На корабле с названием «Газета»

Мне, журналисту с 36-летним стажем, пожелтевшие от времени (а не от содержания) газеты позволяют путешествовать во времени и пространстве. Захотелось, к примеру, очутиться в 1933-м, когда родилась моя мама. Пожалуйста! И не требуется никаких волшебных заклинаний… Стоит только прийти в Государственный архив социально-политической истории Тюменской области, где открыта выставка, посвященная 55-летию образования областной организации Союза журналистов. Вы заметили неточность? Что если математическим путём вычесть из прошлого уже 2012-го 55, то получится 1957-й, а не 1933-й? Не спешите по привычке звонить в редакцию и уличать нас в ошибке. Всё верно: согласно сохранившемуся в архиве протоколу наша творческая организация родилась 25 октября 1957-го. И в числе первых, кто был принят в её ряды, Станислав Владимирович Мальцев — в то время литсотрудник «Тюменской правды», а сейчас известный читателям даже самого юного возраста автор книги про Зайку-Петю, про приключения котёнка Кузи…

Архивные документы, представленные на этой выставке, позволяют нам мгновенно переноситься из сегодняшнего времени, к примеру, в начало двадцатого столетия, когда в нашей областной столице (еще не имевшей такого статуса) увидели свет газеты «Товарищ Терентий», «Тюменский рабочий»… И в середину XX столетия, когда в 1951-м в газете «Тюменская правда» был опубликован фоторепортаж с сенокоса поистине легендарного мастера светописи Аркадия Космакова. В шестидесятые-семидесятые-восьмидесятые, которые старались оставить в памяти истории фотокор Евгений Демус, фотокор ТАСС Иван Сапожков, глава журналистской династии Александр Прокопьевич Фатеев, золотые перья, легенды тюменской журналистики — Рафаэль Гольдберг, Юрий Переплёткин, Анатолий Омельчук, Александр Шестаков…

Наедине с «Вырты кантыко»

Хочу в 1933-й! И оказываюсь tet-a-tet с… «Вырты кантыко». Что в переводе с хантыйского означает «Красный туземец». Это — орган Сургутского РК ВКП(б). Непечатный. Но не в том смысле, который вы, возможно, себе представили. Эта газета от первой до последней страницы писалась и иллюстрировалась от руки. Как стенгазета? Есть схожие черты. И все же «Вырты кантыко» — издание, тираж которого насчитывал от 100 до 400 экземпляров. Единственный рукописный вариант тиражировался с помощью стеклографа. Представьте себе труд — переписать примерно тысячу знаков орфографическими буковками, выведенными пером и тушью… От одной этой мысли рука непременно дрогнет и допустит кляксу, помарку, исказит букву, а еще хуже того — допустит ошибку. Судя по газете, такое случалось: ошибки исправлялись прямо в уже написанном тексте. А пропущенные слова находили «оправдание» и «извинения» в поправках, которые выходили через неделю, а то и месяц. Чёткой периодичности у этой газеты не было.

То, что мы теперь называем колонкой редактора, заполнялось, как правило, материалами о чистке рядов Сургутской парторганизации.

В номере от 12.12. 1933 года читаю информацию «Ими сильна наша партия»: «На собраниях колхозной и промысловой ячеек прошли персональную проверку т.т. Бесперстов и Кабанов. Тов. Кабанов — член партии, командир катера «Авангард революции», на производстве 12 лет. В период Гражданской войны тов. Кабанов работал штурвальным на катере «Невский». И вот в особо критический момент для белогвардейцев «Невский» поднимает красный вымпел — переходит на сторону Красной армии. Тов. Кабанов — один из организаторов восстания. В совершенстве овладев техникой, он сейчас лутьчий (так написано, исправлению не подлежит. — Н.Т.) ударник производства. Тов. Бесперстов — кандидат в партию, ударник колхоза, бессменный бригадир на рыбозаготовках. Он всегда впереди. Его бригада в весенний сезон вместо 6 тонн по плану выловила 12 тонн рыбы. Хороший организатор, лутьчий товарищ. Вывод комиссии: считать проверенными. Они оправдали звание членов великой партии, достойны быть в авангарде».

В «Хронике чистки» читаю фамилии «двурушников, перерожденцев, которые иЗключены из партии». «Придон — двурушник, скрывающий от партии свои действительные стремления, под прикрытием лживой клеветы о верности, на деле пытающийся сорвать политику партии. На каждом собрании, крича о верности партии, агитируя за её генеральную линию, Придон, работая секретарём колхозной ячейки, допустил падёж 31 телёнка. При его работе на Горшковском участке ЛПХ пало 3 лошади, а он обоИми руками голосовал за постановление партии о сохранении конского поголовья».

Из личного опыта помню: в 60-х, 70-х, 80-х к очередной годовщине Великого Октября мы всегда старались в своих рядах отыскать лучших из лучших, чтобы отрапортовать…

Оказывается, у этой традиции прочные корни.

Праздничный номер «Красного туземца» («Вырты кантыко»), вышедший 7.11.1933-го, открывал трудовой рапорт: «На Агане построена школа». Сам этот факт (далее цитирую по тексту. — Н.Т.) — «свидетельство роста национальной культуры, тяги к знаниям, к активному участию в социалистической переделке севера — трудящегося туземца». «Мы добились того, — читаю в следующем материале, — что массы бедняков поднялись до уровня середняков… Второй шаг состоит в том, чтобы сделать всех колхозников зажиточными. Как? Для этого нужно неукоснительно выполнять Постановление ЦК о помощи бескоровным колхозникам. Но, товарищи, только в двух колхозах проработали это постановление. И потому, товарищи, не все бескоровные берут под свою опеку тёлок, чтобы вырастить их до…» Дальше следует иллюстрация красивой, по виду удойной коровы.

В следующем номере за 19 ноября 1933-го, имеющем тираж аж 375 экземпляров, нахожу информацию о том, что ячейковая комиссия под председательством тов. Рогожкина объявила выводы по чистке партийных рядов на консервной фабрике: из 6 проверенных из партии исключены 3. В их числе директор фабрики Турыгин, секретарь ячейки Коскин и председатель ФЗК Фомин. Нормально — вся верхушка власти! В чём они провинились? Об этом — ни слова. (Быть может, модное нынче выражение «Без комментариев» из того времени взяло разбег?).

Критика (и, не побоюсь этого слова, сатира) в «Вырты кантыко» била ключом. И всё, как говорится, по башке. Делайте вывод сами, прочитав заметку «Самокритика не по носу». Цитирую её: «Председатель Сытоминского с/с и ИНТ. т-ва Барышников, будучи в командировке в д.Кушниково, взял спиртишку в отделении кооператива, не иначе как под «пушнину». Ну и того… Только в результате чего оказались в местной стенгазете. Это бы не беда, но… Несчастная стенгазета быстро окончила своё существование. Потому что появился авторитетный приказ о её снятии». Вот как наше слово могло отозваться…

…«Шовинисты» из сургутского кооператива не оказали должного приёма туземцу М.Очемкину, приехавшему к ним «за постижением опыта». «1 марта по 13 апреля 1933 года, — пишет в редакцию «Вырты кантыко» М.Очемкин, — я нахожусь с семьей без квартиры. На мои неоднократные требования предправления Взоров отвечал: «Где я возьму тебе квартиру, если их нет? Хочешь жить — ищи сам». Ни чернил, ни бумаги я не получал, ни стола, ни стула я не имел. Прихожу на занятия в 8 утра и до 5-ти вечера мне приходится ходить, не имея своего места. Если садился за стол председателя, то предместкома Хивинцева выгоняла меня и занимала сама. Никаких поручений мне не давали, иногда давали читать некоторые директивы, но, в виду своей малограмотности, я понимал их плохо. Мне не разъясняли. Очень плохо живется нам, туземцам — выдвиженцам в кооператив. Не учат нас, не обеспечивают, не болеют за наши нужды».

Под диктовку сердца

Очень знакомая ситуация: в 1978-м, после окончания факультета журналистики Уральского госуниверситета, я тоже иногда слонялась по редакции газеты «Тюменский комсомолец» в поисках краешка стола, свободного от рукописей коллег со стажем. Не хватало для всех столов! И стул приходилось следом за собой носить. С инвентарным номером «Тюменской правды», но почти личный: его передал в собственность моего мужа-журналиста «ТП» («чтоб было на чём писать, сидя на кровати в гостиничном номере») тогдашний заместитель редактора областной партийной газеты Юрий Степанович Бакулин. Мне даже в голову не могло прийти «усесться» за стол редактора Константина Елютина или ответственного секретаря «ТК» Виктора Деменева. Кто они, и кто я — вчерашняя выпускница УрГУ… А малограмотный туземец Очемкин посягнул. Более того, он заострил перед руководством жилищный вопрос, который до сих пор считается самым трудным. И, получив ответ, исчерпывающий и понятный (а правда, где взять квартиру, если её нет?) для сегодняшнего поколения («Хочешь жить, ищи сам»), продолжал действовать. И добился-таки! «Мы спрашиваем, — обратилась редакция «Вырты кантыко» к колхозникам, членам партийной ячейки сургутского кооператива, — какие вы приняли меры, видя эти извращения ленинской национальной политики? Почему шовинисты до сих пор не наказаны? Тов. прокурор, редакция ждёт от вас выводов в самое ближайшее время».

Наверняка последовала очередная чистка рядов… Точный ответ искать не хочется, потому что уже почувствовала себя в «шинели» родной молодёжки — в «Тюменском комсомольце». Не без волнения приступаю к знакомству с её первым номером от 15 февраля 1953-го, сохранившимся в архиве. В передовице знакомые слова публицистов ленинской школы о том, что газета не только коллективный пропагандист и агитатор, но и коллективный организатор, о том, что нужно повсеместно развивать критику и самокритику, бороться против парадности… Рядом с этой статьёй — огромный портрет отца всех народов и стихи М.Исаковского «Слово к товарищу Сталину».

«Оно пришло, не ожидая зова,

Пришло само — и не сдержать его.

Позвольте ж мне сказать Вам это слово…»

Это слово — «благодарность». Сталину. За то, что он живёт на этой земле. До марта 1953-го оставалось несколько дней…

А в конце 70-х слова давались трудно. Они, «самые верные, с кровью и нервами», искались в бесконечных северных командировках, на Всесоюзных ударных стройках. Те, кто «тянул» железнодорожные рельсы на вечную мерзлоту, давал Родине нефть и газ, строил города за Полярным кругом, создавал топливно-энергетический комплекс страны, выращивал, невзирая на погодные условия, небывалые урожаи зерновых и овощных культур на юге нашей области, становились героями труда. Не без помощи «рядовых» журналистики — Любы Чекаловой, Валентина Самойлика (который вырос на подшивках газет: его отец был одним из первых редакторов «ТК», и семья Самойлик жила прямо в редакции), Людмилы Пинигиной, Людмилы Костко (Запрудиной), Александра Роменского, Вячеслава Максимовского, Владимира Хрущева, фотокорреспондента Владимира Иванова… Они шагали с героями рядом. И слова для будущих публикаций им диктовало сердце.

Мы — из шинели «ТК»

Сейчас под диктовку сердца писать немодно. Время задаёт темп: сообщать читателю только главное. Коротко и ясно. Не могу «войти в рамки». Я не влезу в них, даже если буду просто перечислять фамилии журналистов, с которыми жевала один кусок хлеба (мои коллеги в отличие от нынешних студентов журфаков знают, что профессия у нас отнюдь не богемная и далеко не высокооплачиваемая). Так позвольте в отведённых для материала строках сказать простое спасибо гвардии блестящих тюменских журналистов, у которых всю жизнь учусь писать: некогда корреспондентам «ТК» Людмиле Барабановой и Светлане Мандрашовой (перечитывать их материалы меня с самого начала творческого пути отсылали опытные товарищи по перу), Виктору Строгальщикову, Владимиру Князеву из «Тюменской правды», куда меня забрал из «Тюменского комсомольца» Рафаэль Гольдберг (мой самый главный практический учитель основ журналистики), Владимиру Фатееву, который прививал мне в «ТП» желание искать «вкусное слово», Юрию Бакулину и Дмитрию Гультяеву — заместителям редактора областной партийной газеты. Да, Дмитрий Георгиевич так и не смог запомнить моё настоящее имя и называл меня почему-то Ниночкой. Зато в каком «контексте» он его произносил!

— Ниночка! Мне был звонок от внебрачной дочери Валериана Куйбышева. Она жаловалась: вы интересовались у неё подробностями интимной жизни соратницы Ленина Елены Стасовой…

— Дмитрий Георгиевич, она настаивает на том, чтобы одну из школ-новостроек Тюмени назвали именем Стасовой. Вот я и спросила: а были ли у самой Елены дети, какие юбки она любила носить, какие цветы нравились этому… железному партсекретарю.

— Ниночка, во избежание дальнейших жалоб, пожалуйста, уделяйте побольше внимания своей личной жизни.

Он знал о нас правду. Заключается она в том, что журналисты чаще всего женятся на газете. И всю свою жизнь сохраняют ей верность.

Давно не выходит в свет «Тюменский комсомолец». Но журналисты бывшей молодёжки не потерялись. Друг за другом потянулись в областную парламентскую газету «Тюменские известия», что начала издаваться в сентябре 1990-го, Валентин Самойлик, Ольга Чухачева, Алла Горелова, Людмила Запрудина, Дмитрий Неволин и Вероника Наумова, которая когда-то проходила производственную практику в отделе пропаганды «ТК», а сейчас — первый заместитель главного редактора «ТИ». А главный теперешний редактор «Тюменских известий» — бывший главный редактор «ТК» — Анатолий Костров. Вот и получается, что «все мы вышли из шинели «Тюменского комсомольца»… Родные люди на корабле под названием «Газета».