Двадцатая команда Андриана Угрениннова

Андриан Корнилович Угрениннов родился в 1928 году в селе Упорово в самой что ни на есть бедняцкой семье. Родители до организации колхоза вели свое крестьянское хозяйство, а в тридцатом году его отец, раненный в бою с Колчаком, оказался в партии и стал первым председателем колхоза.

Лето 41-го года… Ничто не предвещало беды: позади 6-й класс, впереди — каникулы у родственников в деревне Угрениновка, недалеко от Упорово.

В тот день Андриан с бабкой пололи картошку. День стоял жаркий, а гнус так и норовил укусить посильнее. Бабуля пожалела внука и отпустила искупаться. Внука не надо было упрашивать — он радостно побежал на речку. Навстречу — соседка, плачет. Она-то и рассказала, что началась война и мужиков забирают на фронт. Побросав все инструменты, Андриан с бабкой побежали в деревню, а там уже наготове стоит единственная машина — полуторка, и кони в упряжке. Женщины плачут, мужики храбрятся, песни поют, а старики покряхтывают, мол, дело тут не кончится одним сражением, а, наоборот, затянется. Дети примолкли, но страха не было — никто из них не чувствовал реальной угрозы. В их сознании представлялось, что вот мужики уедут, разобьют врага — и весь разговор! Так проводили первую партию на фронт, и деревня затихла. Стали ждать вестей, а через полмесяца — крик на всю деревню: пришла первая похоронка.

Зимой в деревню прибыли эвакуированные из Москвы и Ленинграда. По просьбе председателя школьники помогали не приспособленным к сельской жизни горожанам. После школы под надзором какого-нибудь деда ездили в лес, искали дрова и сушняк, чтобы приезжим было чем топить печки. Так прошла зима, а летом, в сенокосную пору, деревенских мальчишек брали боронить землю. Оставаться одному в деревне Андриану было не с руки, и он с удовольствием помогал своим деревенским друзьям. Председатель колхоза с бригадиром стал приглашать парнишку на работу, и он наравне со всеми возил копны сена.

Отца Андриана в силу преклонных лет на фронт не взяли, а назначили председателем кооперативной промысловой артели. Вручную и на машинках в ней шили обмундирование и обувь для фронта. Гимнастерки, полушубки, валенки — такой посильный вклад вносили упоровские сельчане в общее дело победы. В этой же артели была организована и небольшая рыболовецкая бригада. Она должна была ловить рыбу, а потом весь улов распределялся между работниками артели.

Шло время, а война все не кончалась. Рано повзрослевшая детвора в меру сил помогала взрослым. С весны заготавливали для школы дрова, ходили на прополку полей. Как только начинались работы в деревне, председатель приходил к отцу Андриана и отпрашивал парня в колхоз. Его с сыном председателя посадили на косилку, которую таскали лошади. К ним приставили двоих стариков (мало ли что, порвется тяж или сбруя придет в негодность), которые смотрели за тем, чтобы работа не прерывалась.

За событиями на фронте следило все село, узнавали о главных боях по установленному на площади радио. Победный день 9 мая встретили без особых торжеств, прошел только митинг. Да и какие тут торжества, когда солдаты еще не демобилизованы? Праздники начались, когда мужики стали возвращаться в деревню. Радость была огромной.

После окончания войны Андриан устроился на работу — учетчиком в МТС. Осенью 45-го его должны были призвать в армию, а тут… дали отсрочку, и он остался работать в деревне. В 1946 году комсомол объявил призыв добровольцев в морфлот, и Андриан со сверстниками написал туда заявление. На медкомиссии оказалось, что у него проблемы с легкими, и пришлось вернуться домой. А два года спустя парня призвали на службу в армию.

Была собрана так называемая двадцатая команда для войск МГБ, но призывникам никто нечего не объяснил. Новобранцы пытались выяснить у приставленных к ним сержантов в красных погонах, что им предстоит, но те отговаривались, мол, приедете и все узнаете. Сводили в баню, погрузили в крытые теплушки. Еще выдали концентраты, а что с ними делать, деревенские ребята не представляли. Да и какие концентраты, когда у каждого из дома был прихвачен мешок с провизией? В вагоне стояла большая буржуйка, и сержант объяснил, что из концентратов можно сварить кашу в кружке. На станции Юдино их накормили горячей пищей — и вновь по вагонам. На подъезде к Москве все прилипли к окнам, пытаясь хоть одним глазком взглянуть на столицу, но, кроме огней в ночи, так ничего и не разглядели.

На Западной Украине в городе Сарны Ровенской области новобранцев выгрузили, отправили в баню и определили в небольшой узловой городок. Высотные по тем меркам дома (3-4-этажные) были разбиты, уцелел лишь костел, и это было особенно удивительно. В городке новоиспеченные солдаты прошли 3-месячную подготовку, где по роду занятий уже поняли, куда их готовят.

Однажды их подняли, приказали выстроиться в колонны — и вперед. Вышли из перелеска и растянулись цепью по всему полю. Вдруг поступила команда: «Ложись!» Как ложись, в эту грязь? На них же новенькие шинели! Но команда есть команда. Новички залегли в грязную жижу. В лощине слышалась стрельба. Кто стреляет, куда и зачем — непонятно. Позднее, когда все закончилось, сержант объяснил, что войск на борьбу с бандами не хватает, вот и привлекают части МГБ. Они блокировали место, отрезав пути отступления бандитам. Позже им показали задержанных, которые были одеты в кожаные куртки с офицерскими погонами.

После принятия присяги Андриан в числе нескольких человек был отравлен в город Кременец Тернопольской области в школу сержантов, остальные уехали служить в гарнизоны. Сначала шли обычные занятия, потом стали выезжать на спецоперации.

После окончания сержантской школы Андриану пришлось принимать участие во многих операциях по уничтожению бандитских группировок. Руководители организации украинских националистов Коновалец, Мельник и Бандера не признавали советскую власть, пытаясь установить свою собственную. Ко времени службы Андриана Угрениннова Украинская повстанческая армия была уже разбита, остались отдельные группы по 4-5 человек, с которыми велась борьба путем поиска, прочесывания территорий, засад и секретов. Это была война из-за угла. И больше всего от нее страдало мирное население, которое бандиты грабили и убивали. Бывало, наши солдаты уходили в свободный поиск и, размещаясь на ночлег в местных домах, угощали хозяев продуктами из своего пайка. Детям отдавали свой сахар, мужчинам — табак…

После демобилизации в декабре 1951 года Андриан вернулся домой и пошел в райком комсомола — надо было куда-то устраиваться на работу. Ему предложили работать в милиции. Несмотря на то, что он служил в войсках МГБ, пришлось еще 3 месяца ждать окончания специальной проверки. Службу в органах внутренних дел Андриан начал в паспортном столе в селе Упорово, здесь же ему присвоили звание младшего лейтенанта милиции. В 1955 году его перевели оперуполномоченным в уголовный розыск, где Угрениннов проработал 3 года. В сентябре 58-го он перевелся на Ямал участковым в рыбацкий поселок Пуйко. А спустя 4 года был назначен старшим оперуполномоченным, начальником отделения уголовного розыска Ямало-Ненецкого окружного отдела. На этой должности Андриан Корнилович проработал до 1970 года, после чего был назначен заместителем начальника штаба УВД. На последнем месте он прослужил 13 лет и в 1983-м вышел на заслуженный отдых.

На пенсии ветеран просидел несколько дней. Не привыкшему к безделью Андриану Корниловичу стало скучно, и он вновь пошел в милицию. Пять лет в дежурной части ГАИ Угрениннов проработал на пульте «02». А потом сказался возраст: стало прыгать давление, накапливалась усталость после суточных дежурств, и Андриан Корнилович окончательно ушел со службы.

Сегодня бойкий 81-летний подполковник в отставке Андриан Угрениннов, награжденный орденом Отечественной войны II степени и шестью медалями, оглядываясь на прожитые годы, с улыбкой вспоминает свое трудное детство и службу в армии, мол, не повезло: всего 6 месяцев боевых и ни одного ранения…