Ну почему же? Думаю, можно найти немало примеров, когда человек брал в руки перо, уже будучи зрелым...
— Неправда. Тот, кто в этом уверяет, лукавит. Не бывает так, чтобы человек очнулся вдруг в 40 или 50 лет и понял, что в нем проснулся талант писателя. Склонности заложены в нас с рождения. Условия жизни, в которые мы попадаем, способствуют их развитию в том или ином направлении.
— Неужели уже в детстве вы мечтали стать писателем?
— В разные периоды времени ребенок мечтает о разном. В 9-10 классе, когда пришла пора задуматься о выборе профессии, я начал размышлять всерьез. В Мурманске многие связывали свою жизнь с морем. У меня к этому склонности не было. Я выбирал профессию между точными науками и гуманитарными, поэтому остановился на экономике. Но... успел еще два года проучиться в электротехническом институте связи. Правда, тяжело мне было с физикой и линейной алгеброй, а потому я уехал в Ленинград, поступил в финансово-экономический институт.
— А потом все-таки пошли в литературный. Это было ваше решение или чей-то совет?
— Безусловно, мое. В литературном институте на заочном отделении учились люди со всей страны. Большой творческий конкурс был: человек 80 на место.
— И что вам дал этот институт?
— Во-первых, общение с народом и преподавателями, которые все были яркими личностями. Во-вторых, образование. Там же дают базовые вещи. Практически я получил филологическое образование.
— Дмитрий Александрович, вы помните свой первый поэтический опыт?
— Конечно, нет. Но могу точно сказать, когда начал публиковаться, — в 1980 году. Мне было 19 лет. И жил я тогда в своем родном Мурманске. Печатался в газете «Комсомолец Заполярья». Когда уехал учиться в Ленинград, мои стихи стали появляться в ленинградской прессе. А первая книга вышла в 1993 году. Я вошел в литературу в то время, когда она уже перестала быть тем, чем была раньше. В 60-70-е годы книги занимали достаточно важное место в жизни каждого человека. И сама жизнь характеризовалась более высоким культурным уровнем. Чего нельзя сказать о дне сегодняшнем. Сейчас литература оказалась на втором плане. На первый вышло телевидение, массовая культура.
— На ваш взгляд, изменить ситуацию возможно?
— А как?.. Задумайтесь: до чего довела человека теория прогресса? До животного уровня. По сути, мы вернулись в каменный век. Зачем и кому сегодня нужен думающий человек? Все упрощается до грубых физиологических потребностей.
— Какой мрачный взгляд...
— Справедливый. Где вы теперь найдете толстые литературные журналы, работы серьезных современных авторов? Посмотрите на тиражи, которыми выходят книги в 140-миллионной стране! Три тысячи экземпляров — это уже очень много! Раньше таким тиражом выходила многотиражка на каком-нибудь заводе. На 10 тысяч экземпляров сегодня могут рассчитывать популярные детективы. А в советское время таким тиражом издавалась книжка какого-нибудь тюменского поэта. Люди сейчас не читают. А когда человек утрачивает необходимость читать, он утрачивает и возможность мыслить.
— Может, потому не читают, что и читать-то нечего?
— Почему это «нечего»? Что, у нас под запретом находятся Библия, Лев Толстой, Чехов? Бери и читай, если ты такой большой любитель. Вы давно последнюю книгу читали?
— Всегда с книгой...
— Ну, вот редкое исключение... Однако вопрос еще в том, что читать и как читать. Читательский круг, который интересуется серьезной литературой, постепенно сужается. Многие уверены, что к 11-му классу всю нужную литературу перечитали. Они уже умные и могут руководить крупными государственными проектами. А читать — это же сложно. Голова начинает болеть. То, что люди стали меньше обращаться к книгам, — факт неоспоримый.
— Дмитрий Александрович, а вы что сейчас читаете?
— Читаю книгу Натальи Бехтеревой, известной исследовательницы человеческого сознания. Недавно прочел книгу Евгения Примакова, его воспоминания о том, как он жил и работал в большой политике. Обычно я читаю сразу несколько книг — пять-шесть. Сейчас с любопытством изучаю автобиографию бывшего генерального директора «Дженерал Электрик» Джека Чэлча. Читаю книгу избранных английских поэтов XIX-XX веков «И в одиночестве, и вместе», справочник туриста по Санкт-Петербургу. Детективы читаю с удовольствием, например, Д.Френсиса и Ф.Джейс.
— Мы говорили о современных тиражах. Скажите, а ваши книги в каком количестве экземпляров выходят?
— По-разному случается. Самый большой тираж был 3 тысячи экземпляров.
— И куда потом уходят эти тысячи?
— В библиотеки. Друзьям и знакомым раздаю бесплатно. Вопрос распространения книг в настоящее время стоит очень остро. Если автор издал сборник, то его распространением должен заниматься он сам. Конечно, классическая литература, детективы и бестселлеры типа «Как быть здоровым человеком и при этом выпивать по литру водки в день?» распространяются по договоренности между издателями и книжными лавками. А книги современных авторов, которые неизвестны широкому кругу и не эпатируют публику, где вы найдете? В магазинах их нет. У нас в округе работают прекрасные писатели — Николай Коняев, Сергей Козлов, Сергей Луцкий, но их книг нет на прилавках. Стоит классика, иностранная литература, пелевины, сорокины... макулатура всякая. А где наши современники-земляки? Получается, их творчество никому не нужно?
— А вы для кого тогда пишете?
— Как для кого? Для читателя! Если Господь тебе дал талант, ты не должен задумываться, для кого ты пишешь и какое это произведет впечатление. Читатель в любом случае найдется. Есть вещи, которыми человек жил и будет жить всегда, пока не потеряет человеческий облик. Так что дело писателя — писать, а читателя — читать.
— Ваша карьера бизнесмена складывается успешно...
— Смотря что считать успехом. Я никогда не задумывался над тем, как складывается моя карьера: успешно или неуспешно. Идет жизнь и идет.
— Вы довольны ею?
— Конечно. Господь даровал мне эту жизнь. То, что жив, доволен. То, что здоров, доволен. Хотя действительность окружающая могла бы быть получше.
— В ваших стихах много печали, тревоги за судьбы людей, России...
— Ну... я ж не писатель-юморист...
— Я не об этом. Откуда такое настроение у человека, довольного жизнью?
— Что тут скажешь? Слово идет из сердца, из души. А литература — это серьезный творческий акт, в котором участвуют два человека: писатель и читатель. Подумайте над этим! Писатель пишет то, что видит и чувствует. А читатель воспринимает написанное, но в разном возрасте по-разному. Прочитали Льва Толстого в 18 лет, попробуйте перечитать в 40. Совсем иначе воспримете произведение.
— В ваших стихотворных строках нередки упоминания о душе. Как вы считаете, что есть душа?
— Душа — духовное наполнение человека. Господь вдохнул в нас душу. И это то, что отличает нас от животных. Мы знаем о существовании высших сил. Нет ни одного народа на земле, который не возносил бы молитву небу. У всех бог живет там. А у животных этого нет. Даже у обезьян, от которых якобы произошли люди.
— В одном из интервью вы говорили о совести как о главной составляющей человеческой сущности. Что такое совесть в вашем понимании? И не мешает ли она делу?
— А как может совесть мешать? Если совесть есть, то она есть. А если ее нет, то она и не мешает. Что такое совесть? Это способность человека сопереживать, его стремление устранить замеченную несправедливость. Просто сейчас много людей, которым все до лампочки. Они считают: если сами в жизни устроились, то и вся жизнь в целом изменилась к лучшему.
— Дмитрий Александрович, вы являетесь членом сообщества писательских союзов. На ваш взгляд, насколько необходима принадлежность писателя к каким-либо союзам?
— Ну, как сказать? Раньше творческая организация давала что-то литератору. Например, пенсию или государственные льготы. У Союза писателей были свои дома отдыха, поликлиники. Сейчас ничего этого нет. И структура потеряла смысл. Осталась только организационная польза — издание журналов, газет. Не могу сказать, что в таком виде союз необходим. Думаю, как минимум пенсионное обеспечение надо восстановить. Необходим закон о творческих союзах, который бы регламентировал деятельность людей, занимающихся творчеством.
— В вашем послужном списке множество побед на профессиональных конкурсах в банковской сфере. В копилку наград легла и литературная премия имени Мамина-Сибиряка за книгу стихотворений «Две реки». Чем стала для вас эта победа?
— Любая премия — это признание. Главное что? То, что книгу прочитали. Она нашла читателя и была отмечена коллегами по цеху. Мне очень важно, как и для любого литератора, что расширился круг людей, на которых книга произвела впечатление.
— Раньше издание книги было достаточно серьезной проблемой. Писатели не один год ждали своей очереди. Сейчас все проще. Есть деньги — издавай. Полагаю, для вас не существует денежных затруднений. Как вы решаете для себя, когда книга созрела?
— Когда написалась, тогда и созрела. Объем книги — прожитое время. Какая-то веха. Мое восприятие мира в определенный период жизни. Это дневник сердца и души. Я же не сажусь и не говорю: сейчас напишу книгу стихов. Да и не встречал таких поэтов, которые бы ставили перед собой задачу написать за три месяца (условно) поэтический сборник.
— Сколько у вас уже таких дневников сердца и души?
— Много. Вышло 13 книг. Некоторые переиздавались. А если брать по вехам жизни, то четыре... Четыре литературных этапа.
— Судя по стихам, вы верующий человек. Ваше детство, как и у многих, пришлось на советское безбожное время. Как вы пришли к вере?
— А как можно не прийти к ней? Для меня удивительно, когда люди не доходят до этого. Как можно пройти мимо? Человека создал Господь, и рано или поздно человек это начинает понимать.