Актёрская задача — подсматривать за всеми

— Какими путями попали в «Ангажемент»?

К.: Я родилась в Тюмени. Училась в Екатеринбургском государственном театральном институте. Об «Ангажементе» тогда ничего не слышала. Но сходила как-то в «драму». И зря: актеров уже набрали. Тогда мне посоветовали обратиться в «Ангажемент», который рядом с «Современником». Я отправилась на поиски театра. Весь день искала, потому что перепутала «Современник» с «Темпом»! Но мне повезло. Режиссер Вадим Дегтярев, который работал в то время в «Ангажементе», приехал в ЕГТИ смотреть кадры. Как раз шел экзамен по мастерству. Я играла Элизу Дулитл в «Пигмалионе» по Бернарду Шоу. Ему понравилось. Так и попала в «Ангажемент».

Р.: А я спокойно жил себе в Кемерове. Отучился в институте искусств и культуры. Пошел в армию. Получил однажды письмо от своего однокурсника Тимофея Шилова. Буквально две строчки: «Роман, как дела? Когда придешь из армии? У меня есть для тебя предложение по работе в городе Тюмени». Он уже тогда работал в «Ангажементе». А я подумал: какая Тюмень? Где она находится? Мне вообще про нее ужасы рассказывали. Мол, все здесь очень дорого, а народ живет в цистернах из-под нефти. И я решил: зачем мне это? Вернулся домой. Месяца три поработал в ресторане арт-директором. Как-то раз раздался звонок. Звонили из «Ангажемента»: приезжай! Я отказался. Дом родной еще толком не видел! И про меня, видимо, забыли после этого. Я сам потом позвонил. Спросил, есть ли еще место? Сказали: есть!

— А вы с детства мечтали о сцене?

К.: Я думала об актерской профессии, но не серьезно. Дело в том, что у меня с математикой было плохо. Ну куда я пойду? Поступала в Тюменский институт культуры на режиссуру. На последнем туре меня не взяли. Репертуар у меня, конечно, странный был. Глупая была, все читала от мужского лица. Басню — «Как старик корову продавал», стихотворение — «Чтоб стать мужчиной, мало им родиться», монолог партизана в застенках гестапо. А еще надо было сделать макет произведения для театральной постановки. Я выбрала «Княжну Мэри» Лермонтова. Но сделала не макет, а просто переписала весь текст, разбив его по ролям. В общем, не взяли меня.

Р.: А я учился на режиссера театрализованных представлений и праздников. Хотел сначала пойти в кадетское училище на связиста, но там надо было физику сдавать. А у меня с ней — никак. Школьником я ходил в театр, но даже не задумывался о возможности работать на сцене. Случайно все вышло.

— Дебют свой помните? Какие чувства тогда испытывали?

Р.: Какой же первый спектакль у меня был? По-моему, играл Глашатая в «Городе мастеров». Там для меня не было ничего сложного. У нас мастером в институте был режиссер театра, который, несмотря на то, что учил нас делать праздники, чаще всего ставил с нами спектакли. Поэтому в «Ангажементе» особого волнения не было. К тому же за время службы в армии я соскучился по сцене.

К.: А я в старших классах посещала детскую театральную студию в ДК «Геолог». Первый спектакль у меня был новогодний. Играла Сугроб. Это была главная роль! Сугроб все всем докладывал. И даже песенку пел. Меня нарядили в белую простыню, как привидение в мультике про Карлсона. А в «Ангажементе» у меня была первая роль в массовке в спектакле «Черный волк». Ставил режиссер из Якутии Юрий Макаров. Мы все тогда словно шаманили на сцене.

— Вы уже сыграли немало ролей. Чувствуете себя реализованными в театре?

Р.: Молодые мы еще. Особо ничему пока не научились. Меня сначала-то в «Примадонны» хотели взять. Прочитал я хорошо, режиссеру понравилось. А вышел — и ничего не могу сделать. С тех пор, конечно, подрос.

К.: В «Ангажемент» приезжают такие режиссеры! Дай Бог всем! Поляков, Милочкин, Насиров, Тарасова. «Собаки» Полякова — это школа. Выходишь на сцену — и понимаешь, что ничего не можешь. А он на нас смотрит: «Господи, вы меня в гроб сведете!»

— Ваше руководство называет «Ангажемент» театром-домом. А вы чувствуете себя здесь как дома?

Р.: Я привык к театру. Ухожу в отпуск и думаю: месяца мало, не успею отдохнуть. А возвращаюсь в театр, и рад всех видеть. Хоть я и живу в Тюмени всего два года, стены «Ангажемента» для меня родные.

К.: Здесь мы проводим большую часть времени. И едим тут, и спим во время перерывов. Да, этот театр — дом.

— Кого вы можете назвать своими учителями?

К.: В театре есть два актера, у которых многому можно научиться — это Леонид Окунев и Игорь Кудрявцев. Это мастера! У них необязательно что-то спрашивать. Нужно просто смотреть, как они существуют на сцене.

Р.: У своих коллег учишься многому. Особенно хорошо, когда в дубле с кем-то работаешь. Посмотришь, как делает другой актер, подметишь его ошибки — и уже делаешь лучше, чем он. Он, в свою очередь, твои ошибки замечает и сам старается их избегать. Так создается спектакль.

К.: Наша актерская задача — подсматривать за всеми.

— Собирать образы?

Р.: Конечно. Мы всегда отмечаем, как люди ходят, как одеваются. Смотрим на них с профессиональной точки зрения. И думаем: «Ага! Вот это можно использовать в роли...»

К.: Для актера важна наблюдательность и эмоциональная память!

Р.: И нужен не только талант, но и опыт, который приходит с возрастом. С годами мы больше узнаем о жизни. И эти знания — большой плюс для актера.

— Роман, вы в театре не только актер, но и еще композитор...

Р.: Громко сказано: композитор! Неопытный я еще... Очень сложно, кстати, писать музыку для театра. Это плотная работа с режиссером. А режиссер может потребовать то, что тебе совсем не нравится. Мне, например, некоторые направления в музыке не по душе. Совсем другое дело, когда пишешь для себя. Честно говоря, я хотел бы писать музыку не только для театра.

— Поговорим об амбициях. До каких пределов они у вас простираются?

Р.: Пока мне хватает того, что у меня есть. Я не рвусь в Москву и Петербург. Конечно, если пригласят в Голливуд, не откажусь (смеется)! Вот в музыке я бы хотел пойти дальше. А в актерской профессии сейчас нахожусь на том уровне, на котором еще нужно закрепиться.

К.: В детстве я думала о цветах и аплодисментах. А потом поняла, что не это главное. В чем для меня заключается кайф работы в театре? Когда на репетиции наступает момент ощущения, что вот оно! — ты находишься в гармонии с самим собой, с ролью, с режиссером. Это, к сожалению, не всегда случается, но за такие минуты я благодарна театру.

— Когда вы читаете пьесу, вы сразу отчетливо представляете себе тот образ, который предстоит играть на сцене?

Р.: Я представляю, каким, по моему мнению, должен быть герой. Но у режиссера свой замысел, от которого вполне можно растеряться.

К.: Конечно, какое-то представление складывается. Но оно может оказаться ложным.

— Скажите, молодожены, как театр влияет на совместную жизнь?

Р.: Я рад, что Катя постоянно рядом.

К.: Мы дома много говорим о театре. Мне кажется, лучше разграничивать личную и профессиональную жизни.

Р.: А мне кажется, не нужно. Мне и так хорошо.

К.: В общем, мы уже привыкли всюду быть вместе.

— А помимо театра ваши увлечения совпадают?

К.: Я подарила Роме пневматическое ружье, и мы ездим на дачу стреляем.

Р.: Книжки читаем одни и те же. Сейчас — «Нечистую силу» Пикуля. Вслух, по очереди. Еще я Катю приучил к компьютерным играм. Она раньше их совсем не воспринимала.

К.: С кем поведешься...

— Катя, вы живете с бабушкой. Она является вашей поклонницей?

К.: Бабушка наш критик. И очень строгий. Я, например, ей всегда не нравлюсь.

Р.: Она не театралка. Но во время спектакля сразу чувствует фальшь. Единственный раз она Катю похвалила. Понравилась, как внучка в «Собаках» работает. А меня она обычно хвалит. Видимо, считает, что так надо.

— У каждого актера есть своя идея фикс — сыграть какую-то роль. У вас есть желаемый образ?

Р.: Да. Хочу выйти в роли какого-нибудь лорда-злодея. Спокойного и уверенного в себе.

К.: Я все время грезила о цветочнице Элизе Дулитл из «Пигмалиона». Еще мне очень нравится «Женитьба Бальзаминова» и роль свахи из моего студенческого прошлого. Хочется что-то из этого попробовать уже на профессиональной сцене. Да в принципе любая роль может быть интересной. Смотря как ее сделать!

С 2004 года Екатерина Душина работает в «Ангаже-менте», Роман Зорин пришел в театр в 2007-м.

1 июня в «Ангаже-менте» состоится премьера сказки «Веселые страшилки» про летний детский лагерь (постановка Михаила Заеца).