Олег Цвырко: «Пора вернуть учителю уважение»

Все в жизни когда-то случается в первый раз. Вот и мне впервые за свою профессиональную практику пришлось провести виртуальное интервью.

№172 (5149)
05.10.2010
Елена Суслова

Эту заманчивую идею предложил Олег Цвырко. Что в общем-то неудивительно, ведь Олег Леонидович — учитель информатики. В результате отправила по Интернету своему герою вопросы, он на них ответил. Оперативно и откровенно. Впрочем, судите сами.

— Затрудняюсь ответить однозначно. Дело в том, что в слово «признание» я вкладываю признание прежде всего тех людей, с мнением которых считаюсь. И вот такие люди меня уже давно «признали». И потом. В списке первых я — за реальные достижения в образовании, за достижения моих учеников, а это скорее не признание, а констатация фактов.

— Что значит успех для учителя? «Медные трубы» не могут ему навредить?
— Как только люди узнают, как реально (а не «по телевизору») работает педагог, так сразу отпадает само понятие «медные трубы». Успех учителя — это прежде всего каждодневный, в чем-то монотонный, во многом тяжелый, зачастую неблагодарный, эмоционально и психологически перегруженный труд. И вот если «несмотря на...» ученики идут за тобой — это успех. Успех — это когда тебе верят. Успех — когда к твоим поступкам присматриваются и берут «на вооружение». Успех — когда тебе самому завтра хочется снова и снова идти в школу. «Кто, если не ты?» — этот девиз характеризует настоящего педагога, и если это к тебе относится, значит, это тоже успех... Когда я обо всем этом думаю, у меня не находится места «медным трубам»...
— Признаюсь: когда я ехала в Череповец, на конкурс «Учитель года России — 2007», то мысленно торопилась встретиться с вами. Не сомневалась: в пятнашку-то вы легко войдете! Каково же было мое разочарование, когда вас там уже не оказалось. Вы покинули конкурс в знак протеста против необъективного судейства. Желая того или нет, вы спровоцировали дискуссию о некорректной системе подсчета баллов, в результате правила игры российского конкурса были кардинально изменены. Это был поступок, за который и сейчас не стыдно?
— Та история уже неоднократно освещалась в прессе, и в определенном смысле жизнь давно расставила все по своим местам. Я нисколько не жалею о своем поступке, впрочем, и поступком каким-то особенным не считаю. Наверное, я счастливый человек, могу поступать, как велит мне совесть и представления о чести.
— Пыталась представить, как вы вошли в школу, в свой класс, что сказали ученикам, когда вернулись из Череповца. Как отреагировали дети?
— Не было такой проблемы. Дети мне верят. Они меня ждали (сказали, что скучали, пока я был на конкурсе) и были рады, что вернулся. Для них, думаю, важнее было, чтобы я был рядом.
За все ответственны на свете
Беспомощные,
                          маленькие дети...
— Учитель имеет право быть самим собой — ершистым, непокорным? И каково такому учителю в авторитарной системе?
— На ум приходит ассоциация с деятелями культуры. Они тоже часто сетуют (сетовали) на отсутствие «свободы творчества», особенно в прошлые годы. И вот на дворе «свобода творчества», но — странное дело — по-настоящему ярких, талантливых, самобытных произведений не то чтобы поубавилось, скорее, они совсем исчезли. Это подтверждает одну мысль: талантливый человек живет «над ситуацией». И тогда, и сейчас талантливые люди были и будут. Настоящий учитель самореализуется в любой системе.
— Помню спор, который возник у тюменских педагогов с академиком Амонашвили. Шалва Александрович утверждал: учитель — это миссия, и он будет честно работать даже за маленькие деньги.
— Полностью подпишусь под словами «учитель — это миссия». Мне кажется, учителем (как, впрочем, и ученым) нужно родиться. Единственное, что требует коррекции, — «маленькие деньги». Зарплата учителя не должна быть, как сейчас, унизительной...
— Учитель сегодня уже не тот...
— Это неправда. Учитель всегда «тот». Настоящего учителя «ситуация» не портит.
— И все же... За час дополнительных занятий, например, по химии учитель берет 300 рублей. Правда, это на сотню рублей меньше, чем требует вузовский репетитор... На ваш взгляд, можно сдать ЕГЭ без репетитора? Почему же педагоги и директора школ в голос твердят родителям: «Нанимайте, иначе ваш ребенок не сдаст экзамен!»
— (С)дать или не (с)дать? Вот в чем вопрос... Ничего не напоминает? Репетиторство возникло не на пустом месте. На сегодня репетиторство, по сути, теневая экономика образования. Нужно ли с этим бороться? Думаю, бессмысленно. У людей всегда должен быть выбор. Репетитор — это тоже вариант выбора. Можно ли сдать ЕГЭ без репетитора? Конечно, можно, но надо понимать «трудозатраты» ребенка. Зачастую людям пытаются навязать представление о репетиторе как о неком чуть ли не аморальном типе, помешанном на деньгах. А ведь репетиторы бывают разные. Очень многие из них дают реальные знания, далеко выходящие за рамки школьных. Квалифицированный репетитор, кроме всего прочего, снижает «трудозатраты» школьника.
— Знаю по рассказам, что ваши ученики с первого захода поступают в вузы, в том числе столичные — Баумановку, МАИ и другие. Раскройте секрет: как удается достигать таких результатов? Отбираете самых умных, башковитых детей?
— Сколько раз мне приходилось это слышать. И в более откровенном виде: «Поделитесь секретами или хотя бы скажите, какие книжки читать, чтобы ко мне тянулись дети». Нет секретов. Нет отбора. Нет «секретных методик». Просто любите свою работу. Любите детей. Старайтесь зажечь в ребенке свечу знаний. Развивайте в ребенке самоуважение. Поймал себя на мысли, что говорю, по сути, общеизвестные истины, но от этого они не становятся неверными.
— Утверждают, с цифрами в руках, что ЕГЭ позволил ребятам из глубинки в большем количестве поступать на бюджетные места в высшие учебные заведения. Это так?
— Нет. Надо быть честным: условия обучения в городских школах в основном лучше, чем в сельской местности. Квалификация учителей тоже в целом выше. Возможностей для развития ребенка в городе больше. Неужели кто-то всерьез верит в равные возможности московских школьников и школьников села?
— Заметили? Спрашиваю о поступлении школьников в вузы. Этот показатель по-прежнему является определяющим не только для обывателей, но и для управленцев от образования, в то время как сегодняшней российской экономике прежде всего требуются рабочие руки. Из уст политиков звучат обвинения, что школа не перестроилась в этом направлении...
— Надо для начала остановить процесс разрушения системы образования. Думаю, что ресурсы государства нужно направить на исправление ценностей... Негоже, когда неправедность считается нормой.
— Хочу процитировать данные по применению информационных компьютерных технологий в образовании. Исследование выявило, что в этой области практически все страны имеют чётко обозначенную политику, и ещё раз подтвердило отсутствие такой политики в России. Поэтому в отечественных школах практически нет программного обеспечения по целому ряду школьных предметов, уделяется слабое внимание подготовке и переподготовке учителей в области ИКТ, крайне бедна инфраструктура... Что же делать? У вас есть ответ на этот извечный вопрос?
— Что делать? Работать. Рецепты? Они очевидны и просты. Определить внятную кадровую политику, чтобы не действовал принцип: «Не смог работать учителем — пошел в руководители». Систему оплаты труда привести к знаменателю «профессионализм», а не к знаменателю «должность».
— Мы говорим о естественно-математическом профиле, однако наши современные дети по-прежнему отдают предпочтение гуманитарному направлению. Потому что так проще: меньше учишь, напрягаешь мозги? Или так заложено свыше: рождается больше детей «правополушарных», чем «левополушарных»? Как тут быть? Ломать природу, переучивать, как когда-то это делала советская педагогика с левшами?
— Это, скорее всего, перекос в общественном сознании. «Самые успешные» люди — не инженеры, учителя и врачи, а музыканты, композиторы, художники, шоумены, политики и т.д. и т.п. Пока такой стереотип будет доминировать, так и будет. Образно мне это напоминает тонущий корабль, на котором все танцуют.
Был слышен гул,
Работали насосы,
На палубе матросы
Курили папиросы
...корабль их тонул...
— По правде говоря, сегодняшняя битва за технарей мне напоминает споры 50-летней давности о физиках и лириках... Помню вашу визитку на областном «Учителе года». Из нее узнала, что вы и стихи пишете, и фотографией занимаетесь... Чего больше в профессии учителя — рутины или творчества? Остается ли лично у вас время творить? Какая у вас нагрузка?
— Вопрос о нагрузке сложный. Считать ли нагрузкой, например, чтение научных статей? Для меня это не нагрузка, поэтому много работаю.
— Сколько лет вы в школе? И интерес к работе не пропал, и не наступил самый опустошительный момент в учительской профессии — эмоциональное выгорание?
— В школе, можно считать, я практически с 1986 года. Работал, с разными перерывами, начиная со школы в Москве. Интерес к работе никогда не пропадал... Эмоциональное выгорание?.. Думаю, детская улыбка спасает от любого выгорания.
— Загоняли ли вас ученики хотя бы раз в тупик? Есть ли среди них любимчики?
— В тупик не получалось, но иногда дети преподносят нравственные уроки. В «любимчиках» у меня ходят все те, кто трудится. Двойки ставил, но без удовольствия. Хотя многие считают, что «двойка ученика — это двойка учителя», я так не считаю. Отметка должна отражать реальное положение вещей, быть объективной и справедливой... У меня были случаи, когда ученики сами вы-прашивали себе двойку, поскольку знали, что это тоже отметка, которая лучше, чем ничего.
— Ошибка педагога менее заметна (результат его работы отдален во времени), но стоит она недешево. Думаю, учитель хотя бы раз в жизни да ошибается. Как можно, по вашему мнению, с достоинством выйти из щекотливой ситуации?
— В этом заложено одно из противоречий профессии учителя: меры принимать нужно сейчас, а последствия скажутся потом. Я не вижу катастрофы в ошибке учителя (в конце концов, мы все люди), главное — вынести уроки из любой ошибки. Очень плохо, когда на ошибках не учатся...
— Один педагог с солидным стажем, директор школы, однажды признался мне, что когда они с супругой ездили в отпуск, то держались от своих коллег подальше. Мол, учителя среди толпы можно определить без труда — по менторской манере высказывать свою точку зрения, громко разговаривать и другим отличительным чертам.
— Мне жаль этого директора.
— Вы своей принадлежности к учительскому сообществу никогда не стеснялись?
— Никогда. Считаю дурным тоном громко и навязчиво разговаривать в общественном месте, навязывать свою точку зрения. Учитель прежде должен УМЕТЬ СЛУШАТЬ.
— Есть и совершенно противоположное мнение: учитель — самая лучшая на свете профессия.
— Профессия учитель — не лучшая и не худшая. Скорее она особенная. Очень жаль, что в последнее время из этой профессии общество «вымело» благородство, уважение, культуру, а привнесло жалость и унижение...
— Говорят, мужчины в школе — это благо. Вы его на себе ощущаете?
— Мужчины в школе? Мужчина прежде всего должен заботиться о своей семье. Работа в школе этого не позволяет делать. Этим все сказано. Все остальное от лукавого...
— Считать деньги в чужом кармане неприлично. И все же позвольте вопрос! Принципиальный. Вы удовлетворены своим вознаграждением за труд?
— Конечно, недоволен. Когда по телевизору показывают всевозможные сомнительные шоу с призовыми фондами, исчисляемыми миллионами рублей, испытываю чувство унижения за учительство. По нормам стрессовости профессия учителя на вторых позициях после шахтеров, а по оплате труда в списке профессий — вторая с конца.
— Сегодня в обществе в целом по отношению к системе образования сложилась очень непростая ситуация. По существу, мы видим два непримиримых лагеря: в одном собрались «реформаторы», в другом — так называемые «консерваторы». Вы себя к какому крылу относите?
— Отношу себя к «консервативным реформаторам». Рушить легче, чем строить. Но и стоять на месте нельзя. Почему бы, наконец, не учиться на собственных ошибках, коих в истории нашей страны предостаточно. Зачем разрушать то хорошее, что было наработано и выстрадано предыдущими поколениями учителей?
— Что считаете самой болевой точкой нашего образования?
— Когда в организме все болит, уже не до болевой точки. Лечить нужно комплексно. Рецепт один — любить свою страну, своих детей, думать о будущем и работать.
— Как вы пришли в педагогику? Помните тот день, тот момент, когда решение «быть учителем!» созрело окончательно. Может быть, кто-то показал пример?
— Не было такого дня. Повторюсь: педагогом нужно родиться — и это почувствовать. Что касается примеров... Я счастливый человек — меня всегда окружали замечательные, неординарные люди. Их огромное число. Не хотел бы заниматься перечислением — мне все они очень дороги.
— Почему сегодня именно Ишим? Вам в этом городе не тесно?
— Все очень относительно. Иногда я в Ишиме «задыхаюсь». Иногда благодарю судьбу за то, что она меня здесь определила. Благодаря Интернету в последнее время особенной оторванности не ощущается. Как математику мне нужен лист бумаги и карандаш. Как программисту — компьютер. Как учителю — класс. Получается, что у меня все есть.
— Есть то, что поддерживает вас в минуты отчаяния?
— Это прежде всего моя семья. Она всегда рядом — и в минуты радости, и в минуты отчаяния. Мне нравится фраза: «Надежный тыл».
— Пошел на свой завершающий виток Год учителя. Оправдывает ли он лично ваши надежды?
— Мне кажется, Год учителя не нужен вообще. Как впрочем, и любой другой — шахтера, космонавта. Выходит, на следующий год об учителе можно забыть?
— Олег Леонидович, есть ли у вас идеи, как повысить престиж учителя? И что пожелаете тем ребятам, которые пока сидят за партами — в школе ли, в вузе, но уже «примеряют» на себя место у классной доски, за учительским столом?
— Уже не раз писал: пока ситуация в стране не изменится, я бы не советовал идти в педагогику. Не верю, что хорошо могут учить бедные люди...

Более 200 победителей и призеров предметных олимпиад, конкурсов и научно-практических конференций — от городского до международного уровней — подготовил за время своей педагогической деятельности Олег Леонидович Цвырко.

Досье «ТИ».
Цвырко Олег Леонидович. Учитель информатики средней школы № 1 Ишима. Помимо этого Олег Леонидович является доцентом кафедры прикладной математики и информатики Томского университета систем управления и радиоэлектроники, автором 25 научных работ. В 1999 году в Московском государственном педагогическом университете защитил диссертацию на присвоение ученой степени кандидата физико-математических наук. Владеет несколькими языками — английским, немецким, французским, польским, белорусским. Большое внимание уделяет работе с одаренными детьми.