Хотели как лучше…

Последний раз с Виктором Черномырдиным мы встречались четыре года назад в Киеве. Чрезвычайный и полномочный посол России на Украине выкроил в своем плотном графике три часа для интервью нашей газете. Яркий политик и дипломат вспоминал Тюмень с искренней теплотой. Именно в тот период, когда Черномырдин возглавлял Всесоюзное промышленное объединение «Тюменгазпром», состоялось судьбоносное знакомство с тогдашним первым секретарем Свердловского обкома КПСС Борисом Ельциным.

Впрочем, с Тюменью Виктор Черномырдин познакомился еще до назначения начальником объединения. Став «из-под палки» инструктором ЦК КПСС, вчерашний директор крупнейшего в мире Оренбургского газоперерабатывающего завода курировал газовую промышленность всего СССР.

Настоящая работа

- Владимир Долгих, секретарь ЦК, направил меня в Тюмень, когда пускали газопровод Вынгапур – Челябинск. Мне как хозяйственнику предстояло оценить: сдадут магистраль в срок или не сдадут?

Там я познакомился с начальником «Тюменгазпрома» Евгением Алтуниным, Юрой Горяиновым, он работал в обкоме партии, Володей Кураминым. Мы пролетели вдоль всей сургутской трассы до Уренгоя, который только подключали.

– Как вам показалась большая Тюмень?

– Гигантская стройка! В Западной Сибири газовая промышленность только начиналась.

– К назначению начальником всей этой стройки оказались готовы?

– К тому времени Василий Динков, министр газовой промышленности СССР, по согласованию с Долгих забрал меня из ЦК к себе замом… Однажды в десять вечера вызывает меня министр. Сядь, говорит, а то упадешь: поедешь работать в Тюмень?! Там как раз подошли к валанжину, нужен знающий человек. Я выдвинул единственное условие - прежде на месте оценить весь фронт работ. Десять дней провел в вертолете, пока не осмотрел каждый угол.

– Много нашли слабых звеньев?

– Море! Но слабые звенья не потому, что кто-то чего-то. Такие объемы! Людей не хватало, оборудования и техники не хватало. Я пообщался со строителями, присутствовал на заседаниях штабов, совещаниях. Там было море проблем! И когда все это посмотрел, так загорелся по настоящей работе!

– Вы вернулись из Тюмени к Динкову и выдвинули новые условия?

– Никаких условий! Я сказал, что согласен.

– Как же тогда решали проблемы? С кадрами, техникой…

– Когда приехал в Тюмень, вот тогда начал ставить вопросы на всех уровнях. Помимо того, что я стал начальником «Тюменгазпрома», за мной сохранили должность заместителя министра. И возможностей у меня было гораздо больше, ну кто из моих предшественников мог запросто зайти в ЦК, Совмин, Госплан? Я постоянно летал на коллегии министерства, докладывал на всех совещаниях по Западной Сибири. Участвовал в селекторах с членами политбюро. Министр полностью доверял мне и редко вмешивался в мои дела. С Борисом Ельциным мы каждый квартал облетали всю трассу, проводили вместе совещания. Он безотказно помогал нам, свердловчане поставляли целые комплекты жилых домов.

– Многие вопросы удалось сдвинуть с мертвой точки?

– За два года мы нигде не сорвались. Ни разу не нарушили сроков по вводу мощностей. Кадры возили со всего Советского Союза. Это была поистине стройка века. Мощно наращивали Уренгой. С чистого поля начинали Ямбург, выбирали площадку, я утверждал проект. От нас требовали строить в Ямбурге жилье, а я встал супротив. Представляю, что было бы сейчас, если бы в Ямбурге построили поселок. Какая трагедия для людей! Мы вышли на полуостров Ямал. Там особая эпопея!

Тюмень – это всё!

– Виктор Степанович, спустя столько лет – признайтесь: что для вас значила Тюмень?

– Тюмень – это всё! Здесь всё по-другому. Совершенно другая природа, совершенно другие люди – открытые, добрые, нелукавые, без вранья. Без таких людей в Москве тоскливо. Потому, будучи премьером, я перетащил из Тюмени тогдашнего губернатора Юрия Шафраника. Мне нужны были люди, которым бы не пришлось объяснять, что такое Западная Сибирь. Регион, благодаря которому и живет вся Россия…