Экономическое сознание моей свекрови, или Почему в России не живут, как в Голландии?

Только делегация была, по меньшей мере, странного вида: пятнадцать голландских женщин в летах под предводительством мужчины-пастора совершали пешее паломничество Екатеринбург — Верхотурье. Занесло их на русскую землю одним из членов Амстердамского католического прихода, авантюристом по натуре, который как привез барышень, так и сгинул в густых уральских лесах. Штука в том, что он единственный владел русским языком.

А голландкам возьми и втемяшься в голову, что непременно они должны совершить великое паломничество и брести до верхотурского храма (кстати, третьего по величине в России) сквозь скромные русские деревни, июльскую жару и тучи мошкары. О местах ночлега и кормежки, естественно, никто не позаботился.

В Екатеринбурге нашлась сердобольная Юлия, сносно говорившая по-английски, взявшаяся за небольшую денежку сопроводить иностранных туристок до места. И вот путь до Нижней Синячихи проделан, и трижды раскаявшаяся, покусанная комарами и сбившая ноги в кровь молодая и спортивная Юлия в ужасе рассказывает мне, поглядывая на невозмутимых спутниц: «Ты понимаешь, я думала, они шутили, когда говорили, что пешком пойдут. Думала, на попутках доберемся. Все-таки возраст (самой младшей голландке 57 лет, самой старшей 74 года. — Е.М.), непривычные условия, они же впервые в России! Нет же, переночевали вповалку в избушке, перекусили печеньем — и в пять утра снова в путь! Как боевые слоны, в самом деле! Даже наши комары их не берут! Но если они думают, — возмущалась Юлия, — что я вместе с ними пойду по Симеоновой тропе (туристско-паломническая тропа от села Махнево до села Меркушина, считается труднопреодолимой из-за протяженности 40 км и болотистой местности), то они сильно ошибаются. Не пойду ни за какие деньги!»

При ближайшем знакомстве с дамами из Амстердама выяснилось, что вовсе никакие они не слоны, а милые женщины уже на пенсии, но еще работающие, одна, к примеру, врач-кардиолог, другая — учитель начальных классов в коррекционной школе. На вопрос, откуда у них столько здоровья, чтобы терпеть наше бездорожье и комарье, скромно пожали плечами, упомянув, что каждый день ездят на работу на велосипеде. Поездка в Россию для европейца весьма недешевое удовольствие, но вопрос, откуда у вас деньги на путешествие, считается в высшей степени неприличным, его я задавать не стала.

Зато вспомнила свою свекровь Ольгу Арнольдовну и ее страдания по поводу того, что хоть она и на пенсии, но вынуждена работать, ведь на эти копейки не проживешь. Надо сказать, пенсия у Ольги Арнольдовны весьма неплохая, бывают пенсии и пожиже. Зарплата и вовсе хорошая. Еще и халтурки подкидывают. Да и иждивенцев нет. Казалось бы, живи в свое удовольствие. Вот она и живет.

По три раза в год меняет страны и континенты, то на песочке в Египте нежится, то в Испании по музеям ходит, то глинтвейн пьет на рижском взморье. О том, что надо бы поехать в санаторий подлечить поджелудочную, не думает, о том, что вместо дорогущего французского коньяка стоит купить соковыжималку, — тоже. Свекровь живет одним днем — сегодня деньги есть, гуляем по полной. Денег нет — занимаем у знакомых и жалуемся на прижимистого работодателя.

Был у меня приятель, дорвавшийся до путешествий, жил на Бали по несколько месяцев, потом в Индию перебирался. Пока врачи не огорошили — рак желудка, вторая стадия. И вердикт: после пятидесяти нельзя так часто менять климатические зоны, это провоцирует неприятные и смертельно опасные болячки. Но разве моей свекрови это объяснишь?

Я помню, как бабушка, чьи 16 лет пришлись на начало войны, всю жизнь потом сушила сухари и хранила в сундуках годовой запас мыла, керосина, спичек и соли. Правда, и деньги в банке хранила тоже. Они ей так и не пригодились, эти по капельке накопленные от скудной пенсии сбережения. Про пару новых цигейковых шуб и десяток ненадеванных платьев и вовсе молчу.

Поколение моей свекрови уже другое: все нажитое непосильным трудом — в текущее потребление. Чтоб врагам не досталось. Чтоб как у людей: плазменный телевизор в половину стены, пылесос за сто тысяч в рассрочку, велотренажер, на котором сушится белье, двухдверный холодильник, похожий на космический корабль, на восьмиметровой кухне.

Завтрашний день представляется ей весьма туманным, она живет здесь и сейчас. О том, что будет, если попросят с работы или подведет здоровье, думать не хочет.

Как-то я предложила: почему бы вам, Ольга Арнольдовна, не вложить большим трудом заработанные деньги в небольшую, но стабильную недвижимость, к примеру, год проведя на отдыхе в бюджетной деревне, куда, кстати, ломятся иностранные туристы. Пассивный доход — хорошая прибавка к пенсии. Ответом мне был возмущенный взгляд: зачем? А «вдруг завтра помру»? Не верят наши люди в светлое будущее, психотравма 90-х дает о себе знать.

Как показал опрос ВЦИОМ, только треть россиян откладывает деньги, в основном это пожилые люди (38%) — видимо, здоровье уже не позволяет много тратить на себя, высокообразованные россияне (39%) и респонденты с доходом выше среднего уровня (43%). Сознательные граждане копят на недвижимость — 29%, на «всякий случай» — 27%, на черный день — 22%, на отдых и развлечения — 18%, на лечение — 17%, на образование — 15%, на приобретение автомобиля — 13%, на покупку дорогих вещей — 10%.

Эксперты отмечают: если экономический кризис вынудил европейца отказаться от крупных покупок, американца — экономить на авиабилетах, то наш среднестатистический соотечественник даже в трудные времена готов занять в банке на бытовую технику, модный сотовый телефон и поездку к морю. И жить торопимся, и чувствовать спешим. Где уж тут случиться сытой голландской старости, а главное, где взять столько сил и здоровья, чтобы в гипотетическом экстремальном путешествии довольствоваться только галетами, минералкой и жесткой подстилкой вместо кровати.

А может, и действительно, ну ее, эту скучную размеренную европейскую жизнь, это «отложенное будущее»? Вспомнился случай, когда две молоденькие продавщицы в дорогом алкогольном бутике вдруг как с цепи сорвались: распили бутылку коллекционного мерло по цене поддержанного автомобиля — хотели попробовать на вкус, какова же она, эта красивая жизнь.