Взлетные огни штурмана Пономарева

Диктует:

— Начнем «от печки»?

— Согласна: с родного крылечка…

— Так вот, как говорится, мы сами не местные. Я родился и вырос в Пензенской области, в Башмаковском районе, недалеко от лермонтовских Тархан. Мама, Антонина Даниловна, работала экономистом, отец, Николай Макарович, был инструктором райкома партии. Еще до моего рождения оба прошли сложный жизненный путь, через край хлебнули лиха Великой Отечественной. В 1943-м мой будущий отец, а тогда 16-летний мальчишка, убежал на войну. Служил во флоте. Его рассказы о фронтовой жизни (сбивчивые, ведь каждый раз волновался…) были для меня и сестры не только своеобразными уроками истории и географии (страна у нас большая, судьба у нее сложная). Примеры патриотизма и героизма отец подтверждал конкретными именами своих боевых друзей. И поэтому Родина «вырисовывалась» для нас «лица не общим выраженьем».
И зарождалось понимание, а потом и убеждение: от позиции каждого из нас в этой жизни многое зависит.

Когда мне исполнилось 14 лет, отца не стало. Воспитанием моим занялся дядя — брат отца Семен Макарович, который по тому времени имел завидное образование. Он окончил Военно-воздушную краснознаменную академию и юридический факультет Одесского университета.

— Так это он «нашептал» вам любовь к небу?

— И другие мои дяди по отцовской линии служили в авиации. Эту мою родню объединяла не только любовь к небу, но и очень добрые земные отношения. С детства запомнилось, как они обращались к своим родителям — «папаня», «маманя». Тепло от таких слов…

В общем, в 1971-м, после окончания 10-го класса, я не метался в поисках нужного учебного заведения, а по любви пришел и поступил в Кировоградское летно-штурманское училище гражданской авиации. Через три года был направлен в Сургутский авиаотряд Тюменского управления гражданской авиации штурманом Ан-24.

«Вот здесь я рос, шлифуя мастерство», до 1989 года. Налетал почти 9 тысяч безаварийных часов, был штурманом авиаэскадрильи, штурманом летного отряда.

— Словарь русского языка разъясняет: «Штурман — специалист по вождению судов, летательных аппаратов». Я представляю, как можно ориентироваться, упираясь в земную твердь, но как это делается в воздушном пространстве — в северном небе, с высоты которого открывается только тайга?

— Ну почему же? При хорошей видимости с нашей высоты можно разглядеть все изгибы Иртыша. А вот многих северных городов, на огни которых можно было бы ориентироваться, в то время действительно еще не было. Бывало, летишь из Сургута до Тарко-Сале — и на всем 460-километровом пути внизу ни одной жилой точки. Двигались по навигационным приборам, настроенным на частоту земного маяка. Однако работа штурмана заключается не только в том, чтобы следить за показанием этих приборов. Еще на земле, с «поправкой» на силу ветра в полете, он вычисляет скорость, курс. Все эти расчеты заносятся в штурманский журнал.

— Но вот во время полета ветер взял да и усилился…

— ...или вдруг возникли очаги фронтальной грозы. Берешь в руки логометрическую линейку, «вспоминаешь» тригонометрию и выходишь на нужную трассу.

Помню из Октябрьска до Сургута доставляли рыбу. Время в полете — пустяк, всего-то тридцать минут. Главная работа — активное самолетовождение — начиналась во время посадки на полосу, что находилась на берегу Оби и была не оборудована радиотехническими средствами…

— И что же? Опять нужно брать в руки линейку и начинать с нуля?

— А нуля не нужно бояться! Я с него начинал не только рабочие расчеты, но и свою жизнь. Четыре раза. И первый раз это произошло в 1991-м.

— В тот год распада СССР многим пришлось оказаться на нуле…

— Распался не только Советский Союз. Развалились и целые отрасли народного хозяйства. И Тюменское орденоносное управление гражданской авиации «в связи с переходом к рыночной экономике» было преобразовано в авиакомпанию «Тюменьавиатранс». Я был назначен вначале исполнительным директором авиакомпании, потом первым замом генерального директора, а в 1992-м возглавил Тюменское региональное управление воздушного транспорта. В средствах массовой информации сообщалось тогда, что компании были переданы воздушные суда, аэропорты и функции надзора на территории региона за работой тех, кто эксплуатировал эти суда. Вроде все — так, но вспомним, что это было время активной приватизации, которая сопровождалась стремлением многих раздробить целое и прихватить свой кусочек. Задачу — сохранить перевозчиков в полном объеме — приходилось решать, что называется, с боями: прошли через целую череду судебных заседаний. Из 16 авиаотрядов нам удалось сохранить 11. Почти в полном объеме. Единственным в России… И в то же время неразбериха была полной. И, несмотря на рыночную экономику, полное безденежье. Печать регионального управления я покупал за свои деньги.

— Готовясь к встрече с вами, я отыскала в архивах «Тюменских известий» материал, опубликованный 30 августа 1992-го. Цитирую: «В Тюмени практически с нуля образовывается региональное управление воздушного транспорта. Его начальником назначили штурмана Сургутского авиаотряда М.Пономарева. С первых же дней региональное управление попыталось обеспечить равные права для всех эксплуатантов. Ко всем были предъявлены одинаково жесткие требования по обеспечению безопасного полета».

— В написанное внесу одну правку: мы не попытались, а обеспечивали действительно безопасные полеты.

— «Правка» — слово наше, журналистское…

— А я на практике знаком и с другими вашими терминами — «хвост», «подвал», «чердак». Когда работал в Сургутском авиаотряде, меня избрали членом горкома партии. Товарищи поручили мне отвечать за взаимодействие со средствами массовой информации, вот я и начал в свободное от полетов время писать в сургутскую городскую газету «Победа коммунизма», «Тюменскую правду», «Воздушный транспорт». Знаю, как трудно искать нужные слова, знаю и о той ответственности, которую несешь за написанное слово. Знакома мне и радость творческих побед: на областном журналистском конкурсе, куда тогдашний собкор «Воздушного транспорта» Анатолий Мокроусов представил мои зарисовки и очерки об авиаторах, мои материалы были признаны лучшими. Уж извините!

Должен признаться: писать материалы непросто, но еще труднее с нуля создавать СМИ. В 1994-м я был приглашен на должность вице-губернатора ЯНАО. Югра и Ямал в конституционном порядке были признаны равноправными субъектами Российской Федерации, но институты власти здесь еще только предстояло создать. И столица Ямала продолжала оставаться, что называется, без удобств. Здесь не было даже элементарного: гостиниц, своего телевидения… Откуда жители полуострова в то время черпали факты из жизни? Из единственной на весь округ газеты «Красный Север». Организация средств массовой информации и стала одним из участков моей работы. В качестве отчета: во всех городах и районных центрах полуострова появились собственные газеты. И телевизионные студии, которые не уступают по качеству своего вещания ТВ-центрам со стажем. Если кто-то считает, что все это пришло на седой Ямал по мановению волшебной палочки, пусть найдет эту палочку. И попробует махнуть. Уверяю: мало не покажется.

— По труду и честь! 2000-й — год рождения федеральных округов России. Всезнающие СМИ проинформировали: вице-губернатор Ямала Михаил Пономарев приглашен на пост заместителя полномочного представителя Президента РФ в Уральском федеральном округе…

— И опять пришлось начинать все с нуля. Петр Михайлович Латышев поручил мне отвечать за вопросы внутренней политики, за взаимодействие со средствами массовой информации. А еще — выстраивать взаимоотношения межконфессиональных объединений.

— Я познакомилась с записью вашего интервью корреспонденту телекомпании «Ермак», которую вы создали, будучи на посту замполпреда. Среди ваших ответов прочитала такое признание: «Тот вопрос, в котором я пока не разбираюсь досконально, стараюсь изучить».

— Изучить пришлось многое. И на практике, и теоретически: после обучения в Ленинградской академии гражданской авиации я окончил Академию народного хозяйства, юридический факультет гуманитарного университета. Теперь могу от себя сказать: учиться действительно никогда не поздно и очень не бесполезно.

— Михаил Николаевич, 2000-й — дело, как говорится, уже прошлое. Но и тогда, и теперь многих журналистов волновал вопрос…

— Стоп! Я попробую его угадать! Это вопрос о взаимоотношениях пишущего с тем, кто создал данное СМИ и оплачивает будущую «музыку»?

— Так точно!

— Но если вы «раскопали» мое интервью «Ермаку», то вы просто не могли пропустить в том тексте мой ответ на подобный вопрос. Отвечал я так: «С журналистами разговариваю как партнер, как товарищ». И это не слова, заученные специально для прессы, а моя позиция. Не секрет, что «в устах» журналиста могут увянуть самые лучшие цветы-идеи, решения и расцвести бурьян-трава. Чтобы этого не случилось, с представителями СМИ нужно разговаривать по-человечески — не скрывать от них трудностей, не таить успехи. В общем, быть партнерами.

— Я правильно понимаю: четвертый нуль в вашей жизни начинал набирать свои плюсы во время работы замминистра в Министерстве регионального развития? Помнится, 2004-й — время самых обильных поправок в рождающийся закон о местном самоуправлении…

— Создавалась вертикаль власти, разграничивались полномочия и функции между федеральным центром, регионами, городскими, районными и местными муниципальными образованиями. Сложная работа… Но ведь мы с ней справились! И теперь, уверен, ни у одного, даже самого маленького поселкового образования, не возникает сомнений в правильности принятых тогда решений. Власть на местах отвечает за решение насущных хозяйственных вопросов (благоустройство, дороги), а за вопросы финансирования образования, здравоохранения (и многих других глобальных сфер жизни) отвечают органы власти рангом повыше.

— Руководящие посты… Какие качества исполнителей они научили вас ценить: строгую дисциплинированность или инициативу?

— И дисциплина, и инициатива должны быть согласованы с разумом. С четким пониманием того, что тебе предстоит делать.

В 2008-м член Общественной палаты РФ, известный адвокат Анатолий Григорьевич Кучерена пригласил меня на должность заместителя председателя созданного и руководимого им Центрального Совета общероссийского общественного движения «Гражданское общество». Цель этого общества — оказание бесплатных юридических услуг населению. Здесь от меня требовалась инициатива. И за год в регионах страны было создано почти 60 отделений «Гражданского общества».

Следующая моя должность — заместитель директора департамента управделами Правительства Российской Федерации (аппарат возглавлял Сергей Семенович Собянин). Понятно, что сама эта должность диктовала строжайшую дисциплину и величайшую ответственность.

…Моя первая профессия штурмана научила меня не терять ориентацию, не отклоняться от трассы, всегда четко знать, где я нахожусь. Считаю, что самое страшное для человека — оказаться невостребованным.

— Ну, вам-то грех жаловаться на невостребованность…

— А я не о себе. О тех, с кем доводилось работать и которые как-то вдруг выпали из обоймы. Не всем из них удалось помочь.

Что касается меня, то в настоящее время я вхожу в совет директоров «Запсибкомбанка». Итоги жизненного пути не подвожу, потому что уверен: в своей песне я дошел только до припева.

Примеры патриотизма и героизма отец подтверждал конкретными именами своих боевых друзей. И поэтому зарождалось понимание, а потом и убеждение: от позиции каждого из нас в этой жизни многое зависит.