Леонид Плотников: «Учитель — это образ жизни»

Наш сегодняшний собеседник — директор института педагогики, психологии и социального управления Тюменского государственного университета, заслуженный учитель России, кандидат педагогических наук, доцент Леонид Плотников. Мы встретились с ним накануне его 60-летнего юбилея.

— Леонид Дмитриевич, мужчина, посвятивший всю жизнь педагогическому труду, вызывает неизменное уважение. Но и, извините, удивление. Слишком уж мало у нас мужчин в педагогике, не задерживаются они почему-то на этой стезе. А вы, как я знаю, много лет были рядовым учителем в школе. Что вас подвигло избрать именно эту профессию?

— А у меня никогда не было другой мечты. Почему? Не знаю. Я обычный сельский парень, из села Новоалександровка Казанского района, сейчас это пограничный поселок с Казахстаном. Там родился, окончил восьмилетнюю школу. Среднюю — в селе Дубинка. Отец, бухгалтер по профессии, мне говорил: учись на бухгалтера, самая нужная будет специальность. Но я после армии поступил в Ишимский педагогический институт. До этого, правда, поработал учителем начальных классов в Кугаевской малокомплектной школе. После института работал в Дубинской средней школе учителем математики, там и женился. Жена, кстати, тюменская, приехала в Дубинку по распределению, она учитель биологии.

— Сожаления о выбранном пути были когда-нибудь?

— Нет, ни разу не пожалел о том, что пошел в педагогику. Иногда люди задают себе вопрос: а что, если бы все начать сначала? Думаю, все бы сделал так же. Считаю, что моя карьера сложилась удачно. В 1976-м мы с женой уехали в Тюмень. Инициатором переезда был я. Видимо, профессионального простора стало маловато. В Тюмени устроился в первую школу учителем математики, потом стал замдиректора, потом директором 15-й школы, потом — 43-й. Это была новая школа в новостройке в Заречном микрорайоне. До сих пор у меня прекрасные воспоминания о тех годах.

Затем работал заведующим Ленинского районо, а после в течение 13 лет возглавлял городской комитет по образованию. Одно время был заместителем начальника Ленинского округа по социальным вопросам. Но проработал там недолго, оказалось, это не мое, душа не лежала. Мне интереснее с учениками, педагогами, студентами. Появилась возможность перейти во второй педагогический колледж директором, и я ушел. А затем уже возникла идея перехода этого колледжа в высшую педагогическую школу ТюмГУ. Следующий этап — институт. Поначалу в нем не было ни одной кафедры. Сейчас готовим педагогические кадры по шести специальностям.

— Бытует мнение, что классический университет не может готовить профессиональные учительские кадры: он не дает необходимой методической подготовки, в отличие от педвуза. И в нашей области хороших учителей готовят только Ишимский и Тобольский пединституты. Что вы на это скажете?

— В плане теоретической подготовки — да, классический университет дает больше. А вот в плане методики пединститут, конечно, лидирует. Но что касается нашего института, то если бы конкурировать стали учителя начальных классов, думаю, Тобольскому и Ишимскому пединститутам мы бы не уступили.

Нынешняя позиция Министерства образования — все педвузы должны быть закрыты, а на их основе созданы центры по подготовке педагогических кадров в рамках классических университетов. Но государственный стандарт университета не позволяет готовить кадры именно для работы в школе. Отсюда и проблема: при мощной теоретической подготовке слабая методическая база. И практика слабая.

— Есть ли в Тюмени своя педагогическая школа?

— Да, это школа академика РАО Владимира Загвязинского, которая известна в стране и даже за рубежом. Мы учим студентов по учебникам Владимира Ильича, у него очень много учеников, более сотни защищенных диссертаций, к нему едут учиться из других областей.

— Но в таком случае что же мешает Тюменскому госуниверситету на основе данной методологической школы готовить хороших учителей?

— Понимаете, в чем дело. Тут многое зависит от Министерства образования.

Вообще, на мой взгляд, система педагогического образования должна быть подвергнута большим изменениям. Может быть, не надо принимать скоропалительных решений по поводу сокращения педагогических вузов. Я глубоко убежден, что суть не в этом. Ну, перейдут студенты в классический университет. Будет ли лучше? Ведь какая еще проблема существует? Стандарты педагогического образования и общеобразовательной школы никак не стыкуются, делаются без учета друг друга, их составляют разные люди. Система общего среднего образования идет впереди системы педагогического образования. Мы уже заведомо выпускаем учителя, который отстает от тех проблем, которые решаются в образовательной системе школы. Сейчас идет переход на двухуровневую систему подготовки кадров. Стандартов же третьего поколения нет, мы не знаем, по каким стандартам работать. Должна быть разработана система непрерывного педагогического образования. Может, лучше совершенствовать каждую существующую модель, дать возможность классическому университету регулировать, корректировать стандарты.

— Леонид Дмитриевич, ушли в прошлое времена, когда учительство было особой кастой в обществе, когда само слово — Учитель — приводило в трепет, вызывало высокие чувства. В современном мире, напичканном компьютерными технологиями, образование поставлено на поток, и личность педагога во многом обесценилась. Но, может, это не так? Что для вас значит слово «учитель»?

— Я тоже задаю такой вопрос студентам. В этом году, читая курс «Введение в педагогическую деятельность», дал ребятам задание: написать эссе на тему «Миссия современного учителя». И вторая тема: «Современный учитель — кто он?» Лично у меня четкого ответа нет. Могу сказать шаблонными фразами, но настоящий ответ может получиться только в том случае, если со стороны общества, государства изменится отношение к педагогу. Конечно, учитель должен быть интеллигентом, культурным, воспитанным человеком, умеющим разрешать конфликты, должен приходить на помощь всегда и всюду. Но за каждой из этих характеристик кроются всевозможные НО. И это не от того, что наши учителя плохие, — положение их таково. Конечно, учитель — это дар Божий. В педагогику должны приходить люди с душевной теплотой, которые умеют работать с детьми, видят в себе необходимость приходить на помощь. Я считаю, что при поступлении на педагогические специальности кроме ЕГЭ должно проводиться собеседование с абитуриентом на предмет выявления его человеческих качеств. Пусть он даже не отличник в школе, но он придет в педагогику с любовью к детям, это будет человек, который видит себя в педагогике и из нее не уйдет.

— На ваш взгляд, таких учителей, о которых вы сейчас говорите, много в Тюмени?

— О молодых мне судить трудно. Но среди старшего поколения фанатов учительского труда достаточно. Мне очень жаль, что в свое время была чистка, я иначе это не могу назвать, руководителей образовательных учреждений. Человеку исполнилось 55-60 лет — все, он должен уйти на пенсию. А у этого директора еще много сил, энергии, умений, и он еще многим фору даст. Но... Что касается молодых директоров школ, то среди них немало амбициозных. Вообще амбиции сами по себе — это не так уж плохо. Другое дело, если человеком движет только жажда власти, положения, любой ценой. К сожалению, есть и такие факты.

Со студентами часто обсуждаем тему учительства. Спрашиваю: если бы учителям прибавили заработную плату, положение в системе образования улучшилось бы? И они говорят: нет. Оказывается, не для всех зарплата — стимул. Многие ребята идут в педагогику по потребности души. А это значит, школа получит все же настоящих учителей. Ведь учитель еще чем отличается от других профессий? Он никогда не забывает о своей работе, даже находясь на отдыхе. На берегу моря он обязательно будет собирать ракушки, камешки как демонстрационный материал для урока. Идя в музей, на экскурсию, он постарается купить какие-то открытки, картинки, чтобы потом показать ученикам. На личную жизнь времени остается мало...

Самоотверженность педагогов зарплатой не окупается, она, конечно, низкая. Чтобы получить 20 тысяч рублей, учитель должен взять двойную норму нагрузки, вести какие-то дополнительные занятия. Но это очень тяжело. Я сам, работая учителем математики, никогда не брал больше 20 часов в неделю. Иначе качество уроков непременно пострадает. А учителю начальных классов и вовек 20 тысяч не получить. Сейчас зарплата повышается за счет внутренних резервов. В школах, например, отказываются от преподавателей музыки, изобразительного искусства. Эти часы отдают другим педагогам, чтобы как-то поднять им зарплату. Но о каком качестве и культуре преподавания можно говорить?

— Каким вы видите будущее вашего института?

— За девять лет, что я возглавляю его, институт очень вырос, у нас хорошая методическая база, профессиональные кадры. Хотелось бы, чтобы институт стал центром педагогического образования в ТГУ. Может, удастся вернуться к идее, что учителей-предметников надо готовить именно у нас. Но для этого нужно сформировать новую модель, учитывая возможности классического университета и педагогического вуза. Сейчас есть стандарт классического университета, есть стандарт педвуза. Как их объединить? Без свободы действий в формировании стандартов что-либо сделать сложно.

— Леонид Дмитриевич, считается, что возраст 60 лет для успешного мужчины — это время, когда можно наконец остановиться в карьерном стремлении, жить спокойно, пользуясь достигнутым, почивать, что называется, на лаврах. У вас есть такое ощущение?

— Нет. Думаю, что еще не все сделано. Во всяком случае, не оставляю мысли о докторской диссертации, тем более что материала накоплено достаточно. Могу без ложной скромности сказать, что во время моей работы в городском комитете система образования Тюмени вышла на достаточно солидный уровень, о ней заговорили не только в Тюменском регионе, но и в России, за рубежом. Возникли связи, контакты, мы многое сделали. Но здесь надо сказать, что нам очень помогал Степан Михайлович Киричук, который тогда возглавлял город. Он был руководитель, который вникал во все дела, понимал, что нужно делать и как, и работать с ним было легко. Сейчас иногда смотрю на некоторые инновации, которые пытаются реализовать, но ведь это все из нашего прошлого. Взять ту же нормативную систему оплаты труда — мы разрабатывали эти варианты. Просто тогда это не воспринималось. Может, общество было еще не готово или мы шли несколько вперед.

Чиновничья жизнь приучила реально оценивать себя, останавливаться на каком-то этапе, не совершать поспешных действий, не принимать скоропалительных решений. Все же это хорошая школа. Если бы я не работал чиновником, научная карьера, возможно, была бы более продуктивной. Но случилось так, как случилось.

— Расскажите о своей семье.

— Старшая дочь — педагог. Врожденный учитель. Кстати, я был против, как ни странно, чтобы она выбирала эту профессию. Вторая дочь окончила нефтегазовый университет, она маркетолог. У нас одна внучка и один внук. Мужчин мало в моей семье, а вот у мамы нас было пятеро, и все сыновья. Я самый младший.

Все достаточно успешны, есть агрономы, технари, специалисты сельского хозяйства, а педагог вот я один...

 

Леонид Плотников: «В педагогику должны приходить люди с душевной теплотой, которые умеют работать с детьми, видят в себе необходимость приходить на помощь».

332 специалиста выпустил институт педагогики, психологии и социального управления ТюмГУ в 2009 году.