Чебурашка нынче стоит дорого

Как-то в одном из торговых центров Тюмени прозвучали в записи детские песни Владимира Шаинского и Геннадия Гладкова. Казалось бы: ну и что? Ан нет! По мнению антимонопольных органов, это нарушение авторских прав. Вот так-то. Значит, и великим Чайковскому, Шопену, Штраусу, Моцарту, чьи бессмертные произведения «закачаны» в любой из мобильников, самое время потребовать дивиденды?

№41 (5018)
12.03.2010
Светлана Глотова

Дело в том, что в те, уже далекие советские времена было такое понятие, как «золотой фонд». Государство покупало произведения композиторов, исполнителей, и они (произведения) становились достоянием республики, то есть могли звучать на радио, телевидении, просто на каких-либо импровизированных площадках без ограничения: чем чаще — тем лучше. А в обществе «кабачных лабухов» было такое понятие, как сыграть, спеть в «ноль»: зарубежные либо отечественные шлягеры.

Перестроечный период заставил страну встать на рыночные рельсы. Была подписана Конвенция о защите авторских прав. Только за границей эта система налажена десятилетиями, а у нас — как у нас. Ну и прозвучали детские песни Гладкова и Шаинского, ну и скрасили серую обстановку постсоветского сервиса…

Оказывается, хозяйствующим субъектам, занимающимся коммерческой деятельностью, надо делать «откат» за прокручивание музыки, песен. Только кому откатывать денежки? Автору? Исполнителю? Вряд ли кто-то из известных, признанных мастеров будет претендовать на мизерные дивиденды: ведь чем чаще звучат их произведения, тем знаменитее они становятся. Хотя как знать!.. То есть все хиты мы можем петь у себя дома, за праздничным столом, бесплатно. Что же касается их прокручивания на массовых мероприятиях либо в заведениях, приносящих доход, — будь добр, плати, хозяин или организатор.

— Сейчас в Гражданский кодекс введено положение о создании некоммерческой организации, в функции которой входит контроль за соблюдением авторских прав, — пояснила заместитель начальника управления Федеральной антимонопольной службы по Тюменской области Ирина Поткина. — Даже если автор не заключил соглашение с обществом, оно имеет право требовать лицензию на использование того или иного произведения, пока его он (автор) не отзовет. При заключении же договора композитора с Российским авторским обществом он вправе претендовать на вознаграждение в подобных случаях. Однако контролирующей структуры, которая бы отслеживала процесс, не существует. Антимонопольная служба может установить факт незаконного тиражирования продукта интеллектуальной собственности только в том случае, если туда кто-либо обратится.

В целом же, несмотря на федеральные законы, антимонопольным органам осуществлять свою деятельность крайне сложно. Нужны веские основания, чтоб утверждать факты нарушений недобросовестной конкуренции. К примеру, на одном из сайтов опубликована цена на товар, которая не совпадает с реальной, магазинной. Сигнал, в виде документов, поступивших в УФАС, должен доказать, что распространение неточных данных принесло убытки конкурирующей фирме. Только тогда антимонопольный орган сможет предпринять соответствующие меры: выдачу предписания, наложение штрафа, возбуждение административного (или уголовного) дела. Потому, наверное, обращений в антимонопольный орган в разы меньше, чем случаев нарушений: истцы предпочитают обращаться напрямую в суд, поскольку в его компетенции взыскивать убытки.

Тем не менее не стоит пренебрегать федеральной структурой, уполномоченной защищать права как юридических, так и физических лиц, которая взаимодействует с обществом защиты прав потребителей, с прокуратурой. И даже если вас обманула реклама, обещая в одном из меховых салонов дешевые шубки, коих в принципе по такой цене не существует, обращайтесь в Управление федеральной антимонопольной службы по Тюменской области хотя бы для того, чтобы виновные были наказаны. Шубку по обещанной цене вы, конечно, не получите, но за размещение рекламы, не соответствующей действительности, нарушители будут наказаны рублем.