Афганская карта

Война в Афганистане внесла свои коррективы в судьбу офицера Буруцкого. Обучение на специальных курсах отшлифовало некоторые грани его деятельности. Новая работа требовала знаний афганских наречий, и Александр Вениаминович в совершенстве овладел фарси.
На два с лишним года местом его жительства стал город Баграм, а местом работы — вся провинция Парван. Отдел промышленной безопасности контролировал трассу от границы до Кабула. Особая зона — тоннель Саланг, участок дороги в районе Паншера, где то и дело горели нефтепроводы, обстреливались колонны грузовиков, грабились обозы с продовольствием, где бесчинствовал непримиримый враг Ахмед-шах Мусуд со своей многочисленной бандой.
Под началом А.В.Буруцкого были молодые чекисты, средний возраст — 25 лет, не допустить их гибели он считал своим долгом.
В музее РУ ФСБ хранятся боевые ордена Александра Вениаминовича: две Красных Звезды и «За храбрость» — награда тюменскому чекисту от правительства Демократической Республики Афганистан.
...Алекр Михайлович Айбулгин написал рапорт об отправке его в Афганистан, решив, что он, боевой офицер, просто обязан побывать на войне. Ему было 40 лет, за плечами жизненный опыт, пятилетнее обучение в Высшей школе КГБ им.Дзержинского.
Задача 103-й отдельной воздушно-десантной дивизии, куда попал Айбулгин, — не пропустить боевиков к министерству обороны Афганистана, к штабу армии и совместным промышленно-транспортным предприятиям. Майор-особист с первых дней стал ходить с разведротой в засады. И в 357-м, и в 350-м парашютно-десантных полках его считали своим. Все знали, что цепочку разведчиков замыкает Алекр Михайлович вовсе не для того, чтобы пресечь чей-то шаг в сторону, а чтобы помочь уставшему солдату понести вещмешок или боекомплект. Обычно к привалу майор приходил увешанный, как новогодняя елка.
За год и восемь месяцев пребывания на афганской земле Айбулгин многое повидал (встречался с Р.Аушевым, Г.Грачевым, Б.Громовым) и пережил (дважды подрывался с десантниками на БТР). Награжден орденом Красной Звезды, медалью «От благодарного афганского народа», почетной грамотой, подписанной первым Президентом СССР.
...Военврач Николай Анатольевич Ильин тоже поехал в Афганистан добровольно. Мотоманевренная группа Московского погранотряда, в котором он служил, прикрывала границу. Вместо белого халата надевал он с утра камуфлированную форму, автомат на плечо, цеплял пару гранат к поясу, закидывал за спину сумку с медикаментами и грузился в БМП. Боевая машина пехоты идет чуть мягче, чем БТР, и за время военных действий Николай Анатольевич привык к ней, привык к выстрелам, к шуму вертолетных винтов над головой, к пыльным бурям, к дневной жаре и ночному холоду. К одному не мог привыкнуть — гибели молодых солдат. Погружая изуродованные тела в вертолет, перевязывая смертельные раны, он представлял глаза матерей, которым скоро принесут ужасную весть. Все пропускал через свое сердце, пытался осмыслить и не мог.
Летом 1986-го Ильин участвовал в операции по разминированию горной дороги через перевал Девиританг. До районного центра Рустак — 19 км. Этот путь колонна шла почти неделю. Сколько мин и фугасов извлекли саперы на этом участке, трудно сказать, а сколько было обстрелов — никто не считал. Работы врачу хватило.
А в 1987-м внезапно почувствовал себя плохо: депрессия, головные боли, ощущение нереальности происходящих событий. Он сам себе поставил диагноз, но не хотел в него верить. Пытался сопротивляться, мобилизовать силы, лечился в душанбинском госпитале. Безуспешно. Мозг упорно возвращал туда, где растерзанные тела бойцов, картины диких душманских надругательств над русскими солдатами, где стоны и крики раненых. Должно быть, в мозге есть специальные предохранители, которые сгорают, когда напряжение становится слишком высоким.
Капитан медицинской службы ушел в отставку, но памятью он там, в Афганистане.
...В 80-х годах прошлого века тюменские чекисты работали в Анголе, Мозамбике, Никарагуа и других развивающихся странах, а Александру Николаевичу Иванову выпала афганская карта. 25 лет прошло, но та длительная командировка дает о себе знать сезонными приступами малярии, последствиями ранения и контузии.
Отряд под названием «Тибет» спецподразделения «Каскад» на долгое время стал семьей капитана Иванова с постоянным адресом: город Джелалабад, провинция Нангархар.
Однажды, получив сообщение о складе боеприпасов в горах, Иванов полетел на его ликвидацию в головном вертолете. Высота — 400 метров. И первая бомба точно в цель. Взрыв такой силы, что вертолет отбросило волной, он вышел из строя, однако приземлиться удалось. Другая машина подобрала уцелевших.
Моджахеды устраивали базы в горах, используя пещеры, соединенные между собой. До тысячи человек мог вместить такой подземный город с учебным центром, складом оружия, тюрьмой для пленных. Уничтожить это сооружение с воздуха невозможно, подойти близко — проблематично. Решили использовать объемную бомбу. Отряд готовил операцию тщательно. Бомбовый удар был точным, действия спецназа — героическими. Оставшихся в живых бандитов взяли в плен, освободили 185 заложников. До сих пор среди профессионалов эта операция в местечке Тора-Бора считается непревзойденной.
Рано поседевший подполковник Иванов много раз рисковал жизнью, и вспоминать о жестокости моджахедов к «шурави» он не любит. Но как забыть 16-летнюю учительницу, замученную до смерти, детишек, которым отрубали пальцы за то, что учились писать, русского майора, чью кожу растянули на дереве?
Из судьбы те годы не выкинешь.
Полк, принявший старшего опера Зиннура Гилязутдиновича Мусина, был воюющим. Два батальона охраняли 220 км кабульской трассы, два других сражались с душманами. Действовали в контакте с милицейским соединением «Кобальт», спецназовцами из «Альфы» и ГРУ Министерства обороны.
Участвуя в боевых операциях, майор Мусин обязан был не только наблюдать за действиями солдат и офицеров, но и предупреждать разного рода бесчинства по отношению к местному населению. Никакой бесцельной стрельбы, мародерства, насилия!
Как-то, участвуя в масштабной операции с бойцами 40-й армии, Зиннур Гилязутдинович вылетел в глубокий тыл врага. Высадились с Ми-8 высоко в горах, разгромили банду, закрепились. Пока шел бой, погода изменилась. Температура с +28 упала до нуля, пошел снег. Сперва радовались как дети крупным хлопьям, потом встревожились: сквозь снежную завесу вертолеты не пробьются. Еды нет, бушлаты намокли, а мороз крепчает. К утру снегу навалило по колено. Небо затянуто. Рация молчит. Спасения ждали две недели.
Это была последняя операция З.Г.Мусина. За проявленное мужество, за спасение жизни солдат он награжден орденом Красной Звезды.
Летом 1978 года 19 выпускников ТВВИКУ были отобраны для службы в войсках КГБ. Среди них Сергей Медведев — отличник боевой и политической подготовки. Тогда еще никто не знал, что пограничники будут поставлять в Афганистан из своих рядов самых лучших.
Сколько боевых операций на счету полковника Медведева, никто не считал. Но некоторые врезались в память навсегда. Например, та, в которой принимали участие пять мотоманевренных групп, дивизион «Град», ствольная артиллерия, вертолетный полк, эскадрилья МИГ-21 и два афганских полка — армейский и милицейский. Тогда было уничтожено более двух тысяч боевиков, и среди наших были потери, но взвод Медведева уцелел полностью. Вообще за время его командировки (один год и три месяца) из взвода не погиб ни один солдат. Раненые были, один — очень тяжело, но выжил, чему Сергей Валерьевич был безмерно рад.
Люди менялись, у одних заканчивался срок службы, и они уезжали в Союз, другие после учебки приходили им на смену, а командир оставался на своем посту. И на базе почти не бывал.
Был в группе еще один «постоянный», вроде Медведева, офицер — командир разведвзвода. Дружили они на войне. Да и как иначе? Разведчики без саперов обойтись не могли. Кундуз и Саманган, Балх и Шибирган, дороги, мосты, туннели прошли, проползли, проехали вдоль и поперек не раз и не два, выполняя общую задачу: найти и уничтожить базы и боевые укрепления душманов.
В 1982-м боевики захватили 16 иностранных специалистов, работавших на заводе в Мазари-Шарифе. Группа колесила по провинции несколько суток, попадала в засаду, принимала неравный бой, но разыскала и освободила заложников.
...Новый, 1980 год майор Костюков встречал среди джелалабадских роз, уже успев повидать фонтанчики песка у своих ног от душманских выстрелов с большого расстояния и узнав, почему прибрежная зона реки Кабул называется долиной Белой Смерти. Слишком много одетых в белое правоверных умерло здесь от жары, совершая хадж.
Из бесед с пожилыми афганцами Игорь Михайлович почерпнул много нужного для оперативной работы, для выполнения обязанностей советника в создающейся в ДРА системе государственной безопасности. Однажды, во время допроса главаря банды, он удивил и переводчика, и бандита, заговорив на фарси. Моджахед проникся таким уважением, что согласился сотрудничать с ХАДом и неоднократно поставлял ценные сведения.
День за днем изучая образ жизни и психологию афганцев, Игорь Михайлович выработал тактику проведения операций без участия воинских соединений. Он старательно искал контакты. Обещание безопасности и денежные компенсации действовали безотказно. 98 политических партий и вооруженных формирований насчитывалось тогда в стране, необходимо было повернуть эту силу против самой себя. Кое-что удалось. И хотя рассказов об Афганистане у подполковника Костюкова хватит на несколько суток, все же строчка из песни, которую он написал несколько лет спустя, как нельзя лучше выражает его отношение к тем событиям: «Будь проклята, афганская война!»
Более двух с половиной тысяч боевых вылетов в небо Афганистана на счету летчика Ильгиза Шарипова. Горы — не равнина, где все на виду. Посадка на камни — не на поле аэродрома. Сложно ориентироваться. Другой климат. Но привык и к горам, и к постоянной опасности. Позже узнал убийственную статистику. На афганской войне только 55 процентов — боевые потери авиатехники, остальные вертолеты разбились из-за сложных условий.
Про себя он точно знал, что на этой войне не погибнет. Чувствовал, когда попадет под обстрел. Еще летая правым пилотом-штурманом, удивлял командира предупреждением : на обратной дороге обстреляют, надо сменить высоту или слегка уклониться от курса. Интуиция его не подводила. Через три года, когда у Ильгиза уже была медаль «За отвагу», а действия за штурвалом дошли до автоматизма, он стал бояться своих предчувствий. А тут еще вещие сны. Три ночи подряд снится: вертолет переворачивается. Так и случилось с вертолетом капитана Кулешова.
Шел январь 1989 года. До вывода наших войск из ДРА оставалось всего 26 дней. Капитан Шарипов получил приказ найти и запеленговать семь вражеских радиостанций. Первый облет результатов не дал, во второй две станции засекли. Во время третьего поднялся на тысячу метров и поймал еще четыре устойчивых сигнала. Осталась седьмая станция, в штабе «духов». Перед последним вылетом обратился к командиру: «Разрешите не лететь. Чувствую, собьют». После шести точек, уничтоженных нашим «Градом», можно не сомневаться, что настойчиво кружащий в небе вертолет замечен, за ним охотятся. «Лети, Ильгиз, — сказал командир, — это последний раз. Завтра для тебя война закончится».
Снаряд попал в грузовой отсек. Взрывом вышибло стекла в кабине. Раненный осколками, он успел дать команду покинуть вертолет, еще не зная, что в живых остался только бортмеханик. Да и тот, шагнув в пустоту, попал прямо в винт пикирующей машины. Вываливаясь из кабины, Ильгиз думал: только не спешить, если парашют раскроется рано, его намотает на винт. От блока ракет его отбросило к колесу, потом к рулевому винту. Выждал еще, дернул за кольцо, купол наполнился воздухом, стропы натянулись. А к рухнувшему вертолету уже спешат духи...
Его спас экипаж Валерия Попкова, в вертолете которого потом насчитали 21 пробоину. Боевая задача была выполнена. Валерий получил звание Героя Советского Союза, экипаж Шарипова — ордена Ленина (посмертно), а Ильгиза Кариббуловича наградили орденом боевого Красного Знамени.
Десятки сотрудников управления КГБ по Тюменской области прошли проверку на прочность в афганской войне, не посрамив офицерской чести.
P.S. 15 февраля — День вывода советских войск из Афганистана.