Светлый образ Людоеда

Выбор пал на Алексея Размахова и Филиппа Виноградова — студентов выпускного курса ГИТИСа, мастерской Дмитрия Крымова и Евгения Каменьковича. И — на сказку Александра Волкова «Волшебник Изумрудного города».

Историю рождения спектакля опустим. Она непроста. И в театре говорить об этом не желают. Обратимся к конечному результату. Сказку все помните? Ее персонажей тоже? Так вот, помимо знакомых нам с детства Элли, Тотошки, злых колдуний, доброй феи и славной троицы: Страшилы, Железного Дровосека и Трусливого Льва — на сцене «Ангажемента» появляется новый персонаж — Людоед. И я вам скажу: слава богу, что появляется. Потому что именно он в итоге запоминается зрителям.

В этой роли актеру театра Илье Матусевичу было где развернуться. Ему дали пространство и возможность быть оригинальным душкой-поваром, ведущим кулинарное шоу. Удачный режиссерский ход, рассчитанный на восторженный отклик юной, растущей у телевизора публики. При этом все остальное сценическое повествование сказки движется исключительно в заданном Волковым направлении, безо всяких вывертов. Не знаю, замышлял ли постановщик Алексей Размахов сделать образ Людоеда единственным светлым «пятном» на фоне мрачной волшебной (вот сочетание, да?) страны, но у него это получилось. Людоед весел, жизнелюбив и вызывает симпатию, несмотря на то что собирается скушать Элли. В то время как сама Элли и ее друзья похожи, скорее, на тени, чем на живых героев удивительных приключений.

Зная способности актеров, занятых в главных ролях, недоумеваешь: почему режиссер не пожелал использовать их лучшие артистические данные в своей постановке? Такое ощущение, что им подрезали крылья. Заметно: артисты силятся что-то сделать, чтобы оправдать свои сценические воплощения, но никак не могут вы-рваться за рамки, в которые их загнали. Например, стоило ли превращать харизматичного, обладающего мощной энергетикой Дениса Юдина в бледного и невразумительного Льва? У Волкова, к слову, данный персонаж весьма выразителен. А Элли? Тонко чувствующая нервную организацию каждой своей героини Юлия Шек в этой роли совершенно невнятна и бесцветна.

Не хочется обижать актеров. Им и так не сладко, знаю. После работы с такими мастерами, как, например, Михаил Поляков и Николай Коляда, этот спектакль для них — безусловный шаг назад. «Волшебник Изумрудного города», поставленный амбициозной молодой командой из Москвы, не оставляет ощущения целостной истории. Он разваливается на отдельные этюды, которым не хватает некой цементирующей основы (может быть, нестандартной идеи?), чтобы стать полноценным спектаклем.

К слову, идея — на поверхности. Чем так притягателен Людоед с тесаком в руках, планирующий поужинать Элли? В какой-то степени он повторяет образ Бабы-яги, желающей усадить Иванушку на лопату и запихнуть в печь. Дети любят страшные сказки с хорошим концом. И, как утверждают психологи, им эти сказки необходимы, поскольку они «моделируют непростые жизненные ситуации, возникающие в реальной жизни, и помогают детям адаптироваться в негативных обстоятельствах». Говоря простым языком, в детстве нужно пережить придуманный ужас, чтобы, повзрослев, не пугаться действительности.

«Волшебник Изумрудного города» в этом смысле подходящий материал. В нем есть своя злодейка — Бастинда. Вместе с придуманным Людоедом они могли бы стать прекрасной парой. Такой триллер можно было поставить! Впрочем, лезу не в свое дело. Жираф, как известно, большой, ему виднее… Однако в постановке москвичей Бастинда никого не пугает. И вообще вызывает недоумение. Представьте: со своими слугами она общается по рации! Зачем колдунье (!) в сказочной (!) стране рация?

Вопросов к спектаклю много. Почему, например, костюмы персонажей детского спектакля такие невзрачные, выполненные в черно-белых и коричнево-серых тонах? Единственное яркое пятно — малиновый сарафанчик Элли. Почему Лев одет как простой тюменский подросток — футболка, джинсы и кроссовки? На него у художника идей не хватило? Кто эти люди в черном, неожиданно появляющиеся на сцене и изображающие то обезьян, то деревья, то рабочих, споро убирающих реквизит, чтобы расчистить сцену для следующего эпизода? Ответов москвичи не оставили, хотя вопросы им задавали…

Удалась ли постановка, легко проверить. На публике. Дети — самые честные зрители. Когда им не- интересно, они ёрзают в креслах и шумят, если же действо их увлекает, они замирают. На премьере «Волшебника…» они замирали трижды. Когда на сцене появился Людоед — раз. Во время демонстрации чудес великого Гудвина, реализованной с помощью театра теней, — два. И в момент эффектной гибели колдуньи Бастинды (о, это действительно было впечатляюще!) — три. Всего-то…

Но дети… они ведь еще очень благодарные зрители. И невзыскательные. Им этих трех сцен вполне хватило, чтобы написать восторженные слова в книге отзывов. Большинство записей там начинается так: «Все понравилось!» Каждый второй отметил «классные спецэффекты». Ну, это Бастинда постаралась. И еще кто-то лаконично выразился: «Спектакль супер!»