Скорая гламурная помощь

На днях телеканал «Россия» показал очередной «Прямой эфир с Михаилом Зеленским». О том, как артист Борис Моисеев выздоравливает после перенесенного инсульта и теперь возвращается: приходит в себя, вновь начинает думать о выходе на сцену. Я попсовые шоу не смотрю. Случайно «щелкнула» пультиком кухонного телевизора, зависнув над горкой нечищеного лука. Однако, щелкнув, осталась «на канале». И смотрела. И очень хотелось заплакать. Но не от лука.

№112 (5320)
30.06.2011
Вероника Наумова

Не хочу и не буду обсуждать творчество Бориса Моисеева: очевидно, что у него есть поклонники. Какие? Да какая разница. Я его гламурные кривлянья с придыханьем не люблю, но известно: ничто так не разъединяет людей, как вкус.

И ничто не объединяет так, как его отсутствие! Только этим я могу объяснить наличие поклонников моисеевского стиля: пафосной пародии на богему.

Моисеевская ориентация мне тоже неинтересна: ее в России обсуждают уже много лет. Что плохо говорит лишь о самой России: все же не тот масштаб творческой личности, чтобы так изнывать от любопытства. Не Чайковский все же.

Интересно было другое. Друг Бориса Моисеева (а может, это был концертный директор? Друзья в попсовой сфере — реликт) в эфире долго и скорбно рассказывал о случившемся.

Борису стало плохо, это видело все его окружение. Стали уговаривать поехать в клинику — Борис отказывался. Стало еще хуже. К уговорам подключилась тяжелая артиллерия в виде нестареющих эстрадных зубров. Боря не соглашался.

Тогда — цитирую почти дословно — они «вызвали для Моисеева платную скорую». И врачи этой скорой 4 (четыре) часа «уговаривали Бориса поехать в больницу». Но он продолжал упираться: не поеду!

Зрители в студии начали волноваться. И хотя я точно знаю, что на такие прямые эфиры «благодарных зрителей» набирают за деньги (разного рейтинга программы — разная цена за «поболеть и поучаствовать»), все равно народ волновался. Мол, а чего он не ехал-то?!

Причина оказалась простой до банальности. Зрителям торжественно объяснили: Моисеев не мог себе позволить свалиться в одночасье. На следующий день у Моисеева был запланирован «респектабельный» корпоратив. Рубка бабла, иными словами. Вот почему эстрадному «дровосеку» не хотелось выпускать из рук топор с фонограммой. Некогда болеть: пора к станку! Тому самому, что печатает «у.е.».

Присутствующий на эфире «золотой голос России» Николай Басков (по-моему, уже вне себя от любви к себе) горячо поддержал: «Да-да! Отказываться никогда нельзя. Иначе завтра тебя просто не пригласят!» И привел пример. Как его, донельзя уставшего, сама Примадонна спросила: «Что, Коля, рвут на части?» — «Рвут, Алла Борисовна!» — «Пусть рвут! Когда забудут — поздно будет».

Поэтому, наверное, «Примадонна», в прошлом просто хорошая певица, а ныне эдакая базарная паханша, все никак не распрощается с «дорогим зрителем» после своего 60-летия.

Потом вступил Кобзон. И тоже со слезой повествовал, как не жалеет себя, как гробится Боря ради публики! «Он очень много работал! Зажигал по ночам на корпоративах!». Кобзон деланно хмурится: когда Борю положили в дорогую клинику, он сбежал. Звонит Кобзону столичное медицинское светило Виктор Шкловский, жалуется на Борю. Мы, дескать, к нему со всей душой и супердорогостоящим оборудованием, а он… Ему что, корпоративы дороже жизни?

Пожалуйста, не упрекайте меня в жестокости. Моисеева, который старательно давал телеканалу «эксклюзивное» интервью (при этом рот у него разъезжался и кривился, как у самого обычного больного человека), — мне было бесконечно жаль. Дай Бог ему поправиться.

Но еще сильнее было жаль Россию — замечательную, разную, фантастически красивую, талантливую, щедрую, вольную, в хорошем смысле слова — безбашенную страну, которую так лихо, так цинично, распилили на слои. Ладно бы — социальные. Это не обидно. Так во всем мире: карета скорой помощи делится на собственно карету (которая едет к богатому) и скорую помощь (она едет к любому больному, не интересуясь его банковским счетом). Ну или не сразу интересуясь.

У нас по-другому. Еще совсем недавно многие возмущались диким имущественным расслоением между богатыми и бедными в России. Теперь в России другое расслоение: между богатыми и очень богатыми.

При этом и те, и другие, кажется, совсем потеряли стыд и последние тормоза. Дворцов, яхт и лайнеров уже не прячут. Меряются ими. А еще устраивают до неприличия роскошные корпоративы «в пользу больных раком детей», после которых журналисты месяц пытаются дознаться, куда пропали пожертвованные пожирателями деликатесов деньги. Скандал на всю Россию.

Но я опять же не о героях корпоративного труда. Я, извините, опять о скорой. К слову, всегда ли она приходила к нам вовремя?

Не надо, нельзя показывать сегодняшней России — живущей перед и за чертой бедности, озлобленной отсутствием нормального жилья, потерявшей работу, — не надо показывать, как врачи 4 часа уговаривают VIP-пациента ехать с ними. Сегодня ведь всем плохо. И безденежным больным, для которых страховой полис — от слова страх. Что не станут лечить бесплатно, что, купив лекарства, останешься без штанов. И врачам той же скорой плохо: многих после такой передачи могут принять за мерзавцев. А врачей, поверьте, стоит уважать.

…Милый, интеллигентный Зеленский пытался вывернуться: мол, вот как человек фанатично верен своей публике, вот как жертвует собой ради искусства! Не прокатило.

А сравнение Моисеева с Плисецкой («Майя, — восторженно вещал Кобзон, — тоже вот так же, как Боря, болела, но никак не хотела покидать сцену!») просто покоробило.