Ну что, брат Мольер?

В общем, зло смеялись. Режиссер Михаил Поляков, заслуженный деятель искусств России, лауреат Государственной премии, профессионал, известный своим суровым нравом, взглянул на незадачливого героя… с сочувствием. Неожиданно! Но, мне кажется, доживи Мольер до наших дней, он бы это оценил.

Актер как печка…

«Мещанина» Поляков ставил на заслуженного артиста России Игоря Кудрявцева, который играет на сцене тюменского «Ангажемента». По мнению режиссера, это актер трагического дарования. Этакий печальный клоун. Но «не совсем правильно» используется в театре, о чем Михаил Давыдович говорил руководству не раз. А руководство что? Вам, милостивый государь, и карты в руки! Режиссер подумал... и предложил Кудрявцеву роль мольеровского Журдена.

Возникает вопрос: если «Мещанин во дворянстве» — комедия (а Жан Батист 341 год тому назад написал именно комедию), как Михаил Поляков собирался использовать трагическое дарование актера? Получить ответ на этот вопрос можно, посмотрев спектакль.

Репетировали они всего один месяц. Кудрявцев нервничал, что не вытянет роль. Поляков был убежден: актер прекрасно справится. А после сдачи спектакля вдруг заявил: «Я всегда недоволен тем, что получилось!» Огорошил, выдержал паузу (человек театра!) и сознался, что, во-первых, его устроила реакция зала, а во-вторых, он удовлетворен тем, что удалось выжать из артистов.

— Меня называют извергом, который пытает актеров, — говорит режиссер, — но в результате этих «пыток» они становятся совершенно другими. Я их заставляю играть чуть лучше, чем они играли до меня.

«Да-да! — подтверждают в театре. — Он всякий раз вытягивает наших молодых ребят на более высокий уровень. Поляков — это сильная школа!»

Но то молодежь… Кудрявцев же — тридцать лет на сцене, а как боялся подвести режиссера! Не знал, что, приступая к работе с Игорем Викторовичем, Михаил Давыдович уже находился «в преддверии большого счастья».

— Хороший актер как печка, — размышляет мастер. — Он горит, а ты ему только успеваешь идеи в топку подбрасывать. С такими артистами одно удовольствие работать! Игорь Кудрявцев из их числа. Нам было трудно, но интересно.

Перед спектаклем Поляков обратился к зрителям со словами:

— Каждый из нас создан для счастья, как птичка для полета, но в погоне за ним мы очень часто подвергаем себя таким страстям, которые нам не по силам, — и в результате гибнем. Прошу ничего другого в спектакле не искать!

Взрослый ребенок Журден

Михаил Поляков любит Мольера. Говорит: это вечный драматург. В том смысле, что писал он о вечных страстях человеческих. Вот и стремление выйти в «знать», над которым драматург посмеялся три столетия назад, до сих пор не покидает «беспородных». Если кто разбогател на «сукне», то старается сразу скакнуть в высшее сословие. Благо туда сегодня не нужен пропуск в виде родословной. Достаточно приобрести автомобиль высокого класса, дом в Лондоне, яхту…

А Журден-то при деньгах!. Вон как разбрасывается ими! В наше время он бы проблем не знал. Но эти очевидные аналогии Полякову не интересны. Скучны даже, я думаю. Более того, противны. Ему важен человек, а не «функция». Что там у него внутри, у этого Журдена? Отчего он во всем пытается подражать дворянам? Режиссер сумел разглядеть в мольеровском напыщенном павлине взрослого ребенка, который доверчив, искренен, щедр. Он умеет любить и обязательно научится страдать. Потому что он живой!

Михаил Поляков не стал переделывать пьесу, переносить ее действие из XVII века в другое время, менять подданство героев (хотя, уверяет, спектакль не про французского Журдена, поскольку видел он «этих французиков из Бордо, они не способны так чувствовать»). Он просто изменил финал пьесы и сместил акценты. И оказалось что?

Господин Журден стремится в высший свет вовсе не потому, что он столь честолюбив. Просто он влюблен. Да не в кого-нибудь там, а — в маркизу! В эту жеманную красавицу. В спектакле Доримена, в исполнении молодой актрисы Елены Голуненко, получилась весьма гламурной особой (вся в розовом и блестит). Эх, не уйти от аналогий!

Да и куда от них денешься, если в спектакле нет прочной привязки ни к времени, ни к пространству. Не важно, что герои упоминают Париж и носят пышные наряды. Вон портной в исполнении Ильи Матусевича почему-то сильно похож на современного стилиста метросексуального склада.

Человеческая алчность и подлость существовали всегда. Они неистребимы. А Журден и правда дитя! Наивен, чистосердечен, открыт. Таких всегда держат за «милейших чудаков» и не устают над ними подтрунивать.

Кудрявцев в своей роли убедителен. Он понимает героя и разделяет его взгляд на мир. И ему так же больно, когда он сталкивается с предательством…

— Мне было его жалко, — призналась после спектакля завлит театра Анна Николаева.

— Я рад, что добился того, чего хотел, — жестко сказал Поляков.

Михаила Давыдовича трудно заподозрить в сентиментальности. Он колюч, часто зол, резок. Любит говорить правду, почти всегда неприглядную. Может, это внешняя оболочка? Я неспроста спросила его про маски, с которыми танцуют актеры в спектакле. Что они символизируют?

— Бесконечный карнавал, — ответил режиссер. — Все люди закрываются масками. Открыться трудно…

Поляков нашел для себя приемлемый способ — он раскрывается в театре. В спектаклях, которые он ставит, всегда есть кто-то, кого можно пожалеть…

P.S.: 10 июня «Ангажемент» представит «Мещанина во дворянстве» на фестивале «Ирбитские подмостки».