Кипят страсти вокруг кофе с йогуртом

Противники новшеств ополчились на авторов рекомендованных к изучению орфографических словарей. На сайтах в Интернете развернулись целые дискуссии. И хотя речь идет всего-навсего о десятке слов, где допускается перестановка ударений да изменение «кофейного» рода, наши соотечественники расценивают «филологические вольности» как угрозу национальной безопасности.

Больше всего шишек посыпалось на разработчиков проекта: министра Фурсенко не ругает только ленивый. Главный редактор газеты «Культура» в интервью «Радио России» рассказал про свою преподавательницу, так объяснявшую разницу между договорАми и договОрами. Договоры носят в портфЕлях, а договорА — в пОртфелях. На эту же тему есть анекдот. Заведующего кафедрой русского языка спросили, как правильно произносить: пОртфель или портфЕль. Он отвечает: «Шестьдесят прОцентов моих дОцентов говорят «пОртфель», а сорок процЕнтов моих доцЕнтов говорят «портфЕль».

Тюменцы не остались в стороне от дискуссий. Подавляющее большинство отрицательно восприняли смягчение жестких правил. Специалист в области музейного дела Светлана Павлова сравнивает «разрешительную» политику с вмешательством в природу: «Это все равно, что влезть в пчелиный улей и начать корректировать соты с медом, — считает музеевед. — Так легко и всего урожая лишиться!» Светлана Владимировна, будучи в Эрмитаже, узнала, что фамилия великого голландского живописца Рембрандта произносится с ударением на первом слоге, а не на втором, как привыкли говорить знатоки искусства. Работая в Ханты-Мансийске, Светлана Владимировна и ее единомышленники даже сочинили стишок для начальников структур, добывающих черное золото и голубое топливо: «НефтепровОд, газопровОд, и никак иначе — вот!»

Депутат Тюменской областной Думы Виктор Буртный называет себя «консервативным политиком» и обещает, что не будет нарушать старых норм произношения. Поправки он считает нецелесообразными.

Учитель русского языка и литературы тюменской школы № 25 Татьяна Гец полагает, что если и менять нормы, то лучше разрешить употреблять те слова, которые своим неверным произношением уже укоренились в русском языке: «красивЕе», «тортЫ», «позвОнит». Методические рекомендации для педагогов отсутствуют, и пока неясно, что будем считать ошибкой в речи ученика. «Без йогурта мы на уроках еще можем обойтись, — шутит Татьяна Борисовна. — А вот со словом «кофе» сложнее. Прочитав в тетрадке у ребенка фразу «Кофе закипело», я вынесу ошибку на поля».

Некоторые тюменские лингвисты, чья профессия связана не с преподавательской деятельностью, а с конкретной работой с текстами, революции в постановлении правительства не усмотрели, но признали, что общий уровень грамотности может снизиться. Пожаловались, что чисто лингвистических проблем сей документ не решает: до сих пор нет четких правил, касающихся строчных и заглавных букв. Лучше бы, по их мнению, министр занялся этим, а то не всегда ясно, с большой или с маленькой буквы писать слово «президент» и «дума».

А вот что думают ученые. Кандидат филологических наук, доцент кафедры культурологии Тюменской государственной академии культуры и искусств Алексей Барыкин комментирует ситуацию так:

— Вариативность языковых норм — процесс естественный и закономерный. Язык, как живой организм, изменяется и развивается. Однако я воспринял происходящее с недоумением и настороженностью: получается, что язык идет на поводу у общественного большинства. Непонятен критерий отбора. Почему теперь можно говорить «по срЕдам», а нельзя «в стЕнах»? Корень противоречий в том, что в русском языке, в отличие от, скажем, французского, ударение подвижно. Складывается ощущение, что законодателями новых норм стали московские политики. Я слышал, как одна женщина, известный в нашей стране филолог, заметила, что уважающий себя язык, как и уважающий себя человек, не может жить по двойным стандартам. Сам я никогда не скажу «дрянное кофе». «КаратЕ» вообще звучит смешно. «Брачащиеся» нарушают законы благозвучия. Похоже, новые нормы внедряются искусственно. Если на рубеже XVIII — XIX веков смена литературных направлений выглядела естественно, сентиментализм вытеснил классицизм, то здесь новые нормы нам насаждают. Причем филологи — авторы новых норм, кажется, сами не представляют, чего, собственно, они добиваются». Если комментарий Алексея Валентиновича достаточно корректен, то некоторые другие наши ученые не сдерживали гневных эмоций. Во всех грехах обвинили чиновников: они, дескать, неправильно говорят и хотят, чтоб их речь считалась грамотной. Как всегда, досталось и Западу: «Это из Америки нам диктуют свою волю!» Человек, рискнувший сказать «йогУрт», почему-то обвинялся ими в «забвении Родины», а тот, кто осмелится злополучный «кофе» перевести в средний род, «забывает об ответственности перед будущими поколениями».

Многие обеспокоены тем, как будет говорить молодежь. Автор сих строк пообщался с технической интеллигенцией — студентами Тюменского государственного нефтегазового университета. Евгений и Владимир, первокурсники-металлообработчики, заявили, что будут ориентироваться на преподавателя культуры речи и произносить слова правильно, как учили в школе. Правда, один из пареньков признался в том, что, приезжая в деревню, делает уступку местному диалекту. Катя, химик-технолог, невзирая ни на какие новые словари, станет говорить, как прежде. Лишь одна девушка, Наташа, недоумевала: «Не все ли равно, как скажешь?» Студенту 2-го курса филологического факультета Тюменского государственного университета Сергею не нравятся новые правила, и он намерен говорить грамотно. Екатерина, специалист в английской филологии, выражает опасение, что может разрушаться сам язык: «В английском есть молодежный сленг, но законы произношения и традиции незыблемы».

P.S. Наверное, столь же бурные дебаты велись и в начале XIX века. Сторонники Державина и Тредиаковского тоже негодовали из-за новшеств. И тогда копья ломались, и пух и перья летели не меньше, чем сейчас…