«Пусто» вместо «cito», или Пока врачи думают о профессиональной этике

Владимир Александрович — пациент пенсионного возраста. После недавней нашей публикации о преобразованиях в местном здравоохранении, в результате которых в коридорах поликлиник практически исчезли очереди, с упреком спросил газетчиков: «А за счёт чего врачи избавились от народа?» Владимир Александрович имеет право на такой вопрос, он журналист, а журналисты, известное дело, бывшими не бывают.

У него непростая болячка — бронхиальная астма, а после недавно перенесенной вирусной инфекции коллега совсем расклеился. Участковый терапевт заподозрила пневмонию и, выдав направление на рентген, направила на консультацию к пульмонологу — доктору, который лечит органы дыхания. Каково же было возмущение больного, когда ему предложили посетить специалиста через 10 дней! Это — с подозрением на воспаление легких, при лечении которого промедление смерти подобно. Причем в прямом, а не фигуральном смысле — медицина знает немало случаев, когда между обращением к доктору больного пневмонией и отправкой его в морг проходят считанные часы.

Пациент, встревоженный диагнозом, обратился к самому пульмонологу с просьбой посмотреть уже готовый снимок и вынести свой вердикт. Врач отказал и отправил за талончиком в регистратуру.

Я бы не рассказывала об этом столь подробно, если б пациент уже другой поликлиники не столкнулся с подобным отношением. У больного трудоспособного возраста (а сегодня поликлиники стараются всё сделать для того, чтобы именно такие пациенты не тратили своё время под дверями медицинских кабинетов) доктор заподозрил всё ту же пневмонию и выдал направление на рентген с отсрочкой на четыре дня (предстояли трёхдневные ноябрьские выходные). При этом сам участковый намеревался проанализировать результаты обследования только через неделю после того, как увидел воспаление лёгких. Что может произойти с больным за эти семь дней, его, похоже, не волновало.

Наши врачи давно обижены на прессу, пациентов, общество за, как они говорят, неуважение к их профессии. Оскорблены они и отношением государства: кнутом, мол, грозить не устаёт, а про пряник забывает. В чем-то они правы: расхождение между словом и делом раздражает и врачей, и их пациентов. Сначала издали закон, позволяющий среди прочего выбирать участкового терапевта, потом оказалось, что хорошие доктора наперечёт и просто физически не смогут обогреть своим вниманием всех желающих у него лечиться.

Повысили оплату труда участковых терапевтов — взбунтовались так называемые узкие специалисты: мол, за что мы тут сидим? Позволили пациентам сдавать анализы в течение всего рабочего дня, который теперь с 8 до 20 часов, — не всех лаборантов уговорили принять новый график, а они на вес золота.

Уже лет 20 как остается актуальным моё недоумение: почему, когда беседую с медицинскими чиновниками, вижу одну картину, а когда прихожу в поликлинику как пациент — совсем другую? И в ней, этой картине, не пациент главный, не благополучие больного в центре внимания, а неразбериха внутри самих медицинских коллективов, которая не остается тайной для пациентов.

Может, не так уж не право общество, предъявляющее претензии современным эскулапам?

На прошедшем на днях медицинском конгрессе «Человек и лекарство. Урал-2012» академик Александр Чучалин должен был говорить с коллегами об этике, деонтологии и морали современного врача. Но почему-то предпочел рассказать о судьбе Сергея Петровича Боткина, служившего в далеком девятнадцатом веке. А в интервью сказал, что отечественные доктора уже много-много лет находятся вне мирового движения по формированию норм врачебной этики. Сначала считалось — достаточно Кодекса строителя коммунизма, потом пришло время перемен с константой неопределенности. И только на недавнем съезде врачей академик Чучалин пригласил коллег к дискуссии вокруг проекта Кодекса профессиональной этики врача.

Шанс узнать, чем закончится эта дискуссия, есть только у тех, кто выживет по дороге от участкового в лабораторию и кабинет узкого специалиста.