29 марта 2024     

Культура   

Анатолий Омельчук: теория совпадений

Да и повод для большого собрания предъявили вполне актуальный: 50 лет творческой деятельности автора. Точка отсчета показалась символичной во всех смыслах. Полвека тому назад был опубликован дебютный юношеский рассказ Омельчука «Первая пятерка». Кто говорит, в журнале «Крокодил», кто утверждает, в какой-то томской газете. Неважно. Милый бойкий рассказик, непритязательный писательский старт, не больше. Но вряд ли кто-то будет спорить о нынешнем масштабе фигуры «крокодильского» дебютанта.

Культ его личности

Мне уже много лет ясно: мера свободы человека определяется мерой его таланта. Явный, очищенный от заимствований и конъюнктуры талант позволяет его «носителю» не только полноценно творить, но и иметь роскошь не кланяться сильным мира сего. А если и поклониться кому, то довольно небрежно…

Омельчук такой. Когда в своей телепрограмме «Культ личности» он, перед тем как задать очередному герою вопрос, щурясь и при этом сверяясь с бумажкой, долго тянет свое знаменитое «Э-э-э…» — никогда не знаешь, нападет он сейчас или одарит нежным комплиментом. И собеседник, в какой бы высоты кресле ни сидел, робеет.

«Царей надо любить», — сказал Омельчук в каком-то из интервью. Однако сам периодически любит щелкнуть по короне (коронке). Любя.

Впрочем, о том, кого любит и не любит Омельчук, написаны тома. О том, кого он не любит — не пишут, но говорят. О том, кто не любит его — слагают легенды.

Понимаю, что это не главное, но ничего с собой поделать не могу. На входе в Президентский зал «сканирую» толпу приглашенных. Не вижу многих. Например, книгоиздателя Мандрики, без которого не представляю местный книжный рынок. Мандрика не приглашен. Ага, думаю я. Значит, здесь все по-настоящему. Значит, по-прежнему страсти бушуют, обиды кипят, болотная ряска культурологической среде региона не грозит. Хорошая творческая ревность — живой процесс…

Впрочем, усевшись в удобное презентационное кресло, я тут же вижу мандрикино небритое лицо. Правда, на экране. Там гостям крутят нескончаемый видеосюжет: Омельчук подписывает книги благодарным читателям. Омельчук на Севере… а теперь в родной ГТРК «Регион-Тюмень». Северный олень бежит… хвост большой деликатесной рыбины бьет кому-то по рукам… красивые молодые девушки танцуют… И вот он, Мандрика, — сидит за столом, заваленным книжным товаром. Улыбается. В руках — одна из последних книг Омельчука.

Что ж, будем считать совпадением. Первым на сегодня.

К слову, книжку Лукич держит в руках замечательную: «Река возвращается». В моей домашней библиотеке «Река…» Омельчука стоит на полке перечитываемых книг. Вот бы о ней всерьез рассказать, цитируя кусками эту строгую и ясную прозу, которую не хочется вслед за эстетами-литературоведами называть исповедальной…

Самые устойчивые устои

Но «театр уж полон». Вечер встречи с писаталем открыт. С микрофоном в руках — замечательный тюменский актер Алексей Шлямин. Выбор ведущего — еще одно свидетельство независимости Анатолия Омельчука. Не знаю, как специалисты назвали бы шляминский стиль-конферанс, но мой сын-студент выразился бы просто: стеб. Но очень хороший, качественный, уважительный стеб.

С самого начала Шлямин бесцеремонно поторапливал публику, записавшуюся поздравлять Омельчука. «Вы что, не видели, там фуршет ждет, водка стынет? Быстро, быстро, вышел, поцеловал и все…». На протяжении всей встречи витает тема стакана. В одной из сцен несравненный Шлямин появляется с вилкой, на вилке — огурец.

Всего лишь поднимает воротник пиджака, зябко запахивается — а уже образ.

Слово «библиотека» Шлямин произносит, по определению Чехова, деликатно: «БиблиотЭка». «Вы тут все-таки в библиотЭке, так что давайте тут поприличнее…» Тем удивительнее, что Шлямин жестко держит действо в руках, умело снижая градус пафоса.

Все время украдкой смотрела на Анатолия Константиновича в «президиуме»: каково ему? Такую порцию славословия, пусть вполне дружеского, трудно переварить даже не самому скромному мэтру.

Вот неполный перечень «званий», которых удостоился Омельчук в этот день.

Патриарх сибирской литературы.

Корифей публицистики.

Обдорский архивариус.

Секс-символ Тюменской области.

Запомнилась (записала!) восторженная фраза одной из дам-поздравительниц в адрес Омельчука.

«Грани его личности безграничны и многогранны»…

Во как. Омельчук в ответ сказал что-то милое, без сарказма. Он, похоже, многое прощает женщинам. Наверное, потому, что нещадно эксплуатирует их в качестве источника неукротимой творческой энергии. Вообще у Омельчука по жизни — свои энергосберегающие технологии, и делиться ими он не торопится, хотя внешне, казалось бы, душа писательская нараспашку. Ничего подобного. Все внутри. Все его безграничные грани.

Что же касается секс-символа… Одна из дам, говоря о телевизионном аспекте творчества Омельчука, провела смелую аналогию: сравнила телевизионную вышку… с фаллическим символом. Народ посмеивался. Омельчук безмолвствовал. Дама, упорно завершая тему, игриво вопросила: «Вы же знаете, Анатолий Константинович, чем обычно МЕРЯЮТСЯ МУЖЧИНЫ?»…

«Вышками!» — весело крикнул Омельчук с места.

Искушение апельсинами

Прошел слух, что подвал здания «Регион-Тюмени», где хранился «современник по человечеству», затопило. Что, мол, книг на всех не хватит. Народ поторопился разобрать будущий раритет. Субтильные дамы сетовали: нести будет тяжело. И действительно, книга (Тюмень, издательство «Инфо-плюс») весомая: том чуть не в 500 страниц, «стильный» формат, лаконичные иллюстрации Райшева и Кухтерина, масса роскошных фотографий молодого нескладного очкастого Омельчука. Общее ощущение… настоящей, не по случаю «сбитой» книги. Омельчук назвал ее «общей книгой, книгой о нашей эпохе».

У книги есть второе название: «Искушение жизнью: События/Взгляды/Тексты/Оценки/Точки». Название громоздкое, как товарняк, но точное. В сборнике собрано все, что когда-либо было написано об Омельчуке и что он захотел собрать под одной обложкой. Читаешь: вроде бы все о нем, а получается больше о времени. Негромкие размышления о громком времени. Мысли вслух о состоянии внутри души. От саморекламы книгу оберегает созвездие имен — «людей Омельчука». Совпадение с людьми...

Свое слово о сидящем в цветах «юбиляре» сказали в свое время Распутин, Поволяев, Елфимов, Рогачев, Гольдберг, Логинов, Васильев, Быков.

Омельчук — и рядом с ним: Спиваков, Юрский, Познер, Жванецкий, Дуров, патриарх Алексий. Винокур почему-то. Омельчук листает людей, как книги. И коллекционирует книги — как людей.

А женщины! О, как женщины сказали об Омельчуке!

Заворотчева, Дворцова, Ерпылева, Корн…

Но можно немного процитировать Анастасию Лапцуй? Название ее изящного эссе об Омельчуке мне не понравилось: «Дерзновение скромности». По-моему, ужас. Но сам текст хорош. Лапцуй вспоминает.

«Моему другу выпала удача отхватить где-то полный кулек апельсинов. Драгоценное приобретение бережно прижимает к взволнованной юной груди длинными, посиневшими от лютых морозов руками. Они неприлично выглядывают из коротковатых рукавов пальтишка, видимо, когда-то купленного его мамой в деревенском магазине по поводу окончания средней школы. Апельсинам тесно в кулечке, сделанном из квадратика 30 х 30 коричневато-бежевой оберточной бумаги времен нашей юности. Они в каждый миг норовят рассыпаться на белый снег Уральских гор. Двадцатилетний охотник за апельсинами торопится к крайнему балку на виду всего геологического поселения из десятка балков. Не мне. Другой несет».

Дама сердца не оценила цитрусового рыцарства. Но рыцарь не в пролете. Он из личной неудачи соорудит позже изящный рассказец для радиопрограммы окружного радио «Литературный Ямал». И назовет его отчаянно: «Дурак принес апельсины». В названии этом тоже неслабый расчет: ну как такого дурака не полюбить — немедленно и нежно?!

…На презентации выступала неотразимая, как всегда, Лариса Вохмина, г-жа редактор «Тюменской правды». Рассказывала, как брала интервью у Анатолия Константиновича. Брала-брала, дома стала расшифровывать диктофонную запись, а там… тишина. Пришлось повторно договариваться с мэтром. Будь на ее месте мужчина, пропало бы интервью. Но отказать Ларисе…

Выслушав этот эпизод, чуть не рванула на «трибуну». И я! И у меня почти такой же был случай. Интервью с Анатолием Омельчуком, которое мы писали в «Регион-Тюмени» в феврале 2006-го по случаю его юбилея. Помню, как впала в оцепенение от голоса Омельчука (голос — отдельная тема). Как непонятно зачем «параллельно» с надежным японским «цифровиком» нервно корябала в блокноте, кусками схватывая неподражаемую вальяжную омельчуковскую речь. А дома включила диктофон и в ужасе услышала… ровное гудение. Космическую пустоту. Ни слова, ни звука. В полуобмороке так и виделась ехидная улыбочка интервьюирумого: ну что, поймала на слове?!

Еще одно совпадение? Не случайное. Плохо разбираясь, а точнее, вовсе не разбираясь в технике, убеждена: шутку со мной сыграл сам А.О. Магнетизм его личности. Где-то там, в неведомых мне таинственных магнитных полях, голос Омельчука наложился на вечность…

Омельчук и Казанова

Интервью все же вышло. В нем был замечательный кусок про мудрую Неркаги. Омельчук вспоминал: «Мы съездили к Анне Павловне Неркаги. Таких вот СТРАСТНЫХ натур, в которых бурлит космос, у нас очень немного. Есть мелкая человеческая страсть, а есть вселенская… Ее голосом говорят горы, земная твердь, спрессованное Время».

Мало ему Венеции с ее страстными натурами, думала я тогда, так еще и на территории Тюменской области их ему подавай…

Венеция. Еще одно совпадение с Омельчуком. Раздел «Текст». «Венецианская ночь». Он вспоминает, как заблудился в Венеции.

«Я перебрал. Солидно. Основательно. Чего там греха таить: нажрался. У нас, кажется, была выездная дискуссия: кто в доме главный? С выездом в Венецию. Приоритеты не удалось расставить. Я расстроился. Решил продолжить в одиночестве и стал коллекционировать венецианские пивные. Наверное, коллекция получилась знатная. Но сознание не выдержало, отключилось. Что хочешь — эмоциональный удар, психологический импрессионизм…

Я в каком-то странном городе. Ночь. Мгла. Пустота. Я на мостике. Канал. А-а-а… Венеция. Наверное, из последней пивной я взял курс на площадь Святого Марка, но как в этой штопаной Венеции можно честно выдержать верный курс?..

Где я? Ясно одно: в Венеции… Недалеко от площади пристань, на которую нас с группой северных товарищей доставили из отеля… Понятно, все контрольные сроки прошли. Товарищи с Севера явно уехали почивать в отель…

Я бреду по самым узким в мире улочкам, надо мной нависают дома. Но они все напролет темные. Ни одного фонаря. Дома сгрудились, расступаются неохотно. Город выключил свой огромный рубильник. Время мрака. Час полной темноты… Мистика темноты. Диктатура одиночества. Наверное, в небе больше света, чем здесь, на земле, в Венеции. Глухие переулки. А как промозгло! Мой франтовый пиджачишко совсем не греет. Осенняя ночь в Венеции. Пронзительный ветер гоняет сморщенные полиэтилены…

Меня не отпускает страх. Я сейчас упаду, и сердце остановится. Я буду лежать мокрый как лягушка, дернувшись от гальванического удара. Гальвани, часом, не венецианец? Не из Венеции ли? Водятся ли здесь лягушки?…

Почему я не кричу? Мне плохо. Что я крикну? На каком языке? Кто меня услышит? Кто здесь поймет мою речь?

Стыдно. Что меня ведет? — и сейчас, и в жизни? Стыд. Только стыд»…

А мне так не было стыдно. Было отчаянно одиноко и страшно, когда я вот так же, правда, без пива, отстала в Венеции от нашего паромчика-вапоретто. Тур-группа унеслась на нем по Гранд Каналу — в вечерний туман, в надвигающуюся сырую ночь, чтобы дружно, кучно улететь утром из Римини в Тюмень. А я с пакетом хрупких сувенирных масок осталась бегать по набережной, поскуливая как дворняжка от непоправимости всего. И мобильник сел (у Омельчука остался в дамской сумочке). И хотелось в Тюмень, навсегда.

За мной вернулись, ругая меня всей тургруппой вместе с капитаном (или как там его?). И я от счастья извинялась. А Омельчук — нет.

Потому что мужчина. И даже если бы не нашелся под утро, не расстроился бы.

А жил он там в отеле «Казанова».

Хорошее дело гаджетом не назовут

Не преувеличу, если скажу, что главным героем этой презентации — по крайней мере, самым интригующим — был не сам Омельчук, а его голос.

Дело в том, что в «презентационном» пакете, выданном гостям, кроме главной книги был еще сюрприз: автоаудиокнига того же Омельчука под названием «Я целую твой голос». Книга стихов, прочитанных самим автором. Реплика неугомонного Леши Шлямина: «Видите? Чувствуется масштаб! Если уж целовать, то даже голос!»…

Но автор серьезен. «Я, Анатолий Омельчук, время жизни: век двадцатый — век XXI, страна на планете — Россия, родина — Сибирь, имею честь и, наверное, смелость предложить эту АвтоАудиоКнигу…» Так сам А.О. представляет свой новый, дерзкий, воплощенный в жизнь проект. Он предрекает своей книге успешную судьбу: «Есть подозрение: автора будут слушать в авто…»

Есть подозрение, что в авто эту книгу лучше не слушать, во всяком случае — дамам. Иначе, заслушавшись, перевоплощаясь в прототип героини омельчуковской словесной живописи и невольно зарумянившись, угодишь в кювет в лучшем случае…

Хотя слушать, не скрою, приятно. Голос Омельчука — явление, не поддающееся холодному анализу. Рекомендуем на вооружение гипнотизерам и психоаналитикам. Слушаешь стихи — и вроде все хорошо. Счастье есть. Есть любовь. Есть верность. Есть странные мужчины, о которых сам Омельчук когда-то сказал: «Мужик — очень грустное существо»…

Умная Наталья Дворцова, профессор, заведующая кафедрой издательского дела и редактирования ТюмГУ, выступая на презентации, забыла про шляминское «поцеловал — и пошел». Подробно, толково объяснила аудитории феномен омельчуковской аудиокниги.

Большинство современных писателей, сказала она, не признают в своем творчестве никаких гаджетов. Боятся иметь что-либо общее с компьютерной революцией (видимо, чтобы не утерять писательскую девственность). Омельчук, на ее взгляд, относится к прогрессивному меньшинству. С цифровой революцией он на «ты». Гаджеты уважает. И не потому, что хочет казаться своим для продвинутой аудитории. Просто любит экспериментировать. И, как в Венеции, ни черта не боится потеряться.

«Голос — это душа буквы», — учит Наталья Дворцова. А картинка убивает голос. Голос возвращает нас к древней книге, ведь раньше книги ЗВУЧАЛИ, потому что их читали вслух…

Впрочем, и профессор попала под обаяние Омельчука. С увлекательной экскурсии в историю книги сбилась на комплимент.

«Голос Омельчука, — заявила она нежно, — бархатный и глубокий. Он вовлекает… Он зовет к сотворчеству… Ему не унифицирует никакой гаджет…» И вновь Омельчук «снизил градус», крикнув из президиума:

— Хорошее дело гаджетом не назовут!

…И последний пассаж.

Редактор «Тюменской области сегодня» Александр Скорбенко, получив слово, тоже говорил о неповторимости и уникальности поэтической интонации Омельчука. «Кто еще так привлекает, кто так завораживает?» — взывал он к аудитории.

— Путин! — рявкнул находчивый Шлямин. — Путин! Кто «за»? Кто «против»? Единогласно!

Нравится

Статьи по теме

№119 (5327)
12.07.2011
Леонид Быков
Анатолий Омельчук: личное открытие Сибири
№79 (5287)
12.05.2011
Людмила Губанова
Омельчук: молодой писатель для молодых читателей

Новости

09:05 29.11.2013Молодёжные спектакли покажут бесплатноСегодня в областном центре стартует V Всероссийский молодёжный театральный фестиваль «Живые лица», в рамках которого с 29 ноября по 1 декабря вниманию горожан будут представлены 14 постановок.

08:58 29.11.2013Рыбные перспективы агропромаГлава региона Владимир Якушев провел заседание регионального Совета по реализации приоритетного национального проекта «Развитие АПК».

08:49 29.11.2013Ямалу — от ПушкинаГлавный музей Ямала — окружной музейно-выставочный комплекс им. И.С. Шемановского — получил в свое распоряжение уникальный экспонат.

Опрос

Как вы отнеслись к отказу Украины от интеграции с Европой?

Блоги

Евгений Дашунин

(126 записей)

Давайте сегодня взглянем на самые важные технологические прорывы.

Светлана Мякишева

(64 записи)

20 приключений, которые я смело могу рекомендовать своим друзьям.

Ольга Загвязинская

(42 записи)

А что такое «профессиональное образование»?

Серафима Бурова

(24 записи)

Хочется мне обратиться к личности одного из самых ярких и прекрасных Рыцарей детства 20 века - Янушу Корчаку.

Наталья Кузнецова

(24 записи)

Был бы язык, а претенденты на роль его загрязнителей и «убийц» найдутся.

Ирина Тарасова

(14 записей)

Я ещё не доросла до среднего возраста или уже переросла?

Ирина Тарабаева

(19 записей)

Их не заметили, обошли, они – невидимки, неудачники, пустое место...

Андрей Решетов

(11 записей)

Где в Казани работают волонтеры из Тюмени?

Любовь Киселёва

(24 записи)

Не врать можно разве что на необитаемом острове.

Топ 5

Рейтинг ресурсов "УралWeb"