Не торопитесь верить экологическим ужастикам

Во всем виновата химия

Итак, миф первый: вода в Ноябрьске условно питьевая. Действительно, какое-то время она и правда никуда не годилась, и это подтверждает главный эколог города Елена Золотарь. Вместо ожидаемой кристальной струи ноябрьцы долгие годы получали из кранов жидкость цвета пива. Пили ее, готовили на ней пищу, стирали белье, отчего выбрасывать его приходилось гораздо чаще, чем это бывает при стирке в нормальной воде.

По свидетельству Елены Карловны, жалоб в экологическую службу тогда поступало столько, что порой экологам приходилось отправляться в рейд по квартирам, чтобы объяснить людям, почему у них жёлтая вода. Оказывается, во всём была виновата химия. Из скважин (с глубины 150 метров) вода идет наверх чистая как слеза, но стоит учесть, что кроме других веществ она содержит двухвалентное железо. Там, где нет кислорода, процесс окисления железа не происходит, а значит, вода не меняет своего цвета. По мере подъёма происходит насыщение воды кислородом, из двухвалентной она становится трехвалентной, приобретая желтоватый окрас и пугая тем самым горожан. Иначе говоря, проблема качества воды в Ноябрьске изначально заключалась не столько в недостатке солей, необходимых человеческому организму (такой воды в природе, кстати, вообще нет), сколько в избытке железа (не путать с ржавчиной!) и марганца. Поэтому главной задачей станции обезжелезивания, которую запустили несколько лет назад в нашем городе, стала именно очистка воды от излишнего содержания названных веществ. Конечно, не совсем удалось достичь желаемого в части выбора технологии, тем не менее сегодня качество воды у специалистов нареканий не вызывает.

Отдельная «песня» — вода родниковая. У жителей Ноябрьска она пользуется особым спросом и репутацией исключительно чистого продукта. Действительно, вода в родниках — грунтовая, другими словами, это осадки, профильтрованные через песок, и они практически лишены железа. Но во время паводка такая вода в бактериологическом смысле очень опасна. Почему? Потому, что культура отношения нашего человека к окружающей среде ох как далека от идеальной. И нет гарантии, что вблизи источника какой-нибудь умелец не выгрузил машину-другую отходов и не слил энное количество литров вредоносного химреагента.

Не ходите, дети, к озеру гулять

Признаться честно, меня всегда озадачивало стремление властей открыть пляжный сезон подальше от Ноябрьска, где-нибудь на озере Светлом, куда безлошадным горожанам дорога изначально заказана. К чему это, если прямо под боком отличный пляж с белым песком, живописное озеро, на берегу которого, кстати, расположен санаторий «Озерный». От города до этого почти райского места 15 минут ходу прогулочным шагом. Однако санэпидстанция ежегодно стращает: «Купаться запрещено!» Ловить рыбу, между прочим, тоже. Есть, конечно, смельчаки, но кто знает, доходит ли до семейного стола их улов?

— Вообще, изначально Ханто было очень мелким, — помогает мне разобраться в причинах вето на пользование озером Елена Карловна. — В 70-80 годы она едва достигала двух метров...

Для заинтересованных уточню: не торопитесь записывать этот факт в плюсы водоема. Ханто, установили в прошлом году приезжие специалисты, не так уж безобидно, и в нем есть ямы глубиной от 7 до 12 метров — последствия работы земснарядов. Не буду утверждать, что именно последнее обстоятельство является в глазах эпидемиологов помехой для купальщиков и рыбаков. Скорее, причина запрета кроется в сточных водах, которые несёт в Ханто ручей, проходящий между гаражными комплексами «Ханто-1» и «Ханто-2». Вода в нём, как вы понимаете, оставляет желать лучшего, как и в самом озере, обмельчавшем сегодня до уровня одного метра. Это во-первых. Во-вторых, так называемый человеческий фактор оставил свой судьбоносный след не только здесь. Нарушение людьми естественного ландшафта проток, наполняющих водоем (их растительность систематически срезается лодочными моторами), изменило пропорции в циркуляции воды, и сегодня ее в Ханто поступает намного меньше, чем уходит. Это, в свою очередь, привело не только к понижению глубины в озере ровно вполовину, но и стимулирует образование на дне ила. Добавьте к этому, что летом Ханто сильно прогревается, ускоряются все процессы гниения, — и получите объективный перечень явлений, беспокоящих санитарные службы.

Чем опасен лежачий полицейский?

Конечно, Ханто еще можно восстановить, выровнять и очистить дно, засыпать протоку, по которой уходит вода, — были бы деньги. Если верить подсчетам экологов, на оздоровление водоема нужно где-то около 100 миллионов. И есть надежда, что когда-нибудь у Ноябрьска эти деньги появятся. А вот как быть с воздухом?

Страшилки о том, что город страдает от острого дефицита кислорода, преследуют меня практически с первого дня пребывания здесь. Им же, кстати, авторы слухов объясняют сонливость, одолевающую время от времени местных жителей. Но когда проводился очередной анализ воздуха в Ноябрьске, кислорода в его составе было 21 процент. То есть, по мнению экологов, столько, сколько положено.

— У нас другая беда, — считает моя собеседница, — перепады давления и температур, повышенная влажность летом из-за вскрывающихся болот. Вот это и правда плохо действует на людей. Свою лепту вносит чуть более разреженная атмосфера, чем на «большой земле». Но этот факт, хочу заметить, не влияет на традиционное содержание кислорода, азота и прочих химических веществ в воздухе.

Зато все перечисленное вполне может быть основанием для выплаты коэффициентов — за особые условия проживания. А вот если говорить о вредоносных веществах, содержащихся в воздухе, здесь мы, благодаря численности авто на одного жителя, скоро догоним российскую столицу. Специалисты уже не первый год отмечают в Ноябрьске повышенный уровень бензопирена, источником которого являются выхлопные газы автомобилей. Концентрация этого вещества наиболее сильна вблизи автодорог и особенно в промзоне, где циркулирует в основном грузовой транспорт. Очевидно присутствие бензопирена в воздухе у главных городских перекрестков в часы пик и в местах, где есть «лежачие полицейские».

С дозиметром по городу

Достоверность очередного слуха — о повышенной радиации — я решила проверить с помощью сотрудников Центра лабораторного анализа и технических измерений (ЦЛАТИ). Замеры гамма-излучения, наличия альфа-и бета-частиц являются одним из основных направлений деятельности центра, и его специалисты нередко ведут свои изыскания не только в черте города, но и на самых отдаленных месторождениях «Ноябрьскнефтегаза». Кстати, теоретически возможно, что виновницей разговоров о повышенном гамма-излучении в регионе стала как раз нефтедобыча, так как уровень радиации в местах извлечения черного золота на поверхность имеет свойство повышаться. Поэтому их держат под постоянным контролем. С другой стороны, нельзя исключать ядерные взрывы, проведенные в Пуровском районе в 1988 году с целью сейсмического зондирования недр и интенсификации всё той же нефтедобычи. Правда, все эти взрывы были камуфлетными и специалисты уверены, что их продукты не выходили во внешнюю среду. Третьей и самой распространенной версией-аргументом в пользу повышенного гамма-фона в Ноябрьске источники называют почти идеально круглые озера, которые можно встретить в регионе. Брать эту версию за основную я бы не стала, ибо речь, скорее всего, идет о термокарстовых озерах, которых здесь действительно много, но никакой связи с радиацией они не имеют. Происхождение таких озер дело рук вечной мерзлоты, и они есть не только в Восточной Сибири. В Якутии, например, такие озера называют образно «сигарха», что означает «глаза земли».

Так или иначе, вопрос радиации занимает умы обывателей, и ответ на него, как было сказано выше, я решила поискать в компетентном ведомстве.

— Учитывая, что все промышленные и автотранспортные предприятия находятся у нас в промзоне, Ноябрьск почти идеально вписывается в установленный для Ямала норматив в 11 мкР/ч, — комментирует интересующее нас явление главный специалист ЦЛАТИ Лидия Воздвиженская. — Разброс от 8 до 13 мкР/ч, который можно получить при разбивке города на сетку и последующих замерах в каждом квадрате, объясняется тем, что показатель уровня радиации меняется по мере изменения окружающей среды. То есть в жилых микрорайонах фон, как правило, ниже, а вблизи предприятий техногенного характера, мест хранения нефтегазового оборудования, действующих котельных уровень гамма-излучения растет.

Специальных уличных замеров при мне специалисты ЦЛАТИ не устраивали, здесь мы ограничились результатами анализа двухлетней давности, который проводили по заказу мэрии. Не думаю, что есть основания подвергать их сомнению. А вот уровень гамма-фона в помещении провели наглядно, установив дозиметр, как положено, на расстоянии 50 сантиметров от стены и одного метра от пола. Итог, появившийся на экране прибора, сообщил: фон в кабинете ниже нормы. Поясню: в этом случае использовался портативный дозиметр ДРГ-1. При необходимости к установлению истины привлекается спектрометрический комплекс «Прогресс-АР» и стационарный же комплекс МКС-АТ, посредством которых анализируется на только состояние атмосферы, воды и грунта, но и даже одежды.

Инвестиции в мусор

Планируя этот материал, я наметила его завершением визит на свалку. И не случайно. Официально полигон, где я побывала, существует с 1993 года. А это значит, что осталось ему недолго: срок жизни таких мест — от 14 до 20 лет, никак не больше. Остановят его пульс сразу после того, как очередная машина не сможет въехать на верх этого мусорного вулкана (существует определенный нормативный уклон — 1/4, и пока транспорт еще может его одолеть, полигон считается пригодным для использования). Как только свалку закроют, грядет рекультивация: вся площадь уплотняется метровым слоем песка, торфом, а после на этом месте высаживается трава. Строительство на месте бывших полигонов запрещено.

Но обитателям организованной свалки, живущим здесь по многу лет, сиротство не грозит. Во-первых, в нескольких километрах, и, на мой взгляд, слишком близко от Ноябрьска, строится новый полигон. Во-вторых, где-то в кабинетах власти лежит на согласовании новый проект — строительство завода по переработке мусора — первого на Ямале. Идея принадлежит известной компании «Аляска», которая предложила городу свой опыт и знания в создании «обновки».

— Проблема переработки бытовых отходов уже давно является для Ноябрьска актуальной, — комментирует намерения компании гендиректор «Аляски» Анатолий Гампель. — Очевидно, что применяемый в городе способ складирования отходов производства-потребления на традиционном полигоне не отвечает современным экологическим требованиям. Несмотря на кажущуюся простоту, этот способ представляет большую и непрогнозируемую опасность для окружающей среды. Нет никаких гарантий, что добро природоохранных и государственных органов на формирование таких полигонов не приведёт к резкому возрастанию риска соседства с подобным объектом.

В качестве альтернативы существующему и новому полигону «Аляска» предлагает инвестировать строительство завода по переработке мусора годовой мощностью в 50 тысяч тонн. Мощность завода, уточняют в компании, может быть и ниже, и какой именно вариант будет выбран (и будет ли), зависит от местной власти. Расчётная стоимость оборудования — порядка 133 миллионов рублей плюс примерно столько же на строительство административного корпуса и жилья для персонала. Помимо экологического эффекта и вторсырья, которое предполагается получать из переработанных отходов, проект несёт в себе кое-какие изменения для обитателей свалки. «Аляска» предлагает использовать трудовой потенциал этих людей. Взамен сегодняшней весьма сомнительной свободы от всех и вся застройщики завода готовы предложить своим будущим кадрам крышу над головой, зарплату и соцпакет. То есть всё то, чего они лишены сегодня.

Кое-какие перемены в привычном образе жизни ожидают и горожан. Если идея с проектом найдёт свое применение в действительности, в микрорайонах будут стоять отдельные контейнеры под различные виды отходов — пищевые, макулатуру, полимеры, стекло, текстиль, металл, которые позже будут переработаны во вторсырье. Жителям всего-то и нужно будет, что научиться этими контейнерами пользоваться — так, как это делают во всем цивилизованном мире.

Что касается остального, то предлагаемая переработка в товарную продукцию — сегодня наиболее привлекательный вид обращения с твёрдыми бытовыми отходами. Его экологический эффект заключается, во-первых, в снижении заполняемости полигонов, во-вторых, в снижении потребностей в первичных природных ресурсах. Кроме того, эта технология позволит решить и эстетическую задачу — цветные евроконтейнеры более гармонично впишутся в инфраструктуру города, будут удобны при сборе и транспортировке отходов. С точки зрения экономики идея тоже выгодна — завод существенно снизит затраты бюджета на вывоз отходов для захоронения.

Похоже, сохранение окружающей среды становится на Ямале популярным. Пока готовился этот материал, стало известно, что еще одна частная компания готова вложить средства в строительство завода по переработке мусора. Масштабы ее проекта еще больше: бизнесмены намерены решить проблемы переработки для всего округа.