Денис Юдин: «На двух стульях мне не усидеть...»

Актер «Ангажемента» Денис Юдин — личность весьма приметная. А встретишь его в театральном коридоре — промелькнет, словно тень. Но чтобы на сцене быть тенью — такое невозможно! Ну, разве что тенью отца Гамлета…

№196 (5173)
11.11.2010
Ирина Тарабаева

Звездной (без всякого преувеличения) ролью Дениса Юдина в тюменском театре стал Мэкки-Нож из «Трехгрошовой оперы». Премьерой этого спектакля «Ангажемент» завершал прошлый сезон. Ею же открыл нынешний. С разговора об этом и началась наша встреча с актером.
— Денис, помню, после первого спектакля кто-то из своих, театральных, сказал: «недопеченный пирожок». Что вы можете сказать о постановке сейчас? «Пирожок» поспел?
— Многие спектакли со временем поворачиваются какой-то другой стороной. Меняются. Что касается «Трехгрошовой оперы»… не знаю. Не мне судить. Я отвечаю только за свою роль в спектакле. Поспел пирожок или нет — вопрос к режиссеру.
— Как вы себя чувствуете в «шкуре» Мэкки-Ножа? Чем интересен вам этот герой?
— Для меня важен нерв роли. Я всегда стараюсь понять, чем персонаж эмоционально наполнен, за что он борется всей своей сутью, куда стремится? Как только находятся ответы на эти вопросы, можно натягивать тетиву. Это самое интересное для меня… на данном этапе развития моего творческого организма (смеется).
— На сцене вы очень органично смотритесь в образе этакого щёголя. А внутренне вы себя кем ощущаете?
— В жизни я совсем другой человек. Никакой не щеголь. Я могу утром встать, быстро причесаться, убежать. Не навожу красоту. А вот Мэкки-Нож, мне кажется, все-таки старается следить за собой, чтобы выглядеть франтом. В этом я отличаюсь от своего персонажа. А то, что органично смотрюсь в образе, так это же моя профессия! Значит, удалась роль, если зритель поверил.
— Денис, у вас очень интересный послужной список. Родились вы в Челябинской области, а учиться поехали в Самарскую. Поступили в педагогический университет. Чем руководствовались при выборе вуза?
— Я не из богатой семьи. Мама меня одна воспитывала. Когда настало время выбирать вуз, оказалось, что все актерские факультеты платные. А мне хотелось учиться именно театральному искусству. Бесплатно можно было поступить только на режиссуру. Причем в два вуза — педагогический университет и академию искусств. Я сразу поступил в универ. Мастер, который нас набирал, имел в театральных кругах огромный авторитет. Поэтому я больше никуда поступать не стал.
— Дальнейшие ваши передвижения тоже требуют расшифровки. Два года вы проработали в театре «Самарская площадь», затем, в 2003-м, несколько месяцев актерствовали в некоем ООО «Витражи» и в том же году пришли в «Ангажемент»…
— На втором курсе меня пригласили в театр «Самарская площадь». Наш педагог по актерскому мастерству являлся его художественным руководителем. В этом театре я работал вплоть до окончания университета. Параллельно играл в «Витражах», это тоже такое театральное сообщество. Ну, надо было выживать, понимаете? Я должен был как-то себя обеспечивать. А как в Тюмень попал? Сюда по приглашению Окунева направилась актриса Лада Исмагилова, и я увязался за ней. В то время, успев поработать еще и диджеем на радио, я ощущал себя в каком-то подвешенном состоянии. Чувствовал, что мне нужно уходить из «Самарской площади». А тут такой счастливый случай!
— По специальности «режиссер» вам пришлось работать именно в «Ангажементе». Вы поставили «Шуршика», «Последний каприз феи Абажуры», «Сказ о четырех близнецах»…
— Профессия артиста не дает мне полноценно заниматься режиссурой. Но когда-то придется делать выбор, это я точно знаю. На двух стульях не усидеть… Мне кажется, что надо чем-то одним заниматься.
— Многие совмещают…
— Я так не могу.
— И какой из этих двух «стульев» для вас предпочтительней?
— Сейчас, конечно же, актерский. Хотя я и учусь в «Щуке» на режиссера. Четвертый курс, последняя сессия осталась. В январе сдаем «госы», потом ставим дипломный спектакль…
Знаете, когда Мейерхольд был еще юн и безус, его в качестве режиссера пригласила в свой театр Вера Комиссаржевская. Всеволод Эмильевич написал тогда письмо Чехову, в котором обмолвился, что профессия режиссера нужна ему только потому, что она оттачивает актерское мастерство. Вот и я могу сказать сейчас то же самое. Да, у меня есть ряд постановок, но пока мне больше нравится другая сторона сценического творчества. Даже наш мастер на курсе сказал: «У тебя, Денис, есть режиссерские задатки, но ты прежде всего артист!»
— Сейчас в театре идет много вводов в спектакли, и вас именно как режиссера загружают этой работой…
— Да, я смело называю себя мастером ввода. За время моего пребывания в «Ангажементе» я выполнил огромное количество вводов. Дело непростое. Когда вводишь в спектакль нового актера, надо умудриться не сломать рисунок постановки. Нужно сделать так, чтобы артист чувствовал себя в спектакле удобно, органично. Здесь очень важны организационные моменты. Георгий Товстоногов говорил, что режиссер — это организатор, педагог и постановщик. Это потрясающе интересная профессия! Но… пока я чувствую, что еще не наигрался. Хочу играть! Организм требует. Меня приглашали преподавать в академию культуры. Я отмахивался поначалу. Теперь веду отдельные факультеты. Но вгрызаться в профессию педагога на данном этапе не могу.
— Есть такая аксиома: чтобы чего-то добиться, надо много работать. По-вашему, какой-то элемент везения должен в этом присутствовать?
— Да, актеру должно везти. Но удача все-таки сопутствует тем, кто трудится. Это закономерность. Артисту, который работает над собой, куда-то стремится, в определенный момент обязательно повезет. Мне вот повезло: я попал в «Ангажемент»! К удаче нужно двигаться, она просто так не придет.
— Одни актеры списывают роли со своих знакомых, подсматривают типажи на улице, другие — выращивают образ в себе. Вы какой метод используете?
— Раньше я часто наблюдал за людьми. Но чем дольше работал, тем больше тащил из себя. Вот Мэкки-Нож, допустим. Не могу сказать, что я с кого-то списал этот персонаж. Я пытался найти его в себе. Рисовал образ, но уже не конкретного человека. Какой-то идеал, которого в жизни не видел. А вообще, и тот и другой подходы полезны. Чтобы роль получилась, за какую-то ниточку надо потянуть. Нужно просто угадать, за какую…
— Денис, были ли у вас роли, которые не хотелось играть, а пришлось. И, наоборот, которые были желанны, да не привелось?
— Были. Но я не буду называть их. Просто потом они все равно становились любимыми. Это закон для меня. Как бы трудно ни было, я должен сделать роль любимой. Обязательно! А как иначе? В любой роли можно найти что-то интересное. Когда актер оживляет образ, ему становится интересна внутренняя жизнь персонажа. И хочется рассказать об этой жизни. Чем глубже проникаешь в роль, тем больше тебя захватывает этот процесс.
— Ну а о чем мечтается-то?
— На последней сессии моя однокурсница сделала отрывок из «Калигулы». И меня зацепил этот материал. Хочу сыграть Калигулу!
— Актриса и режиссер Елена Орлова назвала вас тюменским Хабенским. Как вам такое сравнение? Льстит?
— Не первый раз слышу, что меня с кем-то сравнивают. Одно время я был похож на Певцова, потом вдруг стал походить на Меньшикова. А недавно играем последнюю, очень эмоциональную сцену в «Трехгрошовке», и Дима Анисимов, наш новый актер, говорит: «Слушай, ты мне напомнил Безрукова». А мне так хочется на себя походить! Свое лицо интересно найти. Но, конечно, льстит, когда тебя сравнивают с такими артистами!
— Что для вас значат аплодисменты публики?
— Чем их больше, тем лучше. Артистическая душа, она такая — очень падкая на эти вещи. Правда, при этом необходимо относиться к себе объективно. Мы в любом случае играем для зрителя, не для себя. Бывает трудно расшевелить зал. Думаешь: ну почему так? Словно вся твоя энергия в трубу улетает. А когда чувствуешь зрительский отклик, испытываешь неподдельную радость. Это дает силы для дальнейшей работы.
— А вот если бы жизнь сложилась как-то иначе, кем бы вы могли стать?
— (Морщится). У-у… Не знаю… Я с детского садика на сцене, поэтому у меня других вариантов, кроме как стать артистом, не было. До сих пор помню: стою на детсадовских подмостках, у меня в руках рисунок с ракетой, и я об этой ракете читаю какой-то стих. Мы с мамой жили тогда в Ташкенте. Когда уезжали оттуда, воспитательница сокрушалась: «Ну вот, кто же теперь будет стихи читать?» В школу я пошел уже на Урале. Там в первых классах меня не очень-то замечали как артиста. А вот в пятом классе началось!
— Вы уже семь лет в тюменской «молодежке»… Многие ангажементовцы сравнивают театр с домом, а для вас чем «Ангажемент» стал?
— Я согласен с коллегами: это театр-дом! И наш коллектив — своеобразная семья, в которой всякое бывает. Мне, конечно, сравнивать особо не с чем. Но я имею представление, например, о театре-производстве. Это то место, куда люди приходят, чтобы делать спектакль. Пришли, отработали, ушли. Все! А мы после репетиций обязательно общаемся друг с другом. К дням рождений готовим капустники. Театр «Ангажемент» держится на дружеских отношениях.
— Денис, поделитесь планами на будущее. Сдается мне, что у такого перспективного актера они должны быть наполеоновскими…
— Я боюсь рассказывать о планах. Позвольте мне промолчать. Могу сказать только, что самое главное для меня — не останавливаться!

С четырьмя звездными актерами коллеги и зрители сравнивают Дениса Юдина — с Дмитрием Певцовым, Олегом Меньшиковым, Сергеем Безруковым и Константином Хабенским.