28 марта 2024     

Общество   

Фронтовые воспоминания бойца Николая Мышкина

Наш учебный Красноярский артдивизион прибыл на конечную точку фронта 23 июня 1944 года под город Витебск Белорусской ССР.

Нас, артиллеристов 45-миллиметровых противотанковых пушек, душевно принял командир батареи капитан Петр Степанович Богатырев. Было уже за полночь. Всех распределили в орудийные расчеты. В орудийном расчете положено 7 человек, а было на этот момент по 2-3 человека. Командир батареи предложил нам, сержантам, занять любую должность в орудийном расчете. Мы пожелали быть наводчиками, заряжающими, замковыми, даже подносчиками снарядов. Комбат предлагал быть командирами орудий. Однако наша братва, не нюхавшая боевого пороха, пока не изъявила желания.

Куда мы попали? Комбат Богатырев подробно рассказал: это был 3-й Белорусский фронт под командованием генерала армии Черняховского, 19-я гвардейская дивизия, 54-й гвардейский полк. Рассказал о боевом пути этого фронта, дивизии, полка. Мы засыпали его вопросами:

— Когда будет наступление?

— Это военная тайна. Нам скажут. Только будьте готовы!

— А нам вручат гвардейские значки?

— Обязательно вручат. Только воюйте храбро, а главное — умело…

А нас так и готовили в отдельном артдивизионе Красноярска!

На конной тяге — вперед!

Было по-июньски тепло. Батарея расположилась в редколесье. Березняк, осина, небольшой кустарник. Я устроился в окопчике возле своего орудия с врученной мне винтовкой-карабином — и с должностью наводчика. Короткий ночной отдых — спать не пришлось и не хотелось. Много разных дум передумал. Вспомнил свою родную деревню Лебяжье и маму. Рассказал ей, что я уже на фронте, скоро пойдем в бой. Еще хотел поговорить с девушкой, которая мне часто писала письма в Красноярск. Не пришлось.

Началось невероятное, то, что трудно выразить словом. Разрыв снаряда? Стрельба? Впервые в жизни переживал этот ужас. Нас подняли по тревоге. Смотрю, полетели наши самолеты, пошли танки. Нам скомандовали: «Вперед!» И пошла наша артиллерия вперед — на конной тяге.

Наша дальнобойная артиллерия, минометы, а затем самолеты хорошо поработали на оборонительном рубеже противника. Когда наша артбатарея с пехотой пошли в наступление, то почти сразу появились немцы с поднятыми руками: одиночки, группами. Так мы, новички, первый раз увидели настоящих фашистов, которые 22 июня 1941 года пустили под откос мирную жизнь нашей страны…

…Наш 54-й гвардейский полк шел по сельским районам. Белорусское население встречало нас с радостью, со слезами на глазах. Угощали «дробненькой бульбой» с молоком. Мы старались не брать, так как они сами голодали. Перекрестят нас и пожелают «гнать и уничтожать фашистов с лица земли». В Белоруссии были бои большие и малые. Каждый бой не опишешь. Не было ни одного боя, чтобы мы не теряли своих товарищей. Убьют или ранят. И никогда орудийный расчет не был укомплектован полностью.

В одном населенном пункте завязался бой. Нашей пехоте не удавалось продвигать дальше наступление: с чердака одного из зданий — фермы, что ли, велся шквальный пулеметный… Из числа пехоты много погибло, раненых было еще больше.

Мы, артиллеристы, заметили, откуда ведется огонь противника. Сделали несколько выстрелов по цели осколочными снарядами. Смотрим: четыре рыжих немца подходят с поднятыми руками к нашему орудию. Были они пленены. А пехотинцам была команда обследовать чердак «огневой точки». Обследовали… а там кишмя кишат немцы. Уничтожили их почти полностью. Но и наших много погибло.

Накормил, называется…

В начале сентября 1944 года мы вошли на территорию Литовской ССР. В Литве шли тяжелые бои. Особенно под Шауляем. На поле сражения осталась армада немецких тяжелых, средних и малых танков. И наших было тоже много. А ведь наш полк вел бой в основном с пехотой и с минометно-артиллерийскими скоплениями противника. Наша дивизия с большими боями освобождала литовские города Паневежис, Таураге, Тельмияй и другие. Но и немец выдохся…

Под небольшим городком Расейняй наши войска в октябре 1944 года заняли оборону. Этот городишко взяли без особых потерь. Гнали фашистов, как говорится, «в хвост и в гриву». Помню, после длительного марша уже поздним вечером в одном литовском хуторе решили передохнуть.

Начальство и многие солдаты расположились в доме, даже на чердаке. Снаружи дома и внутри была поставлена охрана. Я облюбовал для отдыха сеновал: зарылся в сено и сразу заснул. Проснулся, когда начало светать. Высунул голову и смотрю: неподалеку от меня поднялись из сена два вооруженных немца. Что делать? Поначалу растерялся, но переборол себя — выстрелил из карабина и убил одного фашиста. Второй открыл беспорядочный, неприцельный огонь. В это время красноармейцы выбежали из дома, открыли стрельбу… Сейчас только думаю: как эти немцы (а может, литовцы?) оказались на сеновале? Наверное, дезертиры.

Около месяца мы стояли в обороне под городом Расейняй. Однако надо было и питаться. В нашем орудийном расчете было 5 человек с ездовыми. Короче: Мышкин — командир орудия, Дмитрий Севастьянов — наводчик, Петр Бугайчук — замковый, Саша Бекетов — подносчик снарядов, Антон Григоренко — ездовый.

По очереди ходили с 8-литровым термосом за обедом. Кухня располагалась на расстоянии километра в тылу. Ходили только по траншее. Осень была сырая, в траншее глина раскисла, идешь, едва ноги вытаскиваешь из грязи. Шинель тоже вся в сырой глине.

Пришла очередь мне идти за обедом. До кухни едва дошел: весь мокрый. Повар налил вкусных щей с мясом. Еще добавка — сухой паек: хлеб, тушенка. Как, думаю, дотащусь с таким грузом обратно? Пошел. Вроде на передовой тихо, нет никакой стрельбы. Дай-ка вылезу из траншеи и пойду по брустверу, все легче. Не прошел несколько шагов — слышу, разрывная снайперская пуля угодила в мой термос. Я кубарем упал в траншею. Не могу отдышаться. Смотрю, щи мои вытекают из термоса. А заткнуть нечем! Как заткнешь? Вход пули — небольшая дырка, вылет — дыра с ладонь. Вот такие у немцев были разрывные пули. Едва-едва дошел до своего орудийного расчета. Накормил, называется! «Ладно, хоть жив и невредим остался», — говорят мои ребята. Но у нас всегда на всякий случай был сухой паек: американская тушенка, сухарики.

Баварского будет вдоволь

После месячной обороны пошли в наступление. Немец был на последнем издохе. На фронте самое страшное — это авиационная стрельба и бомбежка. Не знаешь, где и как укрыться. Страшнее любого наземного боя. Наша батарея попала в одну из таких бомбежек. Бомба разорвалась неподалеку от меня. На спину от разрыва бомбы упал большой ком сырой глины. Лежу, думаю: «Наверное, позвоночник переломило». Сколько лежал, не помню. Пришли ребята из моего расчета. Стали шевелить меня. Видят, что живой. Начали поднимать, а я не могу встать. Из левого уха идет кровь. Они перевязали голову, ухо ватой заткнули, перенесли ближе к пушке.

Не знаю, сколько еще лежал. Но молодость берет свое, вроде оклемался. И опять вперед! Вот с того времени я на левое ухо не слышу. Долго еще ухо было заткнуто ватой, так как из него сочился гной. А боль в позвоночнике ощущал долгие годы. Всю жизнь, как в армии после войны и сейчас сплю на койке: матрас, а внизу доски.

Немец еще всяческими путями и методами старался воздействовать на наше мировоззрение, влиять на психику. Устанавливал громкоговорители на линии передовой, когда стояли в обороне. Выступали предатели, перебежчики, как нам представлялись, офицеры, даже солдаты. Говорили, что им у немцев живется хорошо и привольно. Пьют вдоволь «баварское» пиво, увлекаются немецкими девушками: «Нам предоставят после войны лучшие земли на Кавказе, Украине. Мы будем большими хозяевами на земле. Переходите к немцам», — заявляли они.

Наши войска быстро усмиряли этих болтунов-предателей. По ним выпускали залпы из катюш, и болтовня захлебывалась.

А еще немецкая авиация выбрасывала тонны листовок с разной провокацией. Призывали наших солдат и офицеров сдаваться немцам, не повиноваться нашим командирам. В одной из листовок мне пришлось прочитать, что Сталин лично расстрелял командующего одного из фронтов Ватутина как бы за провал военных действий против немецких войск. В то же время Ватутин был жив и здоров, бил фашистов по всем направлениям.

Немец в последнее время здорово отступал. Ночью улепетывал на 15-20 км, не успеваем догонять. На одном из ночных маршей идем не спеша, все молчим, о чем-то думаем и дремлем. Ночь была темная. Кто-то в задней колонне заметил, что идет повозка с кухней. Мелькнула мысль: «Не мешало бы и покушать». Когда дремавшего ездового, что ехал с кухней, расшевелили — оказался немец. Выяснилось, он заблудился, думал, что следует за немецкой колонной. Немца мы взяли в плен. «Немецким» питанием никто не воспользовался, возможно, он вез отравленные продукты специально для наших солдат.

После ночного немецкого отступления днем у нас всегда были бои, иной раз с нашими большими потерями. Это было недалеко от одного большого литовского селения стратегического назначения — бой разгорелся не на шутку. Задача: овладеть селением.

Помню, к нам в траншею пришел политрук полка. Он собрал оставшихся пехотинцев и артиллеристов и сказал: «Нас мало, но овладеть селением надо! По нему проходят две стратегические автомагистрали. По ним должны доставляться боеприпасы и продукты питания».

Политрук выскочил из траншеи первым и крикнул: «За мной, за Родину, за Сталина! Вперед!» Я как комсомолец тоже крикнул: «Вперед, комсомольцы и беспартийные бойцы, за Родину!» Такая схватка с противником у нас продолжалась три раза. Сперва мы их погнали. Затем они нас потеснили, то есть мы отступили. Второй раз то же самое. Во время второго отступления я заскочил в глубокую воронку. Немцы, не видя, пробегают мимо меня, а я из карабина стреляю им вдогонку. Вижу: падают. Кого убил или ранил, не знаю.

Третья попытка. Немца погнали наверняка. Это уже когда подошло подкрепление. В этой катавасии погиб наш политрук. Населенный пункт был в наших руках. Через сутки мы получили пару немецких куцых лошадей для своей пушки.

Лошади чихать боялись!

В ноябре 1944 года мы перешли государственную границу, вступили на немецкую землю, в Восточную Пруссию. Как мы ликовали! Мы заверяли, что не пожалеем сил, чтобы уничтожить врага в его собственном логове!

Противник на своей земле стал упорно и дерзко сопротивляться. Темной ночью отправились за «языком». Идем тихо. Даже наши лошади понимают, что надо идти тихо и не чихать… Дошли до небольшого двухэтажного здания. У нашей разведки уже были данные, что в этом здании расположился штаб немецкой дивизии. С нами, разведчиками, был немец-перебежчик. Он обо всем осведомил нашу разведку. Здание охраняла большая группа немецких солдат…

Наши разведчики сумели умно, бесшумно обезвредить всю немецкую охрану. Только одного оставили в живых, который дал пароль, как пробраться в здание. Он позвонил в двери и по-немецки назвал пароль. Когда дверь открылась, разведчики мгновенно заскочили в здание. Сонные немцы — офицеры, генералы — не поняли, в чем дело, открыли в темноте стрельбу. Наши разведчики все же смогли схватить и скрутить одного штабного работника. Он не успел надеть брюки и генеральский китель. Заткнули ему рот кляпом, привязали к орудийному лафету. Когда далеко отъехали, генерала одели. Таким образом доставили его и того часового в штаб дивизии, в главный отдел разведки.

Наш 54-й гвардейский полк, наш орудийный расчет, как и артбатарея, за свой боевой путь от Витебска до Кенигсберга уничтожил много живой силы и техники противника. Но вот не доходя до Кенигсберга 5 км рано утром 5 февраля 1945 года мы заняли оборону у двухэтажного здания с разными постройками и удобствами. Буквально на расстоянии 300 метров на опушке леса слышим громкий шум.

Наша пехота и мы, артиллеристы, были приведены в боевую готовность. На этот раз я сел за прицел пушки. Ребята из моего расчета уложили возле пушки два ящика осколочных снарядов, два ящика бронебойных, фугасных, а сами поднялись на второй этаж дома. Там в окно хорошо просматривался противник, где сосредоточены танки, артиллерия, минометы и большое количество живой силы.

Вся наша батарея и пехота были начеку. Ждем. Я сижу один за прицелом родной пушки, с которой прошел большой путь от Витебска. Видим: выползают танки и большое количество пехоты. Поступает команда нашему подразделению открыть огонь по пехоте противника. Немецкие танки начали стрелять по нашим позициям. Завязался страшный, губительный бой. Наша артбатарея уже подожгла четыре танка противника. У них перебиты гусеницы, двигаться они не могут, а некоторые еще ведут огонь по нашим объектам. Два танка с дымком отчалили восвояси. Часть пехоты противника орудует на наших позициях...

Я веду огонь по наглому упорству пехоты противника. Они, чувствуется, в пьяном угаре. Противник засек мою пушку. Один снаряд разорвался в 20 метрах сзади меня, а я не прекращаю вести огонь по пехоте. Она была выведена из строя окончательно. Меня контузило и ранило…

В этом бою мы потеряли много боевых товарищей, в том числе нашего ездового с лошадьми, деда-белоруса с большими усами Антона Григоренко.

Я до сих пор вспоминаю нашего любимого комбата капитана Петра Степановича Богатырева. В этом бою он потерял правую ногу по колено. Мы с ним в полевом госпитале № 569 были вместе. Раненых было 36 человек, а убитых еще больше.

На этом моя боевая, фронтовая жизнь закончилась. Хотя мы воевали в конце войны, нам никогда не было сладко. Были бои и изнурительные переходы во время маршей. На ходу спали. На привалах падали на холодную сырую землю, а зимой — на снег и мгновенно засыпали. Просыпались, когда замерзали, но хворь никакая не брала.

Но были и отдушины, когда наши части отводили на 2-3 дня с передовых позиций отдохнуть, отоспаться, помыться и вшей выпарить. Иногда во время отдыха к нам с концертами приезжали московские артисты или военный дивизионный ансамбль.

Был и такой случай. В небольшом немецком городке, где уцелел только один клуб, как только наши артисты начали концерт, немецкие дальнобойные орудия прямо по клубу открыли огонь.

Мы воевали за нашу Родину. Мы родились, воспитывались на идеях социализма. Воевали не за награды и высокие звания, а за честь и свободу нашего народа.

Нравится

Статьи по теме

№101 (5543)
16.06.2012
Ирина Тарабаева
Как Виногдей Гитлера убил
№91 (5299)
31.05.2011
Анастасия Нагорская
Тюменскому ветерану пришло письмо от Владимира Путина

Новости

09:05 29.11.2013Молодёжные спектакли покажут бесплатноСегодня в областном центре стартует V Всероссийский молодёжный театральный фестиваль «Живые лица», в рамках которого с 29 ноября по 1 декабря вниманию горожан будут представлены 14 постановок.

08:58 29.11.2013Рыбные перспективы агропромаГлава региона Владимир Якушев провел заседание регионального Совета по реализации приоритетного национального проекта «Развитие АПК».

08:49 29.11.2013Ямалу — от ПушкинаГлавный музей Ямала — окружной музейно-выставочный комплекс им. И.С. Шемановского — получил в свое распоряжение уникальный экспонат.

Опрос

Как вы отнеслись к отказу Украины от интеграции с Европой?

Блоги

Евгений Дашунин

(126 записей)

Давайте сегодня взглянем на самые важные технологические прорывы.

Светлана Мякишева

(64 записи)

20 приключений, которые я смело могу рекомендовать своим друзьям.

Ольга Загвязинская

(42 записи)

А что такое «профессиональное образование»?

Серафима Бурова

(24 записи)

Хочется мне обратиться к личности одного из самых ярких и прекрасных Рыцарей детства 20 века - Янушу Корчаку.

Наталья Кузнецова

(24 записи)

Был бы язык, а претенденты на роль его загрязнителей и «убийц» найдутся.

Ирина Тарасова

(14 записей)

Я ещё не доросла до среднего возраста или уже переросла?

Ирина Тарабаева

(19 записей)

Их не заметили, обошли, они – невидимки, неудачники, пустое место...

Андрей Решетов

(11 записей)

Где в Казани работают волонтеры из Тюмени?

Любовь Киселёва

(24 записи)

Не врать можно разве что на необитаемом острове.

Топ 5

Рейтинг ресурсов "УралWeb"