Листья с дерева Тоболько

...У оленевода Семена Тоболько девять детей. Для тундры это обычное дело, кочевые семьи всегда были многодетными.

Итак, у оленевода Семена Тоболько сперва родился сын Иван, потом — дочь Екатерина, за ней — Таисия, потом второй сын — Силантий, после него на свет появилась Тамара, следом — третий сын, Илья, а потом в семье прибавлялись только дочери — Надя, Зоя, Акулина. В положенный срок дети кочевника сами стали обзаводиться детьми. У старшего, Ивана Семеновича, их уже четверо: Ольга, Семен, Татьяна...

— А еще есть я! — авторитетно заявляет румяный бутуз. И считает своим долгом пояснить: меня зовут Илья. Я живу тут и учусь тоже тут.

«Тут» — значит в интернате семейного типа. В одном коридорном крыле с шестилетним Ильей, одолевающим программу нулевого класса («читать пока не умею, зато могу в тетрадке палочки и кружки рисовать!»), живет куча ребятишек из рода Тоболько. Все они друг другу братья, сестры, племянники.

— Мы к своим родным приезжали еще до школы, когда еще сами в тундре жили, — вспоминают двоюродные сестры Лена и Таня Тоболько. — Оля и Семен уже учились здесь, а мы просто оставались у них в гостях, узнавали тут все. Нас родители знакомили с воспитателями, говорили: подрастете, станете их слушаться...

Тундровики часто привозят в интернат детей-дошколят, на несколько дней оставляя их под опеку старших.

— Это называется адаптивной формой обучения, — поясняет воспитатель Аксаринской школы-интерната Ольга Кучеренко. — Дети приезжают из тундры в новый для них мир, в незнакомые условия. А тут рядом с ними — родные братья, сестры. И малыши быстрее привыкают к нашему распорядку. Не рвутся домой, не плачут...

Идею организовать в муниципалитете семейные интернаты предложил глава администрации Приуральского района Владимир Воронкин. Инициатива прижилась сразу и накрепко.

На виду у родни тундровая детвора старается подтянуться в учебе, быстрее воспринимает чужой язык. Привезут, бывало, в интернат пострела, пропахшего дымом костров и еле лопочущего по-русски. Глядь — к концу первой четверти он уже и мультики смотрит, и книжки листает, и объясниться может — из какого рода-племени, как зовут и для какой такой особой надобности перевернул казенный стул кверху ножками...

Чтобы детям стойбищ некогда было скучать, после уроков и в выходные их ждут преподаватели в кружках рукоделия, бисероплетения, резьбы по дереву, художественного мастерства и компьютерном классе. Для тех, кто тяготеет к физкультуре, открыты двери всех школьных спортивных секций.

А осенью, пока не лег снег, ученики отправляются в походы. Из тундры они приносят ведра брусники, черники, морошки — варить варенье на зиму, пучки душистых трав — гонять ароматные чаи, а иногда счастливчикам попадаются и экспонаты для краеведческого музея. Например, фрагмент женского украшения или почерневшая кость. Мальчишки готовы спорить, что она «мамонтовская».

— Наша экспозиция недавно была представлена на окружной конкурс «Все краски Ямала». Мы заняли третье место! — делится последними интернатскими новостями воспитатель Марина Попова, успевая мимоходом попенять расшалившимся сорванцам: пока в комнате не приберете, на полдник не пойдем…

В школьном музее хранятся макеты чумов, крохотные нарты, самодельные скульптурки оленеводов, расшитые затейливым, рогатым узором наряды кочевниц. Наверное, в светлой комнате, служащей и выставочным залом, и хранилищем, нашлось бы место и для рукотворных картин, на которых школьники рисуют генеалогические древа своих родов. Но потомки тундровых князей (есть в интернате и такие!) прибирают их в заветные места.

Древо рода Тоболько похоже на кряжистый дуб. Ствол — это прародитель, дед Семен. Девять толстых ветвей — его дети. От них брызнули побеги, обозначающие внуков и правнуков. На каждом из листьев чье-то имя. Чаще они привычные: Дима, Юля, Алеша. Встречаются и редкие: Пантелей, Гаврил.

— А вот он я! — объявляет Илья и уверенно тычет пальцем в розовый лист на крайней левой ветке раскидистого родового древа. Тот листок висит выше других, и это означает, что мальчуган этот — подскребыш в своей большой семье.

Дети приезжают из тундры в новый для них мир, в незнакомые условия. А тут рядом с ними — родные братья, сестры. И малыши быстрее привыкают к нашему распорядку. Не рвутся домой, не плачут...