Проиграл в карты ­— примеряй плуг

— Есть у меня редкая фотография Распутина, — заинтриговал меня Вадим Макарович однажды на интервью. — Не веришь? Сейчас покажу…

И действительно, из стопки пожелтевших снимков достал один в бумажной рамочке. На фотографии — мужик с длинными чёрными волосами и шикарной густой бородой. Очень похож на те изображения Распутина, которые доводилось видеть. Может, и впрямь он?

— Откуда у вас такая редкость? — поинтересовалась, предвкушая интересную историю.

— Ну, ты даёшь! — захохотал в ответ. — Это же я в молодости. Кому ни рассказывал эту байку, все верят. Как-то была у меня в мастерской немецкая делегация, им тоже показал снимок. Гости готовы были выкупить фотографию за большие деньги! Не на шутку расстроились, когда узнали о розыгрыше…

Мы перебирали старые карточки. На каждой Вадим Макарович — с бородой. «Свыкся я с ней. Брил всего-то пару раз, — хитро прищурившись, замечает. — Даже когда летал».

Летал он до 1988 года. С 1970-го — оператором-инструктором на грузовых самолётах. Редко кто из коллег-авиаторов в те времена знал Шитова по имени-отчеству. Звали просто: Борода. Он был единственным из лётчиков, кому позволялся, в нарушение инструкций, такой внешний вид.

— Ещё бы не позволили, коли сам замминистра гражданской авиации СССР Иван Федотович Васин добро дал, — заинтриговал.

— Как вам удалось у него разрешение получить?

— Нагрянуло однажды к нам в Тюмень высокое начальство. В аэропорт Рощино наведались. И надо же было такому случиться — столкнулся с этой командой нос к носу. Не убежать — не отвертеться. Начальник отряда заявил: «Полюбуйтесь! Первый нарушитель…»

— Товарищ министр! — это я специально так к Васину обратился. — Мне борода не мешает. Летаю по графику, замечаний нет. Чего ко мне пристают? Замминистра посмотрел, секунду-другую подумал и заявил начальнику отряда: «Я так думаю, всем показывайте на него и говорите: «Так ходить нельзя!» А вам, товарищ Шитов, можно». С тех пор, пока летал, не донимали.

— Вообще же из-за бороды меня гнобили, — вздыхает Шитов. — Я отлетал положенные 25 лет. Когда вышел на пенсию, мне было сорок. Не сидеть же на печи. Но на работу устроиться не мог… из-за бороды. Мне ставили условие: сбреешь — приходи, устраивайся.

— Не проще было уступить?

— Это дело принципа, — ответил как отрезал. — Внешний вид — моё личное дело. Свобода самовыражения человеку необходима.

Сейчас модно ворчать на советское время. Не согласен: жить можно было. И армия тогда другая была, — подкидывает собеседник тему для разговора. — Я вспоминаю её с чувством глубочайшей благодарности. О дедовщине мы тогда и знать не знали.

Мне довелось служить три года, с 1966-го по 1968-й, в системе ПВО Московского округа, — уточнил Вадим Макарович. — Полк наш был боевой. Молодые, опытные солдаты — мы все зависели друг от друга. Парней, только прибывающих на службу, старшие брали под крыло, помогали быстрее освоиться. Тому было простое объяснение: они воспитывали себе смену. Подготовил её — значит уволишься в запас без проволочек…

— Конечно, не обходилось и без курьёзных случаев, — признаётся. — Как иначе, молодая кровь бурлила! Хулиганили — это факт! Но по-доброму, без ущерба для здоровья. Помню, прослужил уже больше двух лет — а тут вышел указ о сокращении срока службы в Советской армии. Засобирались мы домой. Но нельзя было отпускать всех военнослужащих одновременно. Демобилизовали нас группами по 10-15 человек. Фамилии счастливчиков держались в строжайшей тайне. Назвали их на очередном построении. Наших в списке не оказалось. Меня и ещё нескольких парней оставили до следующего раза. Расстроились, понятное дело. Да так сильно, что к нашей компании никто не решался подходить.

Чтобы не расшатывали дисциплину, руководство отправляло нас с глаз долой — то сена накосить, то картошку убрать (у нас было подсобное хозяйство)… В один прекрасный день получили задание: вспахать поле, расположенное километрах в 15 от части. Дали Орлика в помощь. Хороший конь, покладистый вроде. Поначалу он послушно вспахивал поле. А после обеда… Бес, что ли, в коня вселился?. Не стал к себе подпускать — и всё тут. Что делать? Приказ-то надо выполнять. Достали карты. Проигравший должен был впрягаться в плуг.
И так несколько раз. Вспахали только к вечеру…

— Что же Орлик? — спешу узнать продолжение истории.

— Хитрец — тут как тут. Снова такой послушный. Всем своим видом показывает: запрягайте телегу, готов ехать домой. Конь умный, да не учёл, бедняга, что разозлил солдат. Отыгрались мы на нём как могли: погнали по траве — рысью, по бетонке — галопом. Колёса у телеги скрипят-гудят, будто бронетехника несётся. На КПП грохот услышали — ворота открыли, а про шлагбаум забыли. Орлик, не замечая препятствий, прорывался в конюшню, по пути снёс шлагбаум. Телега налетела на столб, развалилась, нас раскидало в разные стороны. Ничего, отделались синяками да ссадинами и… десятью сутками гауптвахты. Через месяц вся команда отправилась по домам. Не рискнул командир части задерживать нас на службе…

Шитов был единственным из лётчиков, кому позволялось,в нарушение инструкций ,носить бороду.

Фото Сергея Киселёва.