«Условное» преступление

К таким невеселым раздумьям меня подвигла история, случившаяся в апреле 2007 года. Но окончательный вердикт суд вынес в ноябре 2011-го. Выходит, более четырех с половиной лет длилось разбирательство по такому, казалось бы, пустяшному делу.

Тем утром....

16 апреля 2007 года в 9 часов 45 минут на пульт дежурной части отдела внутренних дел Заводоуковска поступил телефонный звонок. О том, что на улице Шоссейная, 117 автомобиль «УАЗ-39629» сбил пешехода, который доставлен в медицинское учреждение с диагнозом «черепно-мозговая травма». Вскоре мужчина скончался...

В то утро 22-летний водитель областного стационара №　12 (или, говоря по-старому, Заводоуковской городской больницы. — Е.С.) Анатолий Сединкин вместе с медсестрой рванули за медикаментами для лечебного учреждения. Однако, как утверждал Сединкин, они ехали со скоростью около 40 километров в час.

«На перекрестке... шофер увидел, что к дороге по ходу движения автомобиля быстрым шагом подходит пожилой человек. Пешеход, посмотрев влево на идущую машину, продолжал двигаться дальше через проезжую часть. Сединкин посчитал, что мужчина видит и слышит его и, дойдя до центра проезжей части, остановится с целью пропустить автомобиль. Но, не посмотрев в его сторону, не сбавляя темпа своего движения, пенсионер шел не останавливаясь. Увидев действия мужчины, Сединкин принял вправо и нажал на тормоза...» Эти свои показания, данные во время допроса в качестве подозреваемого, Анатолий Сединкин закончил коронной фразой: «После этого ПЕШЕХОД УДАРИЛСЯ В ЛЕВУЮ СТОРОНУ АВТОМОБИЛЯ».

Нелепицу подтвердил во время заседания Заводоуковского районного суда Тюменской области под председательством судьи Е.В.Колосова свидетель В.Андриянов. По его собственным утверждениям, в самый канун ДТП он стоял на крыльце пожарной части, а после заметил, что пенсионер Иван Николаевич Швец, переходя дорогу, «НАЛЕТЕЛ на «УАЗ»...

Кто будет третьим?

Сын погибшего Андрей Швец поведал суду, что пытался поговорить с Андрияновым (оказалось, они работают в одной организации). Но тогда «очевидец» происшествия утверждал, что сам момент столкновения не видел. Отчего же во время судебного заседания он сделал совершенно иное признание? У сестры погибшего Марии Николаевны Швец на этот счет есть собственное мнение: «Свидетель не дал суду правдивой информации о случившемся, всячески изворачивался и в конечном итоге окончательно запутался».

Но это, так сказать, замечания на полях. Если же говорить о важных для дела деталях, прозвучавших из уст двух людей, то подтвердить или опровергнуть их, точнее, быть «третейским судьей», никто не мог. Третьего, как говорится, не дано. Третий свидетель — та самая медсестра, находившаяся в машине вместе с Сединкиным, по сути, очевидцем происшествия тоже не являлась: факт наезда не наблюдала, так как сидела в салоне автомобиля, спиной к водителю.

Как бы там ни было, суд критически отнесся к показаниям В.Андриянова. Ведь они опровергались двумя официальными документами — протоколами осмотров места происшествия и транспортного средства. А также свидетельствами эксперта Е.Подойникова. Он констатировал: «Повреждения, обнаруженные у Швеца, невозможно получить при обстоятельствах, о которых говорит свидетель Андриянов, так как скорость автомобиля и его масса больше скорости и массы человека».

По-русски говоря, не мог в результате такого якобы «самоудара» 74-летний мужчина иметь многочисленные переломы теменной и височной костей, ребер, кровоизлияния под мозговую оболочку, в мягкие ткани головного мозга, в околопочечную клетчатку, разрыв печени... Эти и другие серьезнейшие телесные повреждения, осложненные отеком и сдавливанием головного мозга, и привели к смерти Ивана Швеца.

Четыре года экспертиз

По уголовному делу было проведено аж четыре автотехнические экспертизы! Ровно по количеству лет, на которые растянулось предварительное расследование.

Под двумя первыми экспертными заключениями стоит подпись Алексея Гринина. Он, исходя из представленных следствием данных, произвел расчеты. И вышло, что скорость автомобиля до начала торможения составляла не менее 48 км/час, водитель автомобиля «УАЗ» не располагал технической возможностью предотвратить наезд путем экстренной остановки, а сам пешеход грубо нарушил правила дорожного движения. Эти выводы дали основание вынести постановление о прекращении уголовного преследования. Один из следователей, к кому в поиске справедливости обратилась сестра погибшего, взял на себя миссию суда, заключив: «Ваш брат сам виноват».

Надо честно признать: если бы не настойчивость Марии Швец, если бы не ее неоднократные обращения с жалобами в прокуратуру (их тоже было четыре), следствие по-прежнему топталось бы на месте. Глядишь, через год-другой дело списали бы в архив. По истечении срока давности. Мария Николаевна убеждена: «Следствие умышленно волокитило расследование обстоятельств гибели брата, пытаясь оправдать виновника ДТП». И сестра набиралась сил и шла бороться за правду. И за
неотвратимость наказания.

В результате две последние экспертизы, проведенные известным уже нам экспертом Подойниковым, помогли завершить расследование и передать уголовное дело в суд. Вновь проведенные — теперь уже в судебном заседании — расчеты подтвердили: та смертоносная «таблетка» мчалась не с разрешенной скоростью 40 км в час и даже не 48, как утверждали две первые экспертизы, а все 53, а то и 61.

Цена жизни

У водителя Сединкина «было достаточно времени предотвратить наезд на человека в случае, если бы он не превысил установленное ограничение скорости и принял меры по ее снижению». Однако он, «самонадеянно рассчитывая» на предотвращение возможных последствий, «проявил преступное легкомыслие»... Так записано в решении Заводо-уковского районного суда от 28 ноября 2011 года.

Допросив потерпевших, свидетелей, экспертов, исследовав материалы уголовного дела, оценив собранные по делу доказательства в их совокупности, суд признал Анатолия Сединкина виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.2 ст.264 УК РФ (нарушение лицом, управляющим автомобилем, правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности смерть человека). И назначил ему наказание в виде лишения свободы сроком на один год с лишением права управления транспортным средством на шесть месяцев. «Назначенное наказание считать условным, установив испытательный срок в два года», — гласит судебный вердикт.

Мы спросили у Марии Швец, испытывает ли она удовлетворение. Мария Николаевна ответила: «У меня двоякое ощущение. С одной стороны, отрадно, что факт происшествия установлен, виновник ДТП наказан. Но, с другой стороны... Такая слабая мера: год условно за гибель человека».

И все-таки плата за чьи-то легкомыслие и безответственность слишком велика. И для родных погибшего, и для общества, и для самого «автора» беды.