Сергей ДУБРОВИН: "РАБОТАТЬ НАДО НА ЛЮДЕЙ, А НЕ НА ТЕЛЕКАМЕРУ

Сергей Дубровин — человек непубличный. Сделав такое заявление, поясним, что имели в виду. Непубличный — значит далекий от любого проявления пиара, значит не считающий возможным укреплять собственное имя популистскими подпорками, использующий депутатский мандат только для дела и не обижающийся на парламентскую газету за то, что редко светится на ее страницах.
А вообще-то, по существу, Дубровин — как раз публичный человек. Открытый. Без второго дна. Без уклончивых “центристских” ответов на поставленный прямо вопрос.
Без опасливых “сверок” с начальственной, партийной или иной другой линией... Ну а то, что до сих пор мы не познакомили своего читателя с депутатом Дубровиным поближе, — жаль.
Фигура колоритная. За плечами — опыт работы в трех Думах: городской, районной, теперь областной. Помножил собственные профессиональные знания на депутатский долг помогать людям — и выпустил в свет брошюру в помощь автомобилисту. Благодаря этой брошюре многие северяне, которым она досталась, теперь со спокойной душой едут в отпуск на юга на собственном автомобиле, не боясь алчных гаишников: они вооружены знаниями и конкретными телефонами. По этим телефонам, к примеру, можно немедленно (в любом регионе России!) пожаловаться на рвача-гаишника, который, вдохновившись “северным” номером вашей машины, пытается убедить вас, абсолютно трезвого, в обратном...
Депутат бегает на лыжах до минус тридцати мороза. У Дубровина есть домик в дачном кооперативе в лесу: каждую зиму он кормит там птиц и белок. Регулярно приходят к крыльцу его дома бездомные дворняги. Талонов на бесплатное питание не предъявляют, но имеют гарантированную кастрюлю гречки, которую он варит им собственноручно, неизменно добавляя банку тушенки. Несколько щенков — благодарность дворняг за тушенку! — удалось пристроить, отправив из Лянтора... в Тюмень. Таким образом, шутит Дубровин, его подопечные тоже приняли участие в программе переселения с севера на юг области...
200 рублей как шанс изменить судьбу
— Сергей Валентинович, судя по вашей биографии, вы с поиском профессионального пути в жизни долго не раздумывали. Как преодолели путь от транспортника до руководителя предприятия и депутата?
— Все просто. В 1978 году окончил Омский автодорожный институт — и с тех пор транспортник. Сначала занимался строительством дорог, аэродромов. В Тольятти, в Самаре, в Оренбургской области, в Ульяновской. В Башкирии... Потом Север позвал. На три, как планировал, года... Тогда почему-то все так рассчитывали. Если на Север ехать работать, то на три года — не больше. Прикидывали силы, планировали... И я в том числе. А в итоге три года превратились в двадцать лет. Начинал в НГДУ “Лянторнефть”. Занимался всем транспортным обеспечением, связанным с нефтедобычей.
— Правда, что ваше решение поехать на Север было коренным образом связано с денежным переводом, полученным вами от родителей?
— В свое время, еще в Тольятти, мне предложили взять дачу. Тогда же ничего не было, ничего. Все надо было “доставать”. А мне жалко как-то было времени на это... И вдруг — дача. Ну, не дача, конечно, — огород. Точнее, участок под огород. С гордостью сообщил родителям: “получил участок”. Начал там что-то делать. И тут пришел денежный перевод от матери — 200 рублей. Это была материальная поддержка сыну. Это были бешеные деньги тогда. И это была последняя капля. Взрослый мужчина! Главный инженер автохозяйства — и брать деньги у родителей... Мы собрались и уехали на Север.
— А кто была ваша мама?
— Медсестра. Всю жизнь проработала в больнице. Но тогда это была уже ее пенсия. Отложенная, выкроенная...
— Откуда вы родом?
— Новосибирская область, рабочий поселок Чаны. Железнодорожная станция... А название возникло благодаря озеру. Есть такое озеро — Чаны. Одно из крупнейших озер в Сибири. После Байкала, кажется, второе...
— Там и школу заканчивали?
— Там. Был твердый хорошист. Очень любил физику. Даже высот в ней достигал: ездил на областные олимпиады. Словом, рос не гуманитарием. Шел по жизни крутым маршрутом: имел две оценки “отлично” — по научному коммунизму и атеизму.
— Вполне в духе времени.
— ... (Смеется).
— Север вас сразу принял?
— Иначе не остался здесь на двадцать лет. И вряд ли поверил бы когда-нибудь в то, что не раз слышал от коренных северян: мол, в отпуске скучаешь по северу. Теперь на себе испытал. Впервые. В последний отпуск, на Черном море, в нашем санатории “Нефтяник Сибири”, на десятом дне пребывания понял: хочу домой, в Лянтор.
Успех районного масштаба
— Вы начинали свою общественную работу с поста депутата городского собрания, потом был район, теперь область. Где было интереснее?
— Думаю, в районной Думе. Там масштаб мышления и действий был серьезный, не карманный. На районном уровне депутат находится ближе к людям. И здесь гораздо быстрее ощущаешь эффект от того, что ты делаешь либо не делаешь! Так, по крайней мере, говорили о нашей работе. Поэтому Сургутскую Думу не зря называли боевой, зубастой. Вот и сейчас, когда бываю на заседаниях районной Думы, вижу на лицах тех, с кем говорю, подтверждение своим мыслям. С этими людьми мы до сих пор остались единомышленниками. И это отрадно.
— Разве работа в областной Думе строится иначе?
— Говоря об областном парламенте, нужно понять ощущение северянина, работающего в Тюмени. Юг области принимает законы, которые не распространяются на северную территорию области. В этом сложность — и огромный смысл. В районной Думе ты отстаиваешь интересы территории, твое решение немедленно отражается на жизни конкретного жителя Лянтора, Нижнесортымского. Не нужно ждать “опосредованного” результата, эффект, как говорится, налицо! В области другой масштаб. И чтобы не затеряться в нем, не стать голосующей единицей, нужно... в этот масштаб вникнуть. Нужно увидеть за круговоротом больших и серьезных документов человека. С его проблемами и болячками. Это трудно. Но без этого работа теряет смысл, превращаясь в “прения”. Все сложно — и все просто одновременно: нужно принимать законы, которые сделают жизнь людей хоть чуточку легче. Принимать — и отслеживать их жизнеспособность.
— А если конкретно, где в областных законах вы разглядели простого человека?
— Интересы людей есть почти в любом областном законодательном акте, но особенно они проявляются в областной программе “Сотрудничество”. Ведь она одинаково касается как севера, так и юга области. Программа очищена от политической шелухи и направлена в сторону людей, которые сегодня живут на Севере, а завтра захотят жить на юге Тюменской области. Они честно поработали в жизни и достойны государственного внимания: в виде путевки в хороший санаторий, в виде качественного свежего огурца в не таком уж богатом северном рационе, в виде возможности пролечиться в хорошей клинике — а их на юге области немало. Наконец, в виде перспективы на старости лет переехать жить в более мягкий климат. В этом смысле программа “Сотрудничество” — продуманный, социально справедливый механизм.
Ведь чем эффективнее будет развиваться юг области, его промышленность, его сельское хозяйство, тем больше он сможет дать северянам. Север в долгу никогда не останется. Здесь все “составляющие” играют роль — и закон об удешевлении южной продукции для северян, и те многочисленные сельскохозяйственные ярмарки, которые южане с таким успехом проводят сегодня на северных территориях.
— Вы лично бывали на таких ярмарках?
— Даже в разных городах. В Лянторе эти ярмарки проходят с непременным успехом. Люди нуждаются в качественных и недорогих продуктах питания. Меня лично часто спрашивают: а когда снова привезут ямальско-ялуторовскую тушенку из оленины?
— Действительно, когда? На местных тюменских рынках я не замечала этого продукта...
— Наверное, все нам отвозят. Но и нам не хватает. Я в октябре не успел взять.
— Ну, уж если вы не успели...
— Опоздал. Быстро раскупили! Правда, пообещали, что привезут еще.
“Сотрудничество” — от слова “труд”
— ...Ссылаясь на журналистский опыт, скажу: получить достоверную информацию о программе “Сотрудничество” — чтобы не в декларациях и намерениях, а в цифрах и фактах — не так уж просто сегодня...
— Верю. Поэтому я неоднократно выступал с инициативой к правительству Тюменской области об издании буклета о программе “Сотрудничество”. Чтобы каждый заинтересованный смог увидеть, куда и на какие цели тратятся деньги северных налогоплательщиков. Вдумайтесь: в областном бюджете вес программы “Сотрудничество” составляет более 40 миллиардов рублей. Это почти половина областного бюджета. И вроде бы все согласны: депутаты, правительство, но прошло больше года, а буклета так никто и не увидел. Очевидно, придется делать его самому, как уже произошло с памяткой для автолюбителей. Это как в известной восточной мудрости: если гора не идет к Магомеду, Магомед идет к горе...
— Но все же. Если бы не молодая программа “Сотрудничество”, вобравшая в себя опыт десятилетий, опыт проб и ошибок, амбиций и здравых решений... Что бы тогда?
— Тогда мы, возможно, и не здоровались бы... (Смеется). А если говорить откровенно — создание программы “Сотрудничество” — мудрое решение трех губернаторов. Решение трех Дум. По крайней мере, до 2009 года в ней все конкретно расписано. Хотя мне, как депутату, очень хотелось бы, чтобы программа эта жила и развивалась. И работала на всю область.
— И все же есть ощущение, что, когда говорят о программе “Сотрудничество”, у северян возникает что-то вроде территориальной ревности...
— Действительно, многие до сих пор не могут относиться к программе не как к “политическому компромиссу”, а как к территориально-хозяйственному механизму. Ведь бюджет программы утверждается на юге. Впрочем, думаю, что большинство людей понимает: не остались бы эти деньги здесь, ушли бы на федеральный уровень. И что бы к нам вернулось с этого уровня? Мы-то между собой как-нибудь разберемся...
— Исполнительная власть, хоть и называется таким послушным исполнительным словом, все же в глазах обывателя неизбежно главнее власти законодательной. Общий язык с областным правительством легко находите?
— Не скрою: были времена, когда возникала досада от того, что долго приходилось ждать точного ответа на поставленный вопрос — не праздный, а вполне существенный вопрос. Такое случалось. Но недавно на комиссии я выразил искреннюю признательность заместителю губернатора по финансам Татьяне Крупиной за оперативную и по-настоящему профессиональную работу над бюджетом —2007. На все свои вопросы были получены четкие и грамотные ответы. Только так можно работать и достигать результата.
— На ваш взгляд, какова наиболее рациональная схема взаимоотношений двух ветвей власти — законодательной и исполнительной?
— Единственная основа их взаимоотношений — сотрудничество. Эффективное и продуктивное. И работа! Причем не так, чтобы посидели — вместе бумажки поперебирали — и довольные друг другом разошлись. Въедливая должна быть работа, пристрастная, кропотливая, нудная. Так должна строиться работа думских комиссий. Ведь главное, это всем известно, происходит не на заседании Думы, а на комиссиях. Предварительная, черновая работа комиссий должна быть такова, чтобы депутат сумел изучить свой вопрос досконально, принял собственное решение, убедился в его правоте и отстаивал его. Исполнительная и законодательная власть должна работать в интересах простых людей, а не ради фотовспышек и телекамер.
— Вам нравится работа бюджетной комиссии?
— Наша комиссия работает с максимальной отдачей. Основа ее работы — четко поставленная социальная задача. Плюс здоровый прагматизм и уважительное партнерство. И благодаря этому — минимум “производственных” конфликтов, замешанных на популизме. Мы не упираемся лоб в лоб, мы ищем компромисс. И убеждаем друг друга фактами.
Больной вопрос
— Какой вопрос самый больной для жителей Сургутского района?
— Жилищный. В этом вопросе почти все “географические” точки области, да и всей страны, равны. Те дома, которые массово строились на Севере в 70-е годы — барачно-щитовые дома! — оказались в итоге не пригодными для жилья. Фенольные дома, сгнившие дома... Возьмите Лянтор. У нас сегодня на учете около 7 тысяч семей, которые нужно срочно переселять. Представьте себе, каким должен быть объем строительства! При нынешнем финансировании, чтобы отселить всех желающих только в Лянторе, потребуется 50 лет.
— Скажите, может, это у газетчиков только такое ощущение... Существует, к примеру, серьезная социальная проблема. Много лет существует — и не решается. А потом президент публично ее озвучивает — и начинают эту проблему “решать” на всех уровнях. Решать — и лихо отчитываться... Ситуация с нацпроектами порой это напоминает очень сильно.
— Я вам так отвечу... Есть регионы, которые вообще не шевелятся. Есть губернаторы, которым по большому счету все равно, что там у них происходит. На это у них есть оправдание: нет денег, нет сил. Есть противодействующие факторы... Но теперь благодаря нацпроекту, благодаря президентскому “ускорению” эти территории получат материальную помощь. Другой вопрос: смогут ли они ею распорядиться? Когда нет навыков разумного системного хозяйствования... К тому же, это не секрет, в ряде регионов бюджетные средства иногда разворовываются на “высшем уровне”. Чтобы проекты действительно работали на благо людей за их реализацией необходим строгий государственный контроль. Думаю, национальные проекты — не очередная кампанейщина, а попытка выстроить жесткие рамки для таких вот горе-руководителей. Хотя к нашим трем территориям это не относится совершенно.
— А как депутатский корпус может влиять на решение жилищной проблемы?
— Возьмите то же жилье. Мне самому не раз приходилось обращаться в правительство округа с просьбой увеличить финансирование жилищных программ за счет программы “Сотрудничество”. Но сказать, что проблема решена полностью, нельзя. Зато есть подвижки. Если в прошлом году в округе было построено 550 тысяч квадратных метров жилья, в 2006 году ожидается 800 тысяч метров. На следующий год планируется уже 1 миллион метров жилья. На финансирование программы ликвидации ветхого и фенольного жилья округ запланировал выделить 7 миллиардов 124 миллиона рублей. Рост финансирования в сравнении с прошлым годом — в два с половиной раза! Губернатор, правительство округа, окружные депутаты, северные депутаты Тюменской областной Думы вместе разрешают эту ситуацию: бюджет нового года учитывает растущую нужду населения в жилье, увеличиваются статьи расходов на строительство. Территории сами решают больные проблемы, не ожидая спущенных сверху директив...
— И как можно быстрее. Пока цена квадратного метра жилья не достигла вовсе уж космической отметки...
— Сегодня цена квадратного метра — общая головная боль. И бороться с ней надо сообща, предусматривая в бюджетах средства для удешевления этого метра. Каким образом этого можно достичь? Проведением прозрачных земельных аукционов. Снижением себестоимости строительства жилья: внедрением новых технологий, подводом инженерных коммуникаций к земельным участкам и т.д. и т.п. Важно, чтобы люди могли на деле участвовать в ипотеке, брать ссуды (но не под грабительские проценты) и решать квартирный вопрос.
— Между прочим, а с детскими садами в Сургутском районе такая же беда, как в Тюмени?
— Я назову только две цифры. Население Лянтора — 38 тысяч человек, а очереди на детсад ожидают 400 ребятишек. И пока не знаем, честно говоря, что будет, и эту проблему тоже нужно решать. С другой стороны, очередь в детские сады свидетельствует, что демографическая ситуация в Югре улучшается. Сегодня об этом говорят руководители наших территорий.
— Демографическая ситуация теперь конек...
— Чтобы стать коньком, она должна достичь нормальных параметров. Хотя в Тюменской области рождаемость и выше, чем во многих регионах России, до необходимой отметки — кажется, Владимир Якушев называл цифру в 2,1 ребенка на семью — мы пока не дотягиваем. Значит, это должно стать нашим социальным приоритетом. Впрочем, Европа чего только не делала, чтобы стимулировать рождаемость — мощнейший пакет социальных благ и льгот, а по-прежнему находится на отметке 1,5... И все же, убежден, семьи начнут обзаводиться вторым-третьим ребенком только тогда, когда ощутят за своей спиной не пустоту, а сильную государственную поддержку.
Легко ли дать миллион?
— Сергей Валентинович, испытываете ли вы удовлетворение от законотворческой деятельности? Все законы, в принятии которых вы участвовали, работают?
— В области все законы, кроме, пожалуй, закона об игорном бизнесе, это рабочие законы. Я видел в Тюмени жилой дом, кажется, его называют “китайской стеной”, в нем преспокойно работает игорное заведение.
— Именно в подъезде этого дома избили и ограбили одного нашего нештатного автора, жильца этого дома.
— Вся надежда на федеральный закон. Только он может бороться с этим явлением. И вам, и нам в округе. Хотя на деле наши законы еще жестче, чем федеральные. Может, потому и не действуют. Тем не менее с принятием федерального закона господам из игорного бизнеса уже не будет так легко отстаивать свои позиции в судах — и выигрывать. А то ведь люди с ума сходят. Старики свои пенсии на автоматах проигрывают!
— Раз уж заговорили о деньгах... Каково ваше мнение о депутатских фондах, законность существования которых не раз пыталась оспорить прокуратура? Да и среди избирателей мнение об этом фонде не всегда единодушно. Звучало не раз: фонд помогает решить какие-то сиюминутные задачи, отвлекает от глобальных задач, дает возможность легко завоевать благодарность избирателя...
— Я как депутат имею возможность за счет этого фонда профинансировать решение насущных проблем жителей, проживающих на территории моего избирательного округа, — проблем, которые, к сожалению, слабо финансируются из бюджетов муниципальных образований. Причины здесь разные. Первая — это скудость средств на местах, большая текучка, при которой важные направления уходят на второй план, огромное количество личных обращений граждан. Поэтому средств зачастую не хватает, приходится части действительно нуждающихся отказывать. Куда шли деньги? Приходилось оказывать помощь на починку крыш, заборов в образовательных учреждениях, закупку школьных автобусов, адресную помощь ветеранам, военно-патриотическую работу и многое другое. Средства, которые мной потрачены на территории избирательного округа, абсолютно прозрачны, ведется учет каждой копейке, составлен отчет с полным перечнем трат. За два года, пока я являюсь депутатом, из депутатского фонда на территорию Сургутского района мной было направлено почти 35 миллионов рублей.
— Значит, чиним крышу, окна меняем, чтобы ткнуть носом, указать власти на ее беспомощность?
— Не забывайте еще о системе депутатских наказов. Когда я избирался, мне говорили: катастрофически не хватает детских спортивных площадок. Нужны детские площадки! Это было в Лямино, Песчаном, Лянторе, во многих других населенных пунктах. Ну не получалось через бюджет их пробить! Не везде, к сожалению, верно расставляют приоритеты. И мы покупали 15 детских площадок, устанавливали их за счет депутатского фонда. Что, лучше было бы детям, если бы его не было? Надо искать любые пути решения проблемы. Любые! И помогать главам района, которым тоже приходится постоянно штопать дыры.
— Не могу не спросить о вашей брошюре для автомобилиста, ставшей бестселлером...
— Жаль, что она вышла небольшим тиражом, придется, возможно, допечатывать какое-то количество. В этом сборнике, помимо всего прочего, собраны все действующие телефоны служб доверия и руководителей Госавтоинспекции всех регионов России. Могу привести пример ее полезности. Один мой сотрудник, поехавший в отпуск в Башкирию, позже рассказывал. Еду, говорит, останавливает его гаишник: вы нарушили правила, пересекли сплошную линию... Не было такого! Нет, было... Все видели. Начинается препирательство. По-русски — выдавливание денег. Я, говорит сотрудник, достаю брошюру: так, мы где, в Башкирии? Номер телефона доверия такой-то... Будем звонить? “А-а, умные все стали!” — гаишник, выматерившись, машет: езжай! К слову, в этой брошюре указан и мой телефон. Если что — звонят мне, а я принимаю решение, как действовать, какие меры предпринять, если в дороге возникла неоднозначная ситуация...
— Много жалоб от водителей поступало?
— Достаточно. Если видят на номере 86-й регион, да еще если машина дорогая, — тут берегись: ты нетрезвый, ты нарушил... Мы обобщили все жалобы, сделали соответствующие обращения в те регионы, где были зафиксированы нарушения, дождались ответов. Словом, проделали немалую работу. И решили, что необходим консультационный справочник, который защитил бы водителя от неправомерных претензий. Как вести себя, чтобы не спровоцировать непорядочного сотрудника автоинспекции на дальнейший беспредел? Что делать? Выходить ли из машины по его требованию? Не выходить? Человека надо вооружить информацией, знанием закона, знанием собственных прав!
— Накануне выборов в областную Думу многие предрекают очередной виток черного пиара...
— Уродливое явление. Думаю, на нынешних выборах мы от него никуда денемся. Просто нужно отчетливо понимать: когда появляется черный пиар, тот процент избирателей, который по какой-то причине колеблется, поставит крест на всех выборах. Скажет: надоели вы со своей грязью. Вот это будет самое страшное. Народ перестает верить в нормальную человеческую мотивацию многих идущих во власть. Кандидат в депутаты получает свое ведро помоев на голову, избиратели после выборов год отскребают подъезд от агитационного мусора... Некрасиво. Но так может быть.
— К слову, вы и действие пресловутого черного пиара на себе испытали...
— Это было, когда я, избираясь в областную Думу, перешел дорогу частному бизнесу, который просто рвался в парламент с вполне ясными целями. Тогда я для себя сделал выводы. И сегодня убежден: избирателей обмануть невозможно. Они не только научились разгадывать любые, самые хитрые мотивы хождения во власть, самые тонкие хитросплетения предвыборной борьбы. Они научились видеть человека во власти. И выставляют ему оценку объективно и безжалостно.
Из досье “ТИ”
Сергей ДУБРОВИН — депутат Тюменской областной Думы с 2004 года. Окончил Сибирский автомобильно-дорожный институт. Должность — заместитель начальника по транспорту — начальник управления технологического транспорта НГДУ “Лянторнефть” ОАО “Сургутнефтегаз”. В свое время был депутатом городской Думы Лянтора. Затем работал на посту председателя Сургутской районной Думы.
В областной Думе работает в постоянной комиссии по бюджету, налогам и финансам.